Полынов кивнул.

— Ни о какой генной инженерии речи не шло, — продолжала Лиля. — Если генная инженерия базируется на строго научном подходе, когда рекомбинантная молекула ДНК целенаправленно конструируется из фрагментов донорских молекул ДНК с заранее известными функциями генов, то в опытах Лаврика все было основано на элементе чистой случайности. И Дзян Кан-джен, и Лаврик набрали во время экспериментов громадный фактический материал, но на вопросы: как, почему и каким образом происходит данная мутация, ответов не нашли. Если ты помнишь, именно против чисто «алхимического» подхода в исследованиях и выступил Петрищев на ученом совете в институте.

— Помню, — с умным видом кивнул Полынов, хотя, конечно, ничего не помнил. Другие интересы были у него в то время в Пущино. — Только это не объясняет, почему Петрищев вскоре переманил Лаврика в свою лабораторию, а затем военное ведомство взяло патронат над исследованиями. Что-то у тебя ниточки в рассказе не связываются… Нигде в мире вояки не субсидируют исследования из чисто научного интереса.

Лилечка недовольно передернула плечами.

— Ты просил с самого начала, я тебе и рассказываю.

— Хорошо, молчу и слушаю, — согласился Полынов.

— Так вот, одна из серий экспериментов дала весьма любопытные результаты. Клетки хомячка, используемого в эксперименте в качестве реципиента, неожиданно помолодели.

— Да что ты говоришь! — все же не удержался от саркастического замечания Полынов.

— То и говорю, — спокойно сказала Лиля, но не преминула парировать колкостью: — Ты действительно как ребенок. От жизни отстал, форму надев, что ли? Во многих лабораториях мира сейчас ведутся исследования по рекомбинации гена, ответственного за старение организма, а ты не в курсе? Или под дурачка косишь, как у вас в армии выражаться принято?

Похоже, армейская форма Полынова сбила ее с толку, и она, как и жители Каменки, принимала его за служивого, а значит, и все разборки последних дней считала чисто армейским делом. Полынов не стал ее разубеждать. Пусть ее. Сговорчивей будет.

— Ведутся-то они ведутся, но пока безуспешно, — уклончиво сказал Никита. — Ладно, уговорила, но только наполовину. Могу понять, почему твой будущий муженек переманил к себе Лаврика. Но министерство обороны он чем заинтересовать смог? Вечной молодостью, что ли? Не смеши меня.

— А вот как раз этим самым и заинтересовал. Только не само министерство, а высшее руководство. Почему, тебе тоже надо объяснять?

Полынов покачал головой, вспомнив, кто десять лет назад пришел в стране к власти. Да и сейчас в правительстве трясущихся дедуганов хватает…

— Одного не пойму, — усмехнулся он, — причем тут тогда сверхсекретность? Точка «Минус», срочная ликвидация базы, теперешний карантин… Сдается, подруга, что ты мне лапшу на уши вешаешь. Эти самые каннибалы из Пионера-5 — они что, вечно молодые?

— Все абсолютно не так, — вздохнула Петрищева. — Как впоследствии оказалось, клетки хомячка помолодели в результате мутации организма. Такое, сам знаешь, редко, но бывает, и уже давно описано. В частности, во время локальных мутаций раковых клеток в результате облучения. Однако в данном случае речь идет о глобальной мутации на наследственном уровне. Буквально за две недели хомячок претерпел сильные внешние изменения за счет стремительной перестройки костных тканей и превратился чуть ли не в иное существо, а через три недели сдох. Как показали дальнейшие исследования, в результате мутации он полностью потерял иммунитет ко всем болезнетворным микроорганизмам, причем оказался подвержен даже тем заболеваниям, которыми хомячки в природе не болеют. Лаврик создал своего рода быстротечный СПИД, и самое страшное в нем то, что любое, подчеркиваю, ЛЮБОЕ живое существо подвержено этому заболеванию и, соответственно, является его переносчиком.

До сих пор Полынов слушал Лилечку, как говорится, вполуха, удивляясь про себя больше не той чуши, которую она, по его мнению, несла, а тому, что она думает, будто в столь глупую версию он может поверить. Версию, в которую не мог поверить и дебил. Но последние факты заставили его изменить мнение. Слишком безумно все выглядело, а потому могло оказаться правдой.

— Возбудитель заболевания установлен? — спросил он.

— Нет. Его и Лаврик не смог обнаружить, а уж мне с моими возможностями, — Лилечка обвела рукой лабораторию, — это и подавно не удастся. Я здесь могу лишь определить, был ли заражен биологический объект «болезнью Лаврика» или нет.

— И как успехи? Много зараженных объектов обнаружила в зоне карантина?

— К счастью, пока всего два. Оба — люди. Но, думаю, по мере стерилизации зоны в поселке появится больше.

— Хорошо… — протянул Никита. — Допустим, я тебе поверил. Но почему эти так называемые мутанты становятся каннибалами?

— Не знаю, — пожала плечами Лиля. Голос у нее внезапно стал бесцветным, апатичным. Она потеряла интерес к разговору и задумалась о чем-то своем. — У Лаврика по этому поводу была гипотеза… — продолжала она машинально, словно по инерции. — Впрочем, у него на каждый случай была масса гипотез. Но ни одну он не доказал. Правильно его Петрищев «алхимиком» обзывал.

Полынова немного покоробило, что она своего мужа по фамилии назвала, но он не стал язвить по этому поводу. Ему-то какое дело до отношений в их семье? Давно в душе все перегорело, и даже пепла не осталось. Практически никаких былых эмоций его встреча с Лилечкой не воскресила.

— И что же это за гипотеза? — спросил он.

— Которая? — будто очнулась Лилечка. Видно, далеко она была в своих воспоминаниях.

— О каннибализме.

— Устала я, Кит, ох как устала… — внезапно невпопад сказала она. — Противно в чужом дерьме копаться… И страшно.

В глазах у нее проявилась безмерная женская тоска. Не нашла, видимо, счастья, голубушка, в белокаменном семейном гнездышке.

— На это ты завтра Володе с Димой за бутылкой шампанского пожалуешься, — остудил ее чувственность Никита. — Я не специалист по утешению соломенных вдовушек. Меня другое интересует.

Его слова задели Петрищеву похлеще пощечины. Куда только тоска в глазах делась. Она вздрогнула, глаза гневно блеснули, на щеках проступили красные пятна.

— Наслышана о твоих интересах и похождениях… — зло процедила она, сверля его ненавидящим взглядом. — Между прочим, мне тут одну штучку сегодня на анализ подсунули… Гнойный тампон из взорванных «жигулей» — его взрывом из салона выбросило. Обгорел, но уцелел. Результаты анализа тебя не интересуют?

Никита изобразил на лице крайнее недоумение, заломил бровь.

— Ну? — равнодушно спросил он, а про себя чертыхнулся. Надо же, какое невезение — взрывной волной его тампон выбросило…

— Любопытного паразита я в крови на тампоне обнаружила, — продолжала Лилечка, пристально вглядываясь в лицо Полынова. — Подцепить его можно исключительно в Центральной Африке. Лечение, в общем-то, пустяковое, но квалифицированную помощь можно получить лишь в Институте медицинской паразитологии и тропической медицины в Москве. А вот если туда не обратиться, то последствия для зараженного будут весьма плачевны. Яйца паразита разносятся кровью по всему телу, но вызревать они почему-то предпочитают в коре головного мозга. Через неделю из яиц вылупляются личинки, что вызывает вначале сильные головные боли, затем обмороки, длительную потерю сознания и, наконец, через две-три недели кровоизлияние в мозг с летальным исходом… Ну а первичные признаки заражения — тошнота, вялость и все остальные симптомы бледной немочи. Кстати, а что это ты, дорогой мой, такой бледненький?