Но, слегка успокоили мы маму, если деньги за украденное вернутся в кассу, дадим возможность уволиться по собственному желанию и истинную причину никому сообщать не будем. Одним словом, речь идёт об ущербе, нанесённом нашей фирме, в размере семидесяти-восьмидесяти тысячах рублей, приблизительно. Окончательная цифра будет озвучена после официальной ревизии всего склада сегодня вечером.

Услышав эту цифру, мать вора чуть в обморок не упала — зарплата у неё была двенадцать тысяч. И у мужа немногим больше. Но «выручил» сам «виновник торжества» — признался, что у него припрятано двадцать восемь тысяч — на машину копил. Тут уже и мать повеселела, если можно так выразиться, сказала, что до вечера оставшиеся деньги найдёт, назанимает. Договорились собраться утром, чтобы окончательно вопрос решить.

Наутро, к девяти часам, мать вместе с отцом проворовавшегося торгового стояли у входа. Папа, естественно, прежде чем передать деньги, захотел лично убедиться в том, что это его сын воровал, что это не оговор…

Провели мы его в кабинет директора, усадили перед монитором и включили запись… Мужик внимательно всё просмотрел и сказал:

— Убью, сучёнка! Так опозорить перед всеми!.. И чего ему не хватало?!

Больше ни у кого вопросов не было. Хотя нет, вру, были.

После того, как деньги были внесены в кассу, подошёл завскладом и спросил, а когда ему и его помощнику можно будет получить те деньги, которые с них за последние месяцы из-за краж удерживали. На что я спокойно ответил, что — никогда. Это ему будет штрафом за потерю бдительности при работе с крупными материальными ценностями и допущенное разгильдяйство. Ведь, будь он повнимательней, и менее доверчив, краж бы не было. А то совсем расслабились: по складу шляется кто попало; выносят, что захотят, и никто их не проверяет… А, для того, чтобы раскрыть эти кражи пришлось столько народу задействовать из центрального офиса, столько командировочных выплатить… Так, что ему надо ещё спасибо сказать, что не уволили. Одним словом, завсклада ещё долго извинялся за свой глупый и неуместный вопрос.

Ну, а мы, как говорится, с чувством глубокого удовлетворения, поехали домой. Васька всё повторял, что не хотелось бы сюда так часто ездить, уж больно дороги здесь плохие, машину жалко…

Полностью с ним согласен — не хотелось бы…

Отдохнуть и расслабиться, ничего не делая, в своём кабинете, как всегда не удалось. Буквально сразу, после нашего появления в центральном офисе, примчалась управляющая филиалами и стала «разоряться» насчёт наглых «чёрных», которые совсем «оборзели» в Колпино до такой степени, что оказываются платить за отгруженный товар под явно надуманным предлогом. Галина Ивановна так пылала праведным гневом, что я сразу подумал о грядущих неприятностях. Вот чем-то таким, на чём сидел, почувствовал просто… И как в воду глядел…

Выехал в Колпино опять-таки с Василием — он же за филиалы вроде как отвечал. А директором там у нас был бывший милиционер по имени Дмитрий. Довольно молодой, из приличной семьи.

Я, честно говоря, к уволившимся из милиции, проработавших там всего несколько лет, отношусь крайне настороженно. Ну, а как к таким относиться, если человек, пройдя весьма длительный и непростой процесс трудоустройства в органы внутренних дел, спустя несколько лет увольняется. Это что же надо было натворить, чтобы наши всепрощающие кадровики тебе предложили уволиться?

Почему обязательно — «натворить»? Да потому что, я никогда не поверю, что сотрудник сам, будучи совсем молодым, с таким трудом устроившись в органы, через два-три года резко передумал служить в милиции и уходит добровольно «на вольные хлеба». Запомните, у тех, кто устраивается на работу в милицию, не та психология, чтобы потом подаваться на работу куда-нибудь на гражданку добровольно. Ведь у рядовых милиционеров, как правило, процентов на восемьдесят, какой-либо другой профессии за плечами не имеется. И ничего, кроме как нести службу, они не умеют. Потому что в милицию, почти всегда, за редким исключением, устраиваются сразу же после армии.

Вот и получается, что, если человека попросили уволиться по собственному желанию, это означает только одно — что-то натворил. И натворил достаточно серьёзное. По собственному опыту знаю — потому, что в органах до сих пор действует порочная практика: за проступки подчинённого отвечает, в смысле, страдает, его начальник и…. отдел кадров.

Поэтому, любому, кто сталкивался с нашей системой, понятно, что таких работников лучше не брать — может выйти боком. Процентов на девяносто этот человек окажется с «гнильцой» и, рано или поздно, подведёт или «подставит».

Но, в Колпино, на директорское место, Дима проскочил, потому что сумел понравиться Консаковой: был довольно смазлив, а ей такие нравились; умел работать языком, в смысле красноречия; имел тестя-бизнесмена, у которого в Пушкине было что-то три или четыре ларька в хороших местах… Одним словом, взяли. А вот теперь, спустя год, начались проблемы. Ещё не разбираясь и не вникая в тонкости, я просто нутром почувствовал, что проблема будет не в клиентах…

Приехав в филиал, сразу же попросил дебиторку и приготовился выслушать Димитрия. А тот стал заливаться соловьём о том, что всё у них идёт нормально, но вот один из постоянных крупных клиентов, ни с того, ни с сего, вдруг отказался платить за уже отгруженный товар. Речь шла о довольно приличной сумме в сто восемьдесят тысяч рублей. Самой интересное, что этого клиента я знал лично, ещё со времён Калистовой Лены. Это она, будучи директором, сумела переманить этого азербайджанца от наших конкурентов и никогда проблем с ним не было. А я в те времена старался ко всем крупным оптовикам съездить лично, познакомиться, склады посмотреть…

Выслушав директора, который настойчиво требовал, как следует «наехать» на наглого «азера» и заставить заплатить деньги, я, покивав головой, с Василием выехал к тому на базу. Слава богу, дорогу ещё не забыл. Дима съездить с нами почему-то отказался.

Приехав на склад «злостного неплательщика», самого хозяина на месте не застали. Но зато в кабинете увидели его кассира и бухгалтера в одном лице — Татьяну. Её я тоже помнил, общались. Слава богу и она меня узнала.

И сразу выслушал от неё:

— Юрий Викторович, что за дела у вас творятся? Я Диме вашему лично в том месяце сто восемьдесят тысяч в руки дала и никаких долгов быть не должно. А в этом месяце при сверке дебиторской задолженности этих денег не увидели. Получается, что он эту оплату у себя через кассу не провёл. Хорошо, что Алишер, хозяин, сам лично при этом присутствовал, а то, как бы я доказала, что не себе взяла.

При этом, бедная, чуть не плакала. Пока разговаривали и хозяин фирмы подъехал. Поздоровались, он чаю предложил. Всё, как всегда. И тоже:

— Мы с вами много лет работаем. Никаких проблем никогда не было. А теперь непонятка с вашим директором получилась. Он последние пару месяцев по вечерам сам за деньгами приезжать стал. Ну, мне так даже удобнее было — самому возить не надо. Естественно, никаких расписок с него не брали — сколько работаем, всё на доверии, проблем не было.