А я еще живу, и даже счастлива, и играю, и люблю, и радуюсь жизни. Господи! За что мне досталось это счастье – их знать, с ними работать, их помнить и любить…

И вдруг среди веселья и шуток – номер Александра Ширвиндта: монолог отца, обращенный к сыну. За роялем, тихо играя какую-то мелодию, сидит редкой красоты мужчина, блистательный актер, который одной репликой может вызвать гомерический смех, ничего особенного не делая, – такой талант Бог ему подарил. Но сейчас – умное спокойное лицо, а в глазах боль, которую он не показывает. И каждая реплика – это спокойно донесенный до зрителя вопль любящего человека к ребенку. То, как он произносит этот монолог, ничего не педалируя, вызывает огромное сочувствие. Понимаешь все: и как он любит своего отпрыска, и как он с болью перечисляет его недостатки, и как он слабо, но надеется на то, что сын поймет его.

И, глядя на экран, я думала, сколь много глубокого, неожиданного мог бы сыграть Александр Анатольевич Ширвиндт из мировой классики, и как жаль, что наш театр только для Андрея Миронова расширял диапазон чувств и размышлений, которые рождает театральное искусство. Я знаю, что Театр сатиры любят и он нужен людям, как понятная радость. Но насколько важно, видя глубокий талант артиста, вовремя определить его дорогу к сердцу зрителя, находя и глубокую драматургию, которая обогатит его палитру.

Я больше узнала и почувствовала нашего теперешнего руководителя, прочитав его книги. Сколько в них нежности и любви к людям, с которыми прошла жизнь. Иногда это люди совсем не знаменитые, но с каким добрым юмором он рассказывает о тех, кто одарил его своей индивидуальностью, своим талантом или своей открытой душой. Сколько понимания и благодарности за то, что ему в жизни досталась прекрасная женщина – его жена Наталья Николаевна Белоусова, с которой он прожил всю жизнь. И, наверное, не все было радужно, но как искренне он пишет об этой счастливо прожитой и проживаемой сейчас жизни!

Жизнь! Так много, как видно, чувств и размышлений у меня связано с ролями, но роли для меня – это и есть жизнь, поэтому я не считаю, что в чем-то себя обкрадываю.

Однако в конце жизни, к невероятному счастью, я вдруг познала чувство, которого в себе не подозревала. У моей крестницы Дашеньки, которая так скрасила все мои дни, появилась дочка. Более прелестного существа вообще не могу себе представить. Я была поражена в первый момент, когда ее принесли. У нее были такие волевые глазки, как будто она прямо родилась с тем, чтобы соображать, повелевать и быть независимой. Такие глаза, словно она вошла и сказала: «Будет как я хочу». Ну, конечно, я понимала, что ничего она тогда хотеть не могла, кроме как поесть, попить и поспать.

А муж мой… как он был рад! Несмотря на свою болезнь, несмотря на то, что он почти ничего не видел, он взял бережно эту малышку и сказал: «Боже мой, какая пяточка, какие пальчики!» Он чуть не плакал от восторга, и ребятеночек тоже что-то мурлыкал. Картина была божественная! Я видела Володю счастливым, счастливым от того, что вдохнул в себя это маленькое, очаровательное, душистое, нежное, беспомощное существо…

Зовут ее Светочка. Совершенно незаметно для себя я поняла, что я в нее влюблена. Эта девочка-сказка удивительно красит мое существование. Я готова ею любоваться постоянно, слушать ее рассуждения. По вечерам, готовясь ко сну, она мне звонит и говорит: «Бабушка, я тебя люблю!» Я говорю: «Я тебя тоже люблю». Она продолжает: «А я тебя целую миллион раз!» – «А я – много миллионов раз». – «А я – не сосчитать!» И так мы соревнуемся в любовных признаниях.

Да, детишки – это очарование. Это сама жизнь. И как хорошо, когда с детства их воспитывают в любви и строгости.

В мои годы часто приходит одиночество и чувство, что никому не нужен, что главное дело жизни – театр – ускользает от тебя, и становится страшно. И как же мне не благодарить судьбу за то, что ничего этого со мной не произошло? Я счастлива в своем театре, играя те роли, о которых не смела даже мечтать, я не одинока. В театре меня окружают любовь и уважение, на улице меня узнают, благодарят, желают мне здоровья и хороших ролей. В свободное время я хожу в театры и на театральные праздники, езжу с Дашей и Светочкой на отдых.

В первой половине жизни мне посчастливилось в составе советских делегаций побывать во Вьетнаме, Перу, Канаде, на Гавайских островах. Во второй половине жизни я езжу по европейским странам. Многие сувениры и подарки, привезенные из-за границы, я бережно храню как знаки доброго ко мне отношения и светлой памяти.

Дашеньке хочется, чтобы я обязательно чувствовала жизнь во всей прелести, чтобы не было так: вот моя келья, мой дом – и ни единой души. И мы много путешествуем. Сколько мест мы уже объездили, сколько стран: были в Италии, Швейцарии, Германии, Франции, Чехии, Австрии, Норвегии…

Не могу умолчать о зимнем отдыхе в Норвегии. Я очень люблю зимой видеть сверкающий снег и ощущать бодрящий морозец. Мы сняли виллу в далеком от столицы Норвегии курортном местечке, где от одной виллы до другой – огромное заснеженное поле, лес, тишина, и только днем вдали можно увидеть бегущую косулю, а людей – никого. Там мы чуть не погибли в автокатастрофе. Помню мчащуюся на нас потерявшую управление машину, которая остановилась сантиметрах в трех от нашего автомобиля, провалившись в сугроб. Никогда не забуду того ужаса, который испытала я, прижимая к себе тогда еще двухлетнюю Светочку, думая об одном: только бы она осталась жива, только бы не испытала этого отчаянья, страха! И не забуду всех сил своих, собранных, чтобы только не выдать чувств…

Несколько лет назад мы с Дашенькой и ее друзьями ездили на зимние каникулы в Альпы, и запомнился мне зимний Милан – своей сказочной красотой и счастливой толпой приехавших туристов. Новый год мы встречали на нашей уютной вилле, а потом ходили по праздничным площадям и улицам. В тот приезд мы пошли в Миланский оперный театр «Ла Скала» на балет «Щелкунчик», и мне было приятно увидеть за дирижерским пультом нашего знаменитого Владимира Федосеева. Светочка была там с нами, и она даже не понимала еще, что это чудо из чудес.

Очень люблю Италию весной. Как она прекрасна! Вся благоухает свежей зеленью, и столько цветов – глаз радуется. Незабываемы прекрасная Венеция, Флоренция, Рим! Это чудо света! Огромная радость!

Меня всегда манил Париж, и посетили мы этот сказочный город раз шесть. А когда мы отдыхали на Лазурном берегу, я вспомнила реплику Раневской из «Вишневого сада»: «Купила я дачу возле Ментоны». И, конечно, с нежностью к Чехову бродила по этому небольшому городку, полная любви к своей роли Раневской и полная благодарности Дашеньке, которая устроила для меня это дорогое моему сердцу путешествие.

Спустя полвека я снова увидела Прагу, где снимали «Сказание о земле Сибирской». И опять точно во сне: я – бедная советская девчоночка, чудом попавшая на съемки к великому советскому режиссеру Ивану Александровичу Пырьеву. А сейчас я – девяностолетняя народная артистка СССР с множеством наград, похоронившая почти всех родных и горячо любимых людей, но по-другому счастливая с удивительной Дашей и моей внучкой Светочкой, которая своей крошечной нежной ручонкой держит меня за руку, и я счастлива, видя ее глаза, полные жизни, восторга, любви ко всему, что ее окружает в разных городах и странах. У нее всегда масса прелестных впечатлений, и в поездках она никогда не капризничает…