В Реймсе Тинберга вела себя как истинная королева. Она не стала прятаться за стенами замка, а поселилась в роскошном дворце, двери которого были распахнуты для гостей. Вряд ли сотня мечников сумела бы защитить свою королеву, вздумай ее враги предпринять очередную попытку свести с ней счеты. Но королеву, кажется, не очень волновала уязвимость собственного положения, и она вела себя так, словно была окружена всеобщей любовью. Тинберга, чудом вырвавшись из Парижа, будто помолодела на десять лет и без стеснения отдавалась охватившему ее чувству к юному графу Анжерскому. Эта странная связь, шокировавшая как доброжелателей королевы, так и ее врагов, просто не могла не дать обильную пищу для слухов. Они становились смертельно опасными не только для королевы, но и для юного Олегаста.

– Тебе известно, государыня, что твои враги объявили графа Олега дьяволом, явившимся в облике прекрасного юноши, чтобы ублажать распутную королеву?

– Ты шутишь, ярл? – удивленно вскинула брови Тинберга, жестом приглашая боготура садиться.

– Насколько я знаю, у сплетников есть все основания для подобных предположений. Если не кровь дьявола, то кровь Чернобога в жилах этого мальчика точно есть.

– Кровь Чернобога течет и в твоих жилах, ярл Драгутин, – нахмурилась Тинберга.

– Я от своих родовичей не отказываюсь, – усмехнулся боготур. – Но если Эду Орлеанскому удастся доказать, что твой сын Людовик и твой юный любовник Олегаст были зачаты в ночь Белтайн, то тебя сожгут на костре, прекрасная Тинберга.

– Мне уже не раз грозили смертью, благородный Драгутин. Первый раз это было в замке Баракс. Второй раз меня пытались убить в Париже пятнадцать лет тому назад. Потом еще и еще. Последний раз это было совсем недавно, но каждый раз он приходил ко мне на помощь.

– Кто он? – ошалело глянул на королеву Драгутин.

– Возможно, сам Нудд Среброрукий или Велес, как вы его называете, а возможно, его земное воплощение, которого я так любила.

– Ты имеешь в виду Лихаря Урса?

– Да, ярл. Он приходит ко мне во сне. Он приходит ко мне наяву, правда, в разных обличьях. Это он вырвал меня из рук озверевших сеньоров в замке Баракс, это он спас меня и моего мужа в Париже. И наконец, это он прислал тебя на помощь, когда меня пытались убить в очередной раз.

– Но ведь не всякий сон вещий? – попробовал возразить боготур.

– Я могла ошибиться один раз, Драгутин, ну два. Но нельзя же отрицать очевидного. Пока я жива, он всегда будет со мной. А пока он со мной, я неуязвима. Юный Олег – всего лишь одно из его воплощений, именно поэтому я так привязалась к нему. Он спасет меня и в этот раз.

– Кто спасет? Олег?

– Бог Велес, воплотившийся в нем.

Драгутин был потрясен. Будучи язычником до мозга костей, он тем не менее считал себя здравомыслящим человеком и в жизни привык полагаться на собственный меч, а не на расположение богов. А сейчас перед ним сидела женщина-христианка, которая истово верила в помощь Чернобога, не понимая его тройственной, а временами и коварной сути. Даже ближники Велеса держались со своим богом настороже, ибо прекрасный юноша и мудрый старец мог в мгновение ока обернуться драконом, полновластным хозяином навьего мира. И тогда излишне доверчивая душа могла навеки затеряться в стране забвения.

– Бог Велес – всего лишь одна из ипостасей создателя, но даже и малой части божественной силы мне хватит, чтобы победить своих врагов, – спокойно сказала Тинберга. – Я бросила им вызов, ярл Драгутин, и они не посмеют от него уклониться.

– Какой еще вызов?

– Устами Олегаста и Людовика я потребовала божьего суда для своих хулителей, Эда Орлеанского и Руальда Неверского. И ни один епископ не посмеет мне в этом отказать.

Эта женщина была безумной, во всяком случае, у Драгутина были все основания так полагать. Здравомыслящий ярл всегда жил в соответствии с истиной, известной если не всем, то многим: не поможет бог, если сам будешь плох. У двух пятнадцатилетних мальчишек нет никаких шансов устоять против двух зрелых бойцов, имеющих за плечами множество битв и кровавых поединков. Мало получить божественную силу, нужно еще суметь пронести ее по жизни с достоинством. В конце концов, с какой стати бог Велес станет помогать отрокам, не достигшим совершеннолетия и не прошедшим обряда посвящения?!

– Они его прошли, – возразила ярлу Тинберга. – Брак с ведуньями Великой Матери превращает отрока в мужчину вне зависимости от количества прожитых лет. Я не сомневаюсь в победе, ярл Драгутин, а потому никуда из этого города не уеду, во всяком случае, по воле своих врагов.

Спорить с Тинбергой было бесполезно. Своей неистовой верой она если и не убедила Драгутина, то заставила его усомниться в правильности собственных рассуждений.

Ярл отыскал во дворце сеньоров Людовика и Олегаста и предложил им помериться силой. Герцог и граф его дружеский вызов приняли и обрушились на него с двух сторон. Увы, в своем юношеском запале они не приняли в расчет, что имеют дело с одним из лучших бойцов ойкумены. А у Драгутина появилась еще одна возможность утвердиться в собственном мнении по поводу божественного вмешательства в дела простых смертных.

Нет слов, оба его юных противника со временем могли бы стать весьма искушенными бойцами. Для этого у них имелись все данные. Но, к сожалению, королева Тинберга не оставила этим юным сеньорам времени для взросления. Им суждено было пасть в поединке, где у них изначально не имелось ни единого шанса на победу. Разве что сам Перун придет на помощь отпрыскам ближников Велеса и метнет из-за туч огненные стрелы в их противников. Во всяком случае, Драгутину не потребовалось чрезмерных усилий, чтобы выбить мечи из рук самоуверенных юнцов. Все это происходило на глазах Тинберги, спокойно взирающей на возню с открытой террасы.

– Прежде чем бросать вызов, сеньоры, следует трезво оценить собственные шансы на победу.

– Это не простой поединок, – обиженно пропыхтел Олегаст. – Это божий суд. И мы одолеем своих врагов, ибо правда на нашей стороне.

Олегаст был очень похож на старшего брата Драгутина, княжича Яромира, так что у боготура не было практически никаких сомнений в своем отцовстве. Что же касается Людовика, то это был вылитый Лихарь Урс в пору взросления. Этот мальчишка так же, чуть на отлете, держал меч и так же исподлобья смотрел на своих врагов. Поражение в дружеском поединке он переживал острее, чем легкомысленный Олегаст.

– Ты должен научить нас драться, ярл Драгутин, – сказал Людовик. – Время для этого у тебя еще есть.

Владеть мечом можно научить даже смерда, но никому не дано обмануть природу и за несколько месяцев превратить неокрепших юнцов в мужчин. К сожалению, судьба и королева Тинберга не оставили Драгутину выбора. Либо он научит Людовика и Олегаста всему, что знает сам, либо они станут легкой добычей франкских коршунов.

Людовик Тевтон вторгся в пределы Западного франкского королевства на исходе лета. Захватив города Шалон, Сане и Аттиньи, он остановился неподалеку от Реймса и словно бы ждал чего-то. В Септимани вновь объявился Пипин с двумя тысячами всадников. Нейстрия почти целиком находилась в руках мятежных сеньоров. За королем Карлом осталась Франкония и часть Аквитании. Причем аквитанцы косо посматривали на короля и на графа Лиможского, сохранившего ему верность. На их преданность Карл вряд ли мог рассчитывать.