Приходилось опасаться не только выстрелов, но и машин, метавшихся в гремящем хаосе. Останки раздавленных колесами грузовиков выглядели ужасно даже для тренированного глаза. Один раз Макс чудом выкатился из-под колес «полонеза», потерявшего управление и на ходу рассыпавшегося на части, но все же ехавшего достаточно быстро для того, чтобы перелететь через ров и врезаться в противоположный берег. Взрыв вызвал обвал участка стены; сквозь образовавшуюся брешь стали видны городские лачуги и башни какого-то сооружения, возвышавшегося в центре Лиарета…

Макс немного отдохнул под прикрытием «КамАЗа» в обществе трупа, свисавшего из окна кабины. Потом он осторожно открыл дверцу и обзавелся парой широких штанов, сшитых из брезента. Вместе с ними он рисковал приобрести насекомых и сыпь в паху, но все это казалось сейчас не слишком важным.

Завязалась перестрелка, которая означала только то, что атака тамплиеров отбита, и самым разумным с их стороны теперь было бы отступить. Им еще очень повезет, если неверные не станут их преследовать и не наткнутся на временный лагерь, оставшийся практически неохраняемым. Но гроссмейстер, по всей видимости, не собирался менять свои планы, а Макс должен был узнать тайну, скрытую за невзрачными стенами городка.

Лежа в жирной черной тени грузовика, он увидел еще кое-что, характерное для этой жуткой реальности. Неверные добивали раненых и собирали трупы. Не для того, чтобы их хоронить. Голод был страшным врагом, не щадившим никого. Возможно, именно голод погнал бандитов на приступ. Некоторые набивали пустые желудки прямо сейчас, на поле боя, не брезгуя сырым мясом…

Брата Максима это нисколько не удивило. Во время голода каннибализму не предавались только идеалисты вроде тамплиеров и, как ни странно, племена мутантов, обитавшие на возвышенностях, поблизости от которых были некогда затоплены атомные электростанции.

Впрочем, в самые худшие времена рыцари нередко изменяли своим идеалам. Древняя формула – «цель оправдывает средства» – приобрела в новом мире статус универсального закона.

Макс убрал двух бандитов одиночными выстрелами из своего укрытия и начал отползать, пока его не обнаружили в общей сумятице. Вскоре он увидел «лендровер» Клейна, протаранивший бампером дверь вражеских «жигулей» со стороны водителя. Через несколько минут брату Максиму предстояло превратиться в живую мишень верхом на бензиновой бочке, и с каждой секундой его решимость таяла. Идеальные солдаты хороши тем, что не рассуждают. Он сам был таким в течение долгого времени. Сейчас сомнения мешали ему действовать. Но если не теперь, то когда же?!..

Он вскочил в «ровер». Радиоприемник все еще работал. Моррисон[20]пел: «Музыка – твой единственный друг до самого конца». «Это точно», – подумал Голиков и врубил заднюю передачу. Машины со скрежетом расцепились, и Макс погнал тачку гроссмейстера в сторону города. Где-то под сидениями был спрятан несгораемый ящик, в котором хранился «Путеводитель», но сейчас ему было не до бумаг.

Стук пулемета возле ворот смолк. Вероятно, это означало, что началось беспрепятственное 'вторжение неверных в Лиарет. Рискуя жизнью, Максим проскочил мимо тягача и успел заметить, что настил уже установлен на башне танка. Он был сварен из труб и стальных полос и вряд ли выдержал бы вес тяжелого грузовика, но мотоциклы и легковые автомобили проскакивали по нему без проблем. Лежавшее на нем измочаленное тело в джинсовых тряпках вполне могло быть трупом брата Саввы.

Настил заметно пошатывался. Дальний его край был приподнят над землей, и это превращало мост в невысокий трамплин. Вслед Максиму ударили автоматы из кузова тягача. Он ушел от пуль, бросая «ровер» из стороны в сторону. Дела были плохи как никогда.

Он увидел три тени, бегущие ему наперерез, и едва не всадил в них очередь из «галила». Потом узнал перекошенное и почерневшее лицо Клейна… Вместе с тремя уцелевшими рыцарями гроссмейстер вскочил в машину. Клейн ничего не сказал, только показал в сторону ворот.

Зажав руль коленями. Макс на ходу поменял магазин и вырулил на двухсотметровку, ведущую прямиком в ад. Они очутились в узком коридоре из горящих машин. Плотность огня здесь была сумасшедшей. В конце коридора виднелись простреливаемый с двух сторон участок земли и раскачивающийся MOOT, за которым можно было наткнуться на огнеметы и сабли неверных…

Не снимая ноги с педали газа, Максим бросил «галил» под себя и сел на него. Остальные четверо тамплиеров открыли почти непрерывную стрельбу. «Лендровер» быстро разогнался до ста с лишним километров в час. Прямо перед ним в город въехали двое бандитов на «харлее», а справа к мосту уже подъезжал «шевроле» без задних дверей и крышки капота.

Макс оглох от выстрелов, раздававшихся над самым ухом. Горячие гильзы сыпались прямо на него. Он попал под кинжальный огонь справа. Ему показалось, что пулеметная очередь разрежет «ровер» пополам, но укрепленный стальными листами корпус выдержал. Зато не выдержала чья-то голова.

Макс понял это, когда теплая влага выплеснулась ему на затылок и шею, а на руках появились серые брызги. У него не было даже возможности вытереть то, что еще секунду назад было человеческим мозгом…

Клейн вскрикнул и повалился на Максима, получив пулю в плечо. Машину бросило влево, и Голиков с трудом удержал руль. Вдобавок по ним начали стрелять из «шевроле». Масон был в сознании, хотя его правая рука не действовала.'

«Где же твоя неуязвимость?» – подумал Макс со злостью и погнал «ровер» к мосту под опасным углом. Он знал, что, скорее всего, их ожидает участь мух, размазанных по стене… Еще один рыцарь выпал из машины, прошитый десятком пуль. Губы Клейна, спрятавшего голову в плечи, слабо шевелились. Максу показалось, что тот беззвучно читает какую-то молитву. По его мнению, это было жалкое и немного смешное зрелище…

Они въехали на мост. Раздался гулкий удар, и оглушительно завибрировали стальные листы. Лиарет, затянутый дымом, закачался перед глазами. Настил накренился, трубы душераздирающе заскрежетали. Через мгновение машина взлетела… Стена промелькнула так близко, что камни, из которых она была сложена, срезали козырьки, прикрывавшие колеса. Заодно автомобиль лишился и зеркала заднего вида. Тамплиера, сидевшего справа за Клейном, выбросило из кузова уже в воздухе.

Макс сжался в ожидании удара. Прямо перед ним появилась узкая улица с убогими постройками, между которыми вряд ли могли разъехаться две машины… «Лендровер» приземлился на передние колеса, и сразу стало ясно, что больше ему не ездить. Взорвался радиатор, вслед за ним тихо скончался двигатель.

Клейн дико взвыл от боли. Максу было не до масона. Ему показалось, что его собственный позвоночник сложился, как телескопическая антенна. Он ударился лбом о рулевое колесо, и в глаза брызнула тьма. «Ровер» по инерции пропахал еще метров пятьдесят по пыльной улице, оставляя за собой части рассыпающегося переднего моста…

Когда Максим поднял голову, все вокруг было розовым – небо, облака пыли, каменное строение впереди и даже фигура Клейна, выползавшего из машины. Этот цвет напоминал о чем-то. Спустя некоторое время, кроме цвета, появился вкус…