— Вы умеете водить мотоцикл? — спросила она.

— Да, — ответил я. — Вы тут случайно не видели контейнеров?

— Контейнеров?

— Железных таких коробок. Для багажа. Крепятся сзади. Мюллер говорил, что они у него где-то есть.

Мы нашли контейнеры под брезентом у задней стены сарая. Я стряхнул с них пыль, надел на болты в задней части мотоцикла и прикрутил гайками. Мисс Тернер стояла в сторонке и наблюдала.

Я открыл левый ящик, и мисс Тернер положила туда свою сумку. Она там прекрасно уместилась — даже осталось немного свободного места. Я вынул из своего (Зонтага) портфеля путеводитель Бедекера и сунул портфель в правый контейнер. Положил путеводитель на водительское сиденье и открыл его.

— Теперь насчет плана, — сказал я мисс Тернер. Она подвинулась ближе.

Я развернул карту в начале книги — карту Южной Баварии.

— Нам бы только выбраться отсюда, — проговорил я, — а там мы будем в безопасности. Сейчас мы в самом сердце Баварии. Вот здесь. Мюнхен. Когда нацисты найдут там Зонтага, они, скорее всего, заставят своих наймитов в полиции выставить засады на дорогах. Но, думаю, они решат, что мы двинемся на север, к Берлину. Вот сюда. Или на запад, во Францию. Или на юг. Решат, что мы попытаемся добраться до Италии через Австрию.

— А куда мы поедем на самом деле?

— На восток. В город под названием Пассау. Вот он, на границе с Австрией.

— Почему в Пассау?

— У Биберкопфа там есть друг. Тоже полицейский. Он поможет нам с визами. Чтобы попасть в Австрию. Мотоцикл мы оставим в Пассау и на поезде двинемся в Линц.

Мисс Тернер нахмурилась.

— Довольно длинный путь — кружной, не так ли, если мы хотим попасть в Англию?

— Да. Может, как раз поэтому нацисты и не обратят на него особого внимания. А из Линца мы сможем двинуться на север, через Чехословакию, а затем снова вернуться в Германию. Где-нибудь вот здесь. Севернее Баварии.

— А если не сможем?

— Тогда доберемся до Вены и оттуда направимся на юг. Через все эти места. В Афины.

— Но это еще дальше от Англии.

— Ну да, и от Баварии тоже.

Мисс Тернер взглянула на меня.

— Да, конечно.

— Из Афин можно пароходом доплыть до Франции, — сказал я.

Она задумчиво рассматривала карту. Затем подняла глаза на меня.

— Знаете, я совсем не знаю новогреческий.

Я улыбнулся. Нас пытаются убить, а она смущается, что не знает новогреческого языка.

— Не страшно, — заметил я. — Зато я знаю.

Она нахмурилась.

— Правда? Где вы его выучили?

— Длинная история. Вы готовы?

— Да. Можно кое-что сказать? Я вам так благодарна, господин Бомон. От всего сердца. Вы были такой терпеливый и находчивый, а я — полная дура. Если бы я не…

— Мисс Тернер, вы не виноваты. Ни в чем. И поверьте, мы непременно выкрутимся.

У «Меголы» было два бензобака, причем основной был скрыт под обтекаемым корпусом, а дополнительный — прикреплен слева к переднему колесу. Пользуясь дополнительным бензобаком, основной можно оставить про запас.

Мюллер научил меня пользоваться насосом, чтобы перекачивать бензин из основного бака в дополнительный. Я сделал это сразу, заполнив маленький бак. Таким образом, основной бак оказался полон только наполовину. Мы обыскали весь сарай в поисках канистры с бензином, но ничего не нашли. Судя по карте, до Пассау было 160 километров. Я не знал, сколько бензина требовалось этому мотоциклу на такое расстояние, но был уверен — в путешествии надо будет дозаправиться. Пока мы искали бензин, я откопал мотоциклетные очки и тонкие кожаные перчатки. Они оказались мне малость тесноваты, но так или иначе сгодились. Я сунул их в правый карман пиджака, где у меня был «кольт». А очки положил в левый.

Самый трудный вопрос, который предстояло решить, прежде чем выехать из гаража, заключался в том, как быть с юбкой мисс Тернер. В ней она никак не смогла бы разместиться на пассажирском сиденье, поставив ноги по обе стороны заднего колеса. Надо было сделать разрез на юбке и пальто.

Мюллер говорил, что его «девочки» садились на сиденье боком. Мне это казалось небезопасным, особенно если машину сильно разогнать. Но мисс Тернер готова была рискнуть, по крайней мере до выезда из Мюнхена.

— Я ездила в женском седле на лошади, — сказала она. — Не могу сказать, что мне очень нравилось, но у меня получалось. — Она устало улыбнулась. — К тому же эта юбка мне нравится.

— Ладно, — согласился я. — Самое главное — балансировать вместе с машиной. Когда я сворачиваю налево, то наклоняю мотоцикл влево. Вы должны делать то же самое. Не пытайтесь уравновесить машину. Не переносите свой вес на другую сторону.

Она кивнула.

— Балансировать вместе с машиной. Поняла.

— Это несложно. Просто держитесь за меня.

— Да-да, непременно.

Я достал часы. Четыре пополудни. Солнце сядет только часов около девяти. Значит, до Пассау мы сможем добраться еще засветло, что немаловажно, потому как у мотоцикла не было фар.

Мы надели пальто, и я снял мотоцикл со стойки. Мисс Тернер открыла дверь сарая, и я выкатил мотоцикл на аллею. Пока я усаживался на сиденье, она закрыла и заперла дверь. Я достал из кармана очки, надел их на голову и опустит на глаза. Потом достал перчатки и натянул их на руки. Наглухо застегнул пальто. Уперевшись обеими ногами в землю, чтобы удержать мотоцикл, я велел ей садиться.

Когда она скользнула на сиденье с левой стороны, мотоцикл слегка повело — сперва влево, потом вправо.

— Обхватите меня за грудь, — сказал я.

Она повиновалась. Мотоцикл снова качнуло.

Я повернул ключ и включил зажигание.

Но ничего не произошло — впрочем, оно и понятно. Мотоцикл не заведется, пока я не толкну его вперед.

— Держитесь, — сказал я мисс Тернер и толкнул машину. Двигатель кашлянул. Я толкнул сильнее — двигатель взревел, и машина покатила сама по себе. Я почувствовал, как рука мисс Тернер сжалась у меня на груди.

У мотоцикла была лишь одна передача — передняя, без нейтральной. Чтобы остановиться, мне надо будет тормозить, да еще успеть выключить двигатель. А чтобы двинуться снова, всю процедуру, начиная с толкания, придется повторить.

Но теперь, чтобы ехать вперед, мне было достаточно дать газ. Я посмотрел, есть ли на дороге машины. Ни одной. И мы выехали с аллеи на дорогу.

— Вы в порядке? — крикнул я мисс Тернер.

— Да, — ответила она, — в полном.

— Тогда двинули. — Я дал газ.