Не успела я, расплатившись, отойти от кассы, как Малышко вынула из-под прилавка огромный булыжник на веревке, весом в пару-тройку килограммов, и ловко набросила на меня. От неимоверной тяжести у меня в один момент согнулась шея и подогнулись коленки. Складывалось такое впечатление, что недобрая продавщица из мести за не слишком дорогую покупку собирается утопить меня в близлежащем пруду!

– Это эксклюзив! – сказала она гордо. – И вся Москва… да, что там Москва, даже Сыктывкар хотели бы иметь это украшение, но получают его лишь очень почетные клиенты!

– Бесплатно? – робко спросила я.

– Нет, за деньги! – строго припечатала дева. – Кстати, украшение называется «Алмаз шаха».

– Какого? – меня заинтересовала история украшения.

Девчонка неопределенно пожала плечами.

– Ну не знаю… чеченского, наверное.

Чеченский шах? Это что-то новенькое!

– А почему алмаз? – удивленно спросила я, с сомнением глядя на булыжник, больше напоминающий кусок бетона.

– Потому что звучит поэтично, – начиная раздражаться, ответила оппонентка и пояснила: – И он такой же твердый, как алмаз! Можете даже у себя дома разбить им окно.

«Зачем же у себя, – с недоумением подумала я, – лучше у соседа». Да… действуя этим булыжником, как пращой, можно думаю, пробить и каменную стену! И тут я представила, что если вдруг мы с Магометом после ресторана пойдем кататься на коньках и я провалюсь под лед, то с этим ошейником на шее вряд ли уже сумею всплыть, тем более, что плаваю как топор!

– Нет, спасибо, – и решительно сняла «эксклюзивное» украшение.

– Господи, женщина, – окончательно вышла из себя Малышко, – «Алмаз шаха» стоит просто копейки, даром, всего-то триста пятьдесят тысяч тридцать восемь копеек, а вы еще и кобенитесь!

Триста пятьдесят тысяч тридцать восемь копеек – это сколько же будет? Помню, в Бульбостане, как сейчас называет Беларусь молодежь, я была шокирована количеством нулей белорусской валюты, получив на тысячу евро аж целых двенадцать миллионов белорусских рублей! А потом никак не могла к полутора миллионам прибавить пятьдесят рублей!

– Если у вас нет вкуса и вы ничего не понимаете ни в бренде, ни в тренде, чего лезете в такие гламурные места?! Одевайтесь в секонд-хенде для туземцев или на рынке, – дала она свой последний совет.

Мне стало горько и обидно от того, что какая-то сопливая девчонка делает мне дурацкие замечания и вешает на уши лапшу!

– Между прочим, дорогуша, если вы думаете, что я из деревни, ошибаетесь! Я живу в Германии, – сказала я с достоинством.

– Оно и видно! – не осталась в долгу Малышко.

Ни один мой поход по магазинам в России не обходится без стычек с продавцами. Что же поделаешь, раз всегда попадается столь хамский контингент!

В номере еще раз примерила платье – просто супер! Затем в своем необъятном чемодане нашла подходящие туфли и сумочку, которую гламурные девы называют отвратительным словом «клатч». Звучит как-то грубо и созвучно выражению «клацать зубами», уж не знаю, от жадности, злобы или зависти. Даже трудно представить, что пришло это слово из такого элегантного и певучего французского языка. Вдруг я поняла, что мне не в чем выйти на улицу! Просто катастрофа! В шкафу висела лишь утепленная куртка цвета хаки, и что теперь делать? Не бежать же в какой-нибудь близлежащий бутик зимней одежды. Как же быть? Ладно, выйду к машине в платье, вроде как мне жарко или я «моржиха» и всегда хожу зимой без верхней одежды. Всего-то навсего надо пройти несколько метров, ничего, не замерзну! Теперь скорее в парикмахерскую, хорошо еще, что последняя находилась прямо в гостинице. К счастью, это была обычная мастерская, а не с какими-нибудь невразумительными розово-голубыми замысловатыми стилистами. Нормальные тетки понимали русскую речь и сообразили, что бы я хотела видеть. Через час вышла оттуда красавицей! Не дай бог, Магомет влюбится, потом от него и не отделаешься!

Время неумолимо приближалось к 20:00, и стало не по себе от того, что придется ехать в какой-то пафосный ресторан, где будет весьма специфическая, состоятельная публика со своими корявыми понтами, что уж точно мне не понравится. Рядом с людьми спесивыми и тщеславными, да еще чужими, мне всегда крайне не по себе, потому что я совершенно обычный, нормальный человек, которому абсолютно чужда эта непонятная, лицемерная, светская жизнь, главной целью которой является демонстрация собственной состоятельности и взаимный обмен сплетнями.

На таких гламурных мероприятиях у каждого участника своя работа. Сударыни усиленно ищут выгодную партию побогаче, бойфрендов, спонсоров, женихов, любовников, мужей, а судари прощупывают различные, порой и весьма сомнительные, пути приумножения своего богатства через подвернувшиеся связи, гешефты и новые знакомства.

В Германии тоже есть своя устоявшаяся светская тусовка, но это уже «небожители», которых обычные граждане, впрочем, как и наши, видят только по телеку. В основном ее ряды, как и в России, составляют знаменитые политики, актеры, певцы, режиссеры, телеведущие, спортсмены, а конкретно, футболисты, и их весьма малая часть, а нормальные немцы живут обычной, присущей обыкновенным людям жизнью и знать не знают в принципе, что такое понты. Они, как правило, зациклены на своем доме и, отработав от зари и до зари, все пять дней недели мечтают лишь о выходных, которые с удовольствием проводят в своих пенатах с семьей. Нужны им всякие вечеринки? Возрастным людям, кому за сорок, в основном нет, а молодежь везде одинаковая и может ежедневно веселиться до утра.

Мои размышления прервал негромкий стук в дверь, я вздрогнула, стало зябко. Если честно, то Магомет наводит на меня страх, уж и не знаю почему, но при общении с ним мне совершенно неуютно. Открывать не хотелось, но пришлось!

На пороге номера собственной персоной стоял Магомет Таирович, но в каком виде! Он и раньше прекрасно одевался, но сегодня превзошел самого себя. Настоящий принц из сказки! И я испугалась, что сама могу в него нечаянно влюбиться. Никогда особенно не обращала внимания на его лицо, а он, черт побери, просто красивый мужик! Или, может быть, его украшает такая стильная, шикарная одежда? Сегодня я не смогла бы определить его национальность. Магомет был похож и на знойного испанского мачо, и на вальяжного арабского шейха. Подобно всем профессиональным бабникам, Таирович с ходу окинул меня своим томным оценивающим взглядом и сказал:

– Ну что, красавица, хорошо выглядишь!

Затем, войдя в номер, вынул из пакета что-то пушистое и развернул. Боже мой, обалдеть! В его изящных, ухоженных, наманикюренных руках под лучами светильников заблестела, заискрилась… соболиная шубка! По чуть темному оттенку шелковистой поверхности я поняла, что соболь этот Баргузинский – фактически самый дорогой в мире мех. В неизбалованной Германии в одном известном меховом магазине соболиная шубка в пол, правда, не из Баргузинца, стоила… сто тысяч евро! А сколько же стоит эта прелесть? Я растерялась.