Эта символика, основанная на двух противоположных типах прически, отразилась в фольклоре. В некоторых культурах большая мужская шевелюра считается символом силы, мужественности, придающим ее обладателю могущество и даже святость. К примеру, слово «цезарь», как и его производные «кайзер» и «царь», означало «волосатый» или «длинноволосый» и считалось подходящим для великих лидеров. Эта традиция восходит к древнейшим эпическим героям, таким как вавилонский Гильгамеш, который носил длинные волосы и отличался гигантской силой. Когда Гильгамеш заболел и волосы у него выпали, несчастному пришлось отправиться в длительное путешествие, чтобы «…волосы на его голове восстановились», после чего он вернулся, вновь обретший силу.

В этой фольклорной традиции большая шевелюра несомненно увязывалась с тем фактом, что, хотя при достижении половой зрелости гормоны вызывают появление волосяного покрова не только на мужском, но и на женском теле, на первом волосы растут обильнее, и не только на лобке и в подмышечных впадинах, но и на туловище и конечностях, не говоря уже о бороде и усах. Если волосатость тела является отличительной чертой мужчины, то волосы служат символом мужской силы и мужественности, в том числе те, что растут на голове.

Из этого следует, что обрить мужчине голову означало унизить его, и бритье головы служило признаком унижения. По этой причине многие священнослужители и святые люди обрезали волосы в знак смирения перед своим божеством. Бритые головы монахов-буддистов означают то, что они дали обет безбрачия. Психоаналитики всегда интерпретировали обрезание мужских волос как замену кастрации.

Впрочем, приверженцы некоторых религий носили волосы с гордостью и никогда их не стригли. Этой традиции следуют сикхи, аккуратно укладывающие волосы и покрывающие их особым тюрбаном, который они носят всегда и везде. Сикхи объясняют этот обычай уважением к Богу, создавшему их такими.

Против длинных мужских волос выступал не кто-нибудь, а святой Павел, говоривший коринфянам, что для мужчины естественно носить короткие волосы, а для женщины – длинные. Похоже, такое мнение сформировалось у него под влиянием обычая римских солдат коротко стричься. Наверняка это делалось не с целью унизить, а ради придания воинским контингентам единообразия и укрепления дисциплины, а также для того, чтобы на поле боя римляне отличались от своих длинноволосых противников. Возможно, определенную роль играли и соображения гигиены. Какова бы ни была причина, святой Павел пришел к заключению, что мужчина – слава Бога, а женщина – слава мужчины. Поэтому он требовал, чтобы мужчины всегда молились с непокрытыми головами, а женщины – с покрытыми. В основе этого христианского обычая, которому две тысячи лет, лежит полное непонимание природы человеческих волос.

Святой Павел был категоричен. Он говорил: «Не сама ли природа учит вас, что, если мужчина носит длинные волосы, он тем самым навлекает на себя позор? Но если женщина носит длинные волосы, это для нее слава, ибо они даны ей в качестве покрова».

Хотя было множество попыток обойти это установленное святым Павлом правило, его влияние ощущается по сей день. Несмотря на эпизодические мятежи кавалеров в XVII веке и хиппи в XX столетии, длинноволосый мужчина до сих пор остается сравнительной редкостью, и, несмотря на бунт современных феминисток и модниц, такой же редкостью остается женщина с радикально короткой стрижкой.

Одна из причин этого может заключаться в жесткости или мягкости волос. Коротко стриженная голова жестка и ершиста на ощупь. Длинные струящиеся пряди мягки и шелковисты. Жесткое и мягкое, мужское и женское – возможно, эта ассоциация способствовала формированию концепции приемлемости искусственно укороченных мужских волос. Даже сегодня, в условиях равенства полов, мы, судя по всему, не готовы вернуться к объективному восприятию естественного полового равенства длины волос.

Вновь обратимся на минуту к вопросу о плешивом мужчине. Важно понимать, что это состояние не имеет особого отношения к дебатам о длине волос. Лысеющий представитель сильного пола может коротко стричься или отращивать длинные волосы по бокам и на затылке, но главным сигналом, подаваемым им, является сияющая плешь на макушке.

Облысение веками было кошмаром для мужчин, и те из них, кого постигала эта участь, прилагали все мыслимые усилия, чтобы скрыть плешь от глаз окружающих. Есть старинная поговорка: «Мужчины, презирающие смерть на поле боя, приходят в ужас при виде наступающей плеши».

С учетом того, что облысение отражает высокий уровень содержания мужских гормонов, такое положение дел требует пояснения. Хотя поначалу плешь может восприниматься как атрибут мужественности, на последней стадии ее развития это уже скорее признак пожилого возраста. В обществе, где исповедуется культ молодости, облысение представляет собой настоящую катастрофу, особенно для актеров и певцов, которые должны источать сексуальное обаяние на сцене и киноэкране. Восемнадцатилетние юноши, находящиеся на пике сексуальности, никогда не имеют плеши, и мужчины старшего возраста хотят выглядеть не хуже этих парней. Публичные люди, достигшие среднего возраста, стремятся вести здоровый образ жизни и, главное, иметь густую шевелюру.

Если у таких мужчин выпадают волосы, они должны прилагать серьезные усилия, чтобы исправить ситуацию. Их не может остановить даже знание того, что они являются жертвами генетики, а не какой-то неизлечимой болезни или неправильной диеты.

На протяжении истории человечества мужчины прибегали к шести основным методам борьбы с облысением. Старейшие средства описаны на египетском папирусе, датируемом 1500 годом до н. э. Одно из них предусматривает использование смеси жира, вытопленного из тел льва, гиппопотама, крокодила, кошки и змеи. Другой вариант эликсира молодости представляет собой смесь сожженных колючек ежа, обрезков ногтей, масла, меда, алебастра и красной охры.

Эти древние рецепты могут показаться нелепыми, но практика втирания причудливых смесей в кожу плеши имеет долгую историю. Более чем через три тысячи лет, в XVIII веке, большой популярностью в Европе пользовался пепел сожженных лягушек, пчел или козьего навоза. В XIX веке появился новый рецепт: соленый отвар из садовых улиток, пиявок и ос. Снадобья Викторианской эпохи явно недалеко ушли от древнеегипетских средств.

В начале XX столетия ситуация изменилась. Стало принято считать, что облысение вызывает некая инфекция, распространяемая через грязные расчески в цирюльнях. Этим как раз объяснялось, почему у женщин плешь не образуется – ведь они не посещали, подобно мужчинам, эти заведения. Излюбленным методом борьбы с облысением в ту эпоху были тщательное мытье и безжалостная чистка головы с использованием доступных людям того времени средств, которые впоследствии стали компонентами антисептического мыла и других бактерицидных препаратов.

В XX веке тоже было немало причудливых рекомендаций. В 70-е годы появились брошюры, в которых говорилось, что облысения можно избежать с помощью диеты на основе натуральных продуктов. Авторы подобных опусов абсолютно серьезно утверждали, что если мы будем продолжать потреблять «синтетическую, выращенную с помощью удобрений пищу», то в скором времени превратимся в «повально плешивую человеческую расу». Соблюдение правильной диеты как способ предотвращения облысения рекламировалось еще в 90-е годы прошлого века, хотя за полстолетия до этого, точнее в 1942 году, в США был опубликован труд, в котором убедительно доказывалось, что плешь на мужской голове образуется исключительно в силу генетических факторов и высокого уровня тестостерона.