– расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. Приговор окончательный и на основании постановления президиума Ц. И. К. СССР от 1-го декабря 1934-го года подлежит немедленному исполнению.

Председательствующий: [подпись]

Члены: [подписи]

л. д. 50

Справка

Секретно.

Приговор о расстреле Овчинникова Бориса Михайловича приведен в исполнение в гор. Москве 17/IX 1938 г. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в Особом архиве 1-го спецотдела НКВД СССР том № 3 лист № 320.

Нач. 12 отделения 1 спецотдела

НКВД СССР Лейтенант госбезопасности:

Шевелев [подпись]

л. д. 51-55

Особый контроль Секретно экз. № 1 «Утверждаю» Зас. Главного Военного прокурора полковник юстиции И. Максимов [подпись] 21 декабря 1955 г.

В Военную коллегию Верховного Суда СССР

Заключение

(в порядке ст. 373 УПК РСФСР[368])

29 ноября 1955 г. гор. Москва

Военный прокурор 9 отдела Главной Военной Прокуратуры ст. лейтенант юстиции Кобцов, рассмотрев в порядке надзора дело по обвинению Овчинникова Б.М. и материалы дополнительного расследования, – Установил:

Овчинников Борис Михайлович, 1885 года рождения, уроженец г. Сарапуль, Кировской области, русский, состоявший членом партии кадетов с 1906 по 1917 год, до ареста – адвокат, арестованный 21 марта 1938 года, осужден Военной Коллегией Верховного Суда СССР 17 сентября 1938 г. по ст. ст. 58-8 и 58–11 УК РСФСР к ВМН – расстрелу, с конфискацией имущества.

Судом Овчинников признан виновным в том, что с 1935 года он являлся активным участником антисоветской эсеровско-меньшевистской террористической организации, в которую был завербован Меранвилем.

Кроме того, говорится в приговоре, Овчинников принимал участие «в подготовке террористического акта против руководителей ВКП(б) и советского правительства».

В обвинительном заключении указано, что контрреволюционная эсеровско-меньшевистская террористическая организация существовала «среди членов Московской городской коллегии защитников…».

Объективных доказательств о том, чтобы в московской городской коллегии защитников существовала упомянутая выше контрреволюционная организация, в деле не имеется.

Как видно из материалов дела, приговор в отношении Овчинникова основан на голословных показаниях арестованных по другим делам Лидова, Евзерихина, Сапгира и Меранвиля, а также на показаниях самого Овчинникова, данных им на предварительном следствии, от которых в суде он отказался.

Будучи допрошен 25 марта 1938 года, Овчинников на предварительном следствии показал, что в августе 1935 года он завербован членом Московской городской коллегии адвокатов Меранвилем в контрреволюционную организацию и что по словам Меранвиля руководителем этой организации являлся Ильинский.

Далее Овчинников показал, что по указанию Меранвиля в 1937 году в целях совершения террористического акта он выяснил время приезда на службу одного из руководителей партии и советского правительства, а непосредственного исполнителя террористического акта «должен был подыскать» сам Меранвиль.

На очной ставке с Овчинниковым, произведенной 5 апреля 1938 года, арестованный Меранвиль приведенные выше показания Овчинникова подтвердил.

Евзерихин, согласно выписке из протокола его допроса от 16 апреля 1938 года, объяснил: «Сапгир сказал, что он сам почти уверен в принадлежности Овчинникова к руководящей верхушке организации, но Овчинников очень осторожен и его участие строго засекречено».

Сапгир в показаниях от 13 марта 1938 года объяснил, что о принадлежности Овчинникова к контрреволюционной организации ему известно со слов Вознесенского.

На очной ставке с Овчинниковым Сапгир свои показания изменил, заявив, что о причастности Овчинникова к контрреволюционной организации ему стало известно в конце 1936 года от Меранвиля, а в январе 1937 года Овчинников и сам подтвердил это.

Что касается Лидова, то он в отношении Овчинникова дал показания также со слов Меранвиля.

В суде, как указано выше, Овчинников виновным себя не признал и от своих показаний, данных им на предварительном следствии, отказался.

Оглашенные ему в судебном заседании показания Сапгира, Меранвиля, Лидова и Евзерихина Овчинников не подтвердил и объяснил, что ему «трудно доказать», «что эти лица на него клевещут». Вместе с тем просил поверить, что он «ни в чем не виновен».

В последнем слове Овчинников просил вернуть его дело для дополнительного расследования.

Жена осужденного Овчинникова – гр. Овчинникова О.А. в своей жалобе просила проверить дело ее мужа и реабилитировать его, утверждая, что осужден он необоснованно.

В связи с этим по делу Овчинникова в порядке ст. ст. 373–377 УПК РСФСР[369] произведено дополнительное расследование, которым установлены новые обстоятельства, в силу которых приговор в отношении его не может быть оставлен в силе.

Из материалов архивно-следственных дел, изученных в ходе дополнительного расследования, усматривается следующее:

Перечисленные выше Меранвиль (Десентклер), Сапгир, Лидов и Евзерихин, показания которых приобщены к делу Овчинникова, осуждены в 1938 году Военной Коллегией Верховного Суда СССР по ст. ст. 58-8 и 58–11 УК РСФСР к ВМН – расстрелу.

При этом Меранвиль и Сапгир в суде по их делам виновными себя признали и заявили, что показания, данные ими на предварительном следствии, они подтверждают.

Между тем Меранвиль на предварительном следствии в отношении Овчинникова дал противоречивые показания. Так, на допросе 9—10 марта 1938 года в числе лиц, завербованных им в контрреволюционную организацию, Меранвиль Овчинникова не упоминал, но объяснил, что со слов самого Овчинникова ему было известно о том, что он являлся участником контрреволюционной организации.

Будучи допрошен 5 апреля 1938 года на очной ставке с Овчинниковым, Меранвиль свои показания изменил, заявив, что Овчинников был завербован в контрреволюционную организацию лично им. Причины противоречий в показаниях Меранвиля органами следствия выяснены не были.

Что касается Сапгира, то он, как указано выше, также давал путаные показания, назвав Овчинникова участником контрреволюционной организации на одном допросе со слов Вознесенского, а на другом – со слов Меранвиля и самого Овчинникова.

По показаниям осужденного Вознесенского, на которого ссылался Сапгир, Овчинников не проходит.

Лидов и Евзерихин (Брук[370]) в суде виновными себя не признали и от своих показаний отказались. Однако из числа этих осужденных Евзерихин в последнем слове заявил, что он полностью признает предъявленное ему обвинение и подтверждает показания, данные им на следствии, на следствии же Евзерихин при допросе его 7 мая 1938 года свои первоначальные показания о существовании в Московской коллегии адвокатов контрреволюционной организации не подтвердил, а после 7 мая 1938 года органами следствия он больше не допрашивался.

По показаниям Овчинникова, данным им на предварительном следствии, руководителем контрреволюционной организации, со слов Меранвиля, являлся Ильинский.

Меранвиль, как видно из материалов его дела, в частности, признан виновным в том, что по заданию Ильинского подбирал и подготовлял кадры для террористической деятельности против руководителей Партии и Советского правительства.

Между тем, осужденный Ильинский (Брук) в судебном заседании виновным себя не признал. Кроме того, на предварительном следствии,