пять баллов. Но бюрократических мелочей столько, что возится с увольнением даже одного человека можно целый день. К тому же, все действия надо согласовывать с Фроловым. Он напрямую руководил этим процессом. Грамотно руководил. У Алисы никаких шансов! «Волчий» билет обеспечен. И надолго. Но всё же, не уголовное дело шилось, Фролов не захотел брать на себя лишний грех.

Катя немного устала. Слишком уж много мелких нюансов и оформляемых задним числом приказов. Но так или иначе, процесс увольнения шёл своим чередом. Катя уходила на обед в полной уверенности, что всё будет в порядке. Она представляла расстроенное лицо Алисы и думала, как будет радостно улыбаться и едко говорить, вручая Алисе трудовую книжку. Впрочем, с такими статьями, эту книжку можно сразу выбросить. Не трудовая книжка, а стоп-лист в трудоустройстве. Так ей и надо! Какой бы ей ещё «подарочек» преподнести? Катя крепко задумалась над этим вопросом. Хотелось сделать Алисе максимально больно. Потому, что та такая независимая, гордая. И вообще!

Столовая в офисе небольшая, обедали все по очереди, конечно, кроме особых лиц. А именно руководства и ряда отдельных сотрудников, отмеченных таким образом, как некой привилегией. У Кати есть такая привилегия и она реально гордится ей.

Компании поедают души людей, современные офисы поражают воображение напыщенностью дизайна, дорогой отделкой и красиво одетыми сотрудниками. Но если внимательнее присмотреться, то за всем этим великолепием таится, не выветриваемый ничем, дух склизкой казёнщины. Складывается впечатление, что весь лоск делался только для того, чтобы скрыть безобразные формы человеческих взаимоотношений. Входя в офис, за пластмассовой улыбкой секретаря, ты видишь большую навозную кучу, которая может быть тут же вывалена и на тебя. А самое противное — страх. Страх людей потерять своё местечко, где за стабильность и удобство, расплачиваешься ежедневным унижением.

Катя хорошо знала правила офисного выживания. Именно это, а не что-то другое, позволяло удерживаться на этой работе. Хотя, если бы ей это сказали, то она бы очень обиделась, так как считала себя особо ценным специалистом. Катя взяла полный обед, она сегодня почему-то особенно голодна. Потом села за столик и поздоровалась с Игнатом Васильевичем. Тот являлся представителем очень крупного клиента компании, откуда-то из регионов. У неё тлела робкая надежда, что когда-нибудь она выберется в такую же командировку, а там найдёт простого бесхитростного парня делающего конкретный бизнес на какой-нибудь нефти или газе. Главное, чтоб был побогаче, без претензий и пореже появлялся в Москве. Но это личное, девичье и в общем-то безобидное для окружающих.

Катя ела суп и мучилась предчувствиями. Знаете ли, предчувствия — это такие суетные мыслишки, основанные на ощущениях, пришедших из мира, где нет вообще никакой логики. Они кусают, как маленькие злые собачки, рождая беспричинный страх. Катя даже подумала, не слишком ли она переутомляется на работе. И уже допивая компот обратила внимание на Иванову Лену и Галочку Ивлеву из бухгалтерии, которые живо обсуждали какое-то событие. Некую свежую новость. Спросить у них в чём дело Кате не позволяла гордость. И она, поставив поднос с грязной посудой в окошко мойки, побежала за впечатлениями на место событий.

Офис стоял на ушах. Катя сразу заметила это. Все тихонечко шушукались. Но почему? Она, как бы случайно, прошла мимо говорящих полушёпотом Елены Михайловны из юридического отдела и Оленьки — секретаря Гóрдона, и услышала только одно слово: «Алиса». Ага, пришла и, наверное, чудит что-нибудь! Ладно, сейчас разберусь. Впрочем, разбираться не пришлось, она повернула голову и увидела Алису гордо проходящую мимо. Катя остолбенела и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но слова не выскакивали. Она тупо смотрела на красное платье Алисы, как бык смотрит на плащ тореадора. Слова застряли в горле. Всё, что угодно, только не это! Катя ждала Алисиных унижений, печальных глаз и даже слёз. Но видеть Алису такой шикарной, жизнерадостной и энергичной! Катя чуть не заплакала от обиды. К ней подошёл галантный Джеймс и аккуратненько, одним пальчиком, помог закрыть распахнутый ротик.

Алису так никто и не спросил, почему та опоздала на полдня. Сотрудники офиса пребывали в шоке. А Алиса царственно порхала по офису делая какие-то текущие дела, спокойно общалась с людьми, будто не замечая их удивленных, восторженных или даже недовольных взглядов. Народ по-разному реагировал на такое, прямо скажем, демонстративное, появление Алисы. Но своего мнения никто не высказывал. Здесь определённую роль сыграли слухи пущенные Рогинцевой. Когда народ окончательно увязал Алису и Гóрдона, то очень многие решили, что безопаснее всего вести себя, как можно более нейтрально. Ведь всё может и переиграться!

Глава шестнадцатая

В кабинете Фролова сидели Джеймс, Понтч и Денис. Владимир Петрович задумчиво смотрел на стол и нервно крутил в руке карандаш. Он ощущал себя, как полный дурак. Ему иногда удавалось чувствовать себя глупо, как впрочем и всем нам. Но таким идиотом, как сегодня, он не чувствовал себя никогда в жизни. Он считал себя опытным и даже в чём-то влиятельным человеком. Но сейчас, ему приходилось делать над собой конкретное усилие, чтобы выглядеть спокойным и уверенным. Впрочем, уверенным ему выглядеть так не удалось.

События развивались стремительно. Сразу же после обеда. Примерно полчаса назад, когда Фролов расслабленный и очень довольный собой прогуливался на свежем воздухе. И ведь ничего не предвещало неприятностей. Правда дорогу перебежал рыжий кот. Да собственно, кто боится рыжих котов? Ладно там, чёрный. Но Фролову почему-то запомнился этот кот. Кот откормленный, медлительный и очень мерзкий. Владимир Петрович, так и не успел решить, почему котяра такой мерзкий. Так как, в этот же самый момент, зазвонил мобильный телефон.

В трубке Фролов услышал незнакомый и очень уверенный голос, который сообщил невероятную информацию. Это привело руководителя службы безопасности в состояние некоторой озабоченности, заставив очень сильно понервничать и задуматься. Далее ситуация только усугублялась. Сначала отзвонил его товарищ, который организовал и прикрывал охранный бизнес. Он подтвердил информацию от неизвестного и настоятельно требовал немедленных действий. Голос в трубке звучал очень неровно. А это знак! Потом ещё звонки. Так, по мелочи. Настойчивые жёсткие напоминалочки из разных ответственных мест.

Владимир Петрович молчал. Ему абсолютно нечего сказать. Когда к нему кабинет вошли Джеймс, Понтч и Денис, он ещё не отошел от всех этих телефонных разговоров. И только профессионализм, вбитый за время прохождения службы в органах, удержал в равновесии. Сложилось впечатление, что его кто-то круто подставил. Кое-как собравшись с мыслями, Фролов поздоровался с вошедшими, так и не зная, что им говорить. Более того, он был уверен, что говорить будут