– Ты сюда часто приходила? – спрашиваю я Тришу.

Она хохочет.

– Ты спросила, часто ли я сюда приходила?

Я сморкаюсь, и у меня из носа выходит жгучая смесь семидесятипроцентного алкоголя и соплей.

– Ну вроде да, – отвечаю я, когда жжение стихает.

– Приплывали прошлой ночью на лодке… – отвечает Триша с натренированной беззаботностью, делая глоток из своего стакана.

– И когда это началось? Я имею в виду, с Отто? И как вы вообще нашли это место? О нем что, все знали, кроме меня?

– Я не знала, – встревает Марго, и я понимаю, что под словом «все» я имела в виду Тришу и Мелиссу.

Понятно, что Мелисса не склонна доверять тайны полузнакомой девушке модельной внешности, которая моложе ее лет на десять. Но не доверять своей собственной сестре? Опять? Это другое дело.

Конечно, это не идет ни в какое сравнение с моим поступком, когда я прочитала ее письмо, но все же…

Я же хочу, чтобы она «делилась» со мной, разве нет?

И в это мгновение бурая жижа по-серьезному ударяет по моим… нейротрансмиттерам? Я одним махом отправляю остатки обжигающей жидкости в рот, и она с пощипыванием стекает по моему пищеводу прямо в пах. После этого я решаю, что нужно самой разобраться в происходящем.

Я встаю и иду к сестре, но путь мне преграждает Триша, отчаянно танцующая под мелодию Roxette. После некоторой толкотни мне удается отделаться от ее попыток вовлечь меня в дуэт, и я оставляю Марго ей на растерзание. Я протискиваюсь мимо красивых людей, пока в поле моего зрения не появляется Мелисса, которая слишком поглощена, чтобы обращать внимание на окружение. Руки ее словно отрезаны по запястья, а ладони исчезли в брюках Отто.

«О боже, – думаю я и тут же неожиданно для себя добавляю: – Повезло ей!»

Наконец Мелисса отрывается от своего кавалера и, сжав напоследок его ягодицы (по крайней мере, я надеюсь, что ягодицы), удаляется сквозь толпу в направлении женской уборной, насколько я понимаю по деревянной стрелке с нарисованной на ней женщиной-викингом.

«Надеюсь, у нее не цистит, – первое, что мне невольно приходит в голову. – Из-за всех этих воды, холода, мокрых штанов и “активности”». Я задумываюсь, нет ли у меня в косметичке лишнего пакетика с цитратом натрия, чтобы снизить кислотность ее мочи. Потом я осознаю, что это в высшей степени неромантично и скорее говорит об истории моих разочаровывающих сексуальных встреч, чем о вероятном состоянии уретры моей сестры.

Я следую за Мелиссой, стараясь не слишком задумываться о том, что будет дальше, и протискиваюсь сквозь толпу, как истинная британка, до сих пор не оправившаяся от потрясения/гипотермии/самодельного тоника и дешевого джина. Щедро раздав запас «Простите» и «Пожалуйста, не могла бы я пройти?», я вдруг издаю довольно гопническое «Эй!» и проталкиваюсь в туалет, когда Мелисса еще не приступила к своему делу.

– Привет! – начинаю я, как надеюсь, небрежным тоном.

– Ага! Привет! – Мелисса машет рукой на свободную кабинку. – Хочешь первой? Я подожду, – она кивает на другую, занятую, – пока эта не освободится.

– Нет! – отвечаю я. – Я пришла только чтобы повидаться с тобой!

– Потому что это совсем не странно, – отвечает она.

– Правда? – спрашиваю я уже совсем неуверенно.

Может, мне начать составлять список… Какой-нибудь документ в приложении «Заметки» на iPhone – «Странные вещи, которые я делаю и которые социально неприемлемы»?..

– Нет, – говорит Мелисса. – Странно. Следовать за людьми в туалет, когда совсем не хочешь писать – это точно странно.

– Ну да, – признаю я свою оплошность и добавляю: – Принято к сведению. Извини. Я просто хотела… поздравить…

Правильное ли это слово? Описывающее реакцию, когда узнала, что твоя сестра успела поорудовать «молотом Тора»?

– Я имела в виду, что не знала о твоем приятеле…

Я кто? Тетушка средних лет из девятнадцатого века?

– Поздравить? С чем?

– Отто?

– А, ну да, – только и отвечает она.

– Так у вас это… связь? – неожиданно произношу я с американским акцентом, как будто стараясь отстраниться от убожества такого вопроса.

Я и в самом деле ужасна в «разговорном деле»…

– Да так, пару дней, толком и не познакомились. Ты точно не хочешь? – она кивает на кабинку.

– Нет, спасибо, – отвечаю я, а затем, в надежде установить более доверительные отношения, добавляю: – Я сходила в воде перед тем, как мы выбрались на берег, помогла себе согреться.

Она испускает сдержанный смешок.

– Ну ладно, тогда не против, если я?

Она уже снимает штаны и подходит к открытой кабинке.

«Она даже не удосужилась нависнуть над унитазом или выстелить его туалетной бумагой!» – мысленно качаю я головой. Я лично не касалась сидений с 1998 года, не говоря уже об унитазах в общественных местах! Разве она не знает, сколько там может обитать микробов?

– Так все хорошо? – Я отвожу глаза и рассматриваю белые панельные стены.

– У меня? Да, все нормально. Я просто хотела отлить…

Не это я имела в виду. Хотя… В моей голове раздается звоночек. Недавняя половая связь? Позывы к мочеиспусканию? Внимание: угроза инфекции мочеиспускательного тракта! Необходимо найти тот пакетик…

– Я о том, когда мы вернемся. Ты записалась на операцию?

Она кивает.

– И как настроение?

– Блестящее, – отвечает она с сарказмом. – Мне собираются вырезать кусок из левой груди. Не самой моей любимой, но все же.

Я не знаю, что сказать на это.

– А тебе уже дали какие-то рекомендации по поводу, как себя вести по жизни? – лучшее, что я могу придумать.

Она хмуро смотрит на меня.

– Это не потому, что я жирная, на тот случай, если ты так подумала… – начинает она.

– Нет-нет! Я так не думала! – протестую я.

– И дезодоранты тут тоже не при чем. Или космос. Или Wi-Fi… Вообще-то основной фактор риска для рака груди – такой, с которым мы ничего не можем поделать, – продолжает она. – Старение, гены и просто обладание грудью. Последний – основной. Вот что влияет в первую очередь.

Я это уже знаю, потому что прошерстила местную библиотеку после того, как маме был поставлен диагноз. И еще потому что задавала вопросы врачам, когда мама была в слишком глубокой депрессии, а папа слишком расстроен, чтобы задумываться о них. Записывая все в желтую тетрадь, которая выглядела чрезмерно жизнерадостно – даже неподходяще оптимистично, как я поняла, – когда я доставала ее в больнице.

– В целом какое-то время все будет немного паршиво, – делает заключение Мелисса.