важной информации на двенадцать часов. На восемь часов, по крайней мере. И возможно, сделали кое-что похуже. К чему были все эти звонки?

– Вы хотите сказать – прошлой ночью?

– Да. Половина из тех, с кем вы говорили…

– Пятеро, инспектор. Всего лишь пятеро. Никакого вреда следствию я нанести не мог, даже если бы хотел. Я лишь сказал каждому, что завтра утром рассчитываю увидеть их на рабочем месте на фабрике Тингли, поскольку хочу снова с ними побеседовать. Я думал, кто-нибудь из них может странно отреагировать на такую просьбу.

– Ну и?..

– Ничего.

– Почему вы выбрали именно их?

– Потому что эти пятеро с наибольшей легкостью могли подсыпать хинин в смесительные баки, и я придерживался той теории, что Тингли обнаружил виновного и поэтому его убили.

Деймон снова фыркнул:

– Вы основали эту свою теорию на каких-нибудь фактах?

– Нет, сэр, только лишь на вероятности. Все имеющиеся у меня факты перечислены в подписанных мной показаниях. Они в вашем распоряжении.

– Вы склонны думать, что мотив убийства имеет прямое отношение к истории с хинином?

– Склонен? – удивленно поднял брови Фокс. – Было бы очень мило, если бы детектив смог выбирать мотив так же, как выбирает пару носков.

– Но вы склоняетесь к своей версии, поскольку такой мотив выводит из-под подозрения мисс Дункан.

– Бросьте! – усмехнулся Фокс. – Она и так вне подозрений.

– Разве? А зачем ей тогда Нат Коллинз? Кто оплатил ваши ночные телефонные звонки? На кого вы работаете? И как набор отпечатков ее пальцев, расположенных, в точности как ожидалось, мог попасть на рукоять ножа, которым перерезали горло Тингли?

Фокс сдвинул брови, подался вперед и с выжиданием уставился на инспектора:

– Что?

– Они там, – коротко ответил Деймон. – У нас полно образцов, полученных с той кожаной сумочки, которую вам хватило ума оставить на прежнем месте. Я спрашивал мисс Дункан об отпечатках в присутствии адвоката, и она отрицает, что хотя бы пальцем касалась ножа. И конечно же, объясняет все тем, что, пока она была без сознания, кто-то вложил нож ей в руку как раз с целью оставить на нем отпечатки. Вы, вероятно, станете придерживаться той же версии.

– Шутите, инспектор?

– И в мыслях не имел. Мы нашли ее отпечатки на ноже.

– Так вы ее арестовали?

– Нет. Но если мы наткнемся на мотив, способный объяснить, почему она пошла на такое тяжкое преступление…

Фокс, сдвинув брови, какое-то время сверлил инспектора взглядом, а потом откинулся на спинку стула.

– Что ж, – совершенно другим тоном произнес он, – это все меняет. Знаю, вам не по душе, когда по ходу расследования убийства кто-то путается у вас под ногами, да я и сам решил не дразнить вас в этом деле, считая, что присутствия Ната Коллинза более чем достаточно для того, чтобы упростить жизнь мисс Дункан. Мне казалось, она просто выбрала неудачный момент, чтобы войти в тот кабинет, и убийца оглушил ее, а потом спокойно убрался с места преступления. Но теперь…

– Что теперь? – поторопил его Деймон.

– Боюсь, я все-таки стану для вас неприятной помехой. Шутка удалась… – Фокс рывком поднялся. – Вы со мной закончили?

– Почти. Пока. Хочу спросить, не желаете ли добавить еще что-нибудь к своим показаниям. Все, что угодно.

– Нет. Вы считаете, мне что-то известно, но ошибаетесь.

– Почему вам кажется, будто я так считаю?

– Потому что вы по собственной инициативе рассказали мне о тех отпечатках, думая, что вот-вот нападете на золотую жилу. Это не так. Я начинаю с чистого листа. Ваш отдел занят следствием уже двенадцать часов, так что вам известно куда больше моего. Буду очень признателен, если откроете мне одну из известных вам деталей. Нашлись ли отпечатки пальцев мисс Дункан на двухфунтовой гире?

– Нет. С чего бы?

– Тингли ударили ею сзади, в самое основание черепа.

– Откуда вам это известно?

– Я ощупал его затылок. Прикасался только к телу, ни к чему больше. Тингли нанесли удар с гораздо большей силой и в более уязвимое место, чем мисс Дункан. Мне показалось, ему даже проломили череп. Сомневаюсь, чтобы вы сочли мои слова за помощь, но дайте закончить. После удара по голове Тингли лишился сознания, и только тогда ему перерезали горло. Почти невозможно нанести такую чистую, глубокую рану одним взмахом ножа, если имеешь дело со стоящим на своих ногах мужчиной, который запросто может дать отпор. Так что… если вы по-прежнему лелеете фантазию о том, что виновата мисс Дункан… то, по-вашему, картина выходит такая: сперва она ударила его двухфунтовой гирей, махнула ножом, а потом той же гирей стукнула себя в висок. Придя затем в чувство, она тщательно вытерла гирю, но забыла про рукоять ножа…

Дверь приоткрылась, чтобы впустить полицейского в форме, который, отвечая на вопрошающий взгляд инспектора, доложил:

– Явился Филип Тингли, сэр.

– Очень хорошо, пусть подождет минутку… – Деймон обратил к Фоксу мрачный взгляд. – Говорите, станете помехой? Правила вам известны, как и то, что прошлой ночью вы их нарушили. Не собираюсь спускать это вам с рук. Вы сказали, что ничего не трогали в той комнате, но вы отправились туда в одиночестве, даже не подумав сперва предупредить нас. Кабинет Тингли хранит следы обыска. Ваших рук дело? Я не знаю. Может, мисс Дункан отправила вас туда что-то найти и вы добились успеха? Я не знаю. Может, вчера вы выяснили на фабрике подоплеку истории с хинином, но не хотите поделиться этими сведениями? Я не знаю. Где мне вас найти, если потребуется?

– Дома или в офисе Ната Коллинза. – Уже уходя, Фокс все же добавил: – Удачи вам, инспектор, – и удалился.

В приемной, где на выставленных вдоль стены стульях сидели люди, он остановился, чтобы затянуть якобы ослабший шнурок на ботинке, и краем глаза увидел, как вышедший вслед за ним полицейский машет молодому человеку с глубоко посаженными глазами на худом, костистом лице. Получив с помощью этой уловки представление о внешности Филипа Тингли, что могло пригодиться ему в будущем, Фокс вышел из приемной в коридор и направился к лифтам.

Сол Фрай и Г. Йейтс сидели за столиком в соусном цехе на втором этаже фабрики Тингли на Двадцать шестой улице, заканчивая ланч из «Пряных анчоусов, номер тридцать четыре», картофельных чипсов, латука под салатной заправкой и молока. Эта традиция насчитывала вот уже тридцать с лишним лет, и Артур Тингли нередко составлял им компанию, как и его отец до него.

– Не могу согласиться, – решительно заявил Сол Фрай. – Это зловещая тайна, и причина в чем-то другом.

– Ошибаешься, как всегда, – так же решительно возразила мисс Йейтс своим неожиданно