Он осмотрел Агнессу с головы до ног.

– Что ты с ними сотворила? В смысле, с вампирами?

– Я? Ничего… Не знаю… – смутилась Агнесса.

– Они даже не смогли покусать нас.

– И постоянно ругались между собой, – добавил мужчина с киянкой.

– На тебе остроконечная шляпа, – заметил Петр. – Ты навела на них ведьмовские чары?

– Я… я не знаю. Правда не знаю.

Ее природная честность столкнулась с основными ведьмовскими принципами. Одним из наиболее важных аспектов ведьмовства было лукавство, и было бы крайне глупо не поставить себе в заслугу эти необъяснимые, но весьма благоприятные события.

– Или… это все-таки я?

– Мы хотим отправиться за ними в погоню, – сказал Петр.

– Но они, наверное, уже далеко?

– А мы срежем. По лесу.

На плече Джейсона Ягга зияла большая рана, и струйки дождя окрашивались в алый цвет. Он прижимал к ране тряпку.

– Неделю или две придется ковать левой, – поморщившись, сказал он.

– У них отличная зона обстрела, – буркнул Шон, прятавшийся за пивной бочкой, которая совсем недавно использовалась для «обмывания» новорожденной принцессы. – Это ведь замок. Лобовой атакой его не возьмешь.

Вздохнув, он прикрыл ладонью оплывающую свечу, чтобы ее не задул ветер. Тем не менее они предприняли именно что лобовую атаку. Никто не погиб только потому, что защитники цитадели были абсолютно и беспробудно пьяны. Правда, парочке осаждавших придется какое-то время хромать. Затем ланкрцы предприняли так называемую «задовую» атаку (Шон искренне гордился тем, что изобрел новый военный термин), но бойницы были расположены даже над кухонными окнами. Затем одному ланкрцу удалось вскарабкаться по стене, и он предпринял «крышевую» атаку, но все двери, ведущие на крышу, оказались крепко запертыми изнутри. Так он и остался торчать как дурак на крыше замка.

Сейчас Шон попытался найти какую-нибудь полезную информацию в древних военных дневниках генерала Тактикуса. Этот генерал настолько успешно и разумно вел свои военные кампании, что впоследствие его имя было присвоено целому разделу военной науки. Шон даже нашел раздел, озаглавленный «Что делать, если одна армия занимает хорошо укрепленную и недосягаемую позицию, а другая – наоборот», но первое же предложение гласило: «Постараться оказаться на месте первой», – и Шон потерял к дневникам всякий интерес.

Остальные члены ланкрского ополчения прятались за камнями и перевернутыми телегами, ожидая, когда он поведет их в атаку.

Что-то почтительно звякнуло. Это Большой Биф-Джим, служивший по совместительству укрытием для еще двоих солдат, отдал честь своему главнокомандующему.

– Я полагаю, – произнес он, – что если мы разведем большой огонь перед дверями, то сможем выкурить их оттудова.

– Хорошая мысль, – одобрил Джейсон.

– Но это же королевская дверь, – возразил Шон. – Я и так получил от его величества нагоняй за то, что не вычистил на этой неделе выгребную яму…

– Он может послать маме счет.

– Это подстрекательские разговоры, Джейсон! Я мог бы тебя дебом… дебимо… Мама была бы тобой очень недовольна!

– Кстати, а где король? – спросил Даррен. – Бездельничает, наверное, пока наша мамочка решает за него все проблемы, а мы тем временем находимся под вражеским огнем.

– Ты же знаешь, у него слабые легкие, – сказал Шон. – Он и так ведет себя очень мужественно, учитыва…

Его перебил жуткий, пронесшийся по двору замка вопль. Это был хриплый вопль, в нем звучали первобытные нотки – какому-то дикому зверю причинили боль, и сейчас он намеревался поскорее передать эту боль другому. Ополченцы испуганно переглянулись.

В ворота ворвался Веренс. Шон узнал его только по вышивке на ночной рубашке и пушистым шлепанцам. Король держал над головой огромный меч и бежал прямо к дверям цитадели, а крик волочился где-то сзади.

Меч воткнулся в дерево. Шон услышал, как задрожала толстая дверь.

– Он сошел с ума! – закричал Даррен. – Нужно поймать бедолагу, пока его не подстрелили!

Они вдвоем кинулись к судорожно пыхтящему королю, который стоял на двери параллельно земле и пытался вытащить меч.

– Послушайте, ваше вели… Аргх!

– А, жри полной рожей люлей!

Даррен попятился назад, закрывая лицо руками.

Крошечные фигурки заполнили двор замка. Это походило на нашествие каких-то мелких вредителей.

– Гиббонсы!

– Кирдыкс!

– Нак-мак-Фигли!

Раздался еще один крик. Это Джейсон, пытавшийся умерить излишний монарший пыл, узнал, что прикосновение к царственной особе, возможно, и лечит некие болезни скальпа, но прикосновение скальпа царственной особы способно привести к тому, что нос приобретает весьма забавную плоскую форму.

Вокруг в землю втыкались стрелы.

Шон схватил Большого Биф-Джима за лапу.

– Их же перестреляют, как куропаток! Тут даже пьяный попадет! – крикнул он сквозь жуткий шум. – Иди за мной!

– А чо делать-то?

– Чистить сортир!

Тролль вслед за Шоном обогнул замок и оказался там, где во всем своем зловонном великолепии возвышалась на фоне ночного неба известная на все королевство Звонница. Эта башня была проклятием всей жизни Шона. В нее опорожнялись все замковые уборные, а в обязанности Шона входила чистка башни и перенос содержимого в вырытые в парке ямы. Благодаря инновациям Веренса в компостной области, содержимое этих ям очень быстро превращалось, собственно, в Ланкр[13]. Последнее время замок был битком набит всяким народом, а поэтому Шоновы еженедельные упражнения с лопатой и тачкой уже не были такими спокойными и уединенными, как прежде. Конечно, он сам позволил работе… накопиться, не выполняя ее несколько последних недель, но он что, должен всем на свете заниматься?

Махнув рукой, Шон приказал Большому Биф-Джиму подойти к двери в основании Звонницы. Троллей, к счастью, практически не беспокоили запахи органического происхождения, зато те же тролли с легкостью отличали по запаху одну породу известняка от другой.

– Откроешь дверь по моему сигналу, – велел Шон, отрывая от рубахи полосу ткани и обматывая ее вокруг стрелы. Он пошарил в карманах в поисках спичек. – А когда откроешь дверь, – продолжил он, поджигая ткань, – беги отсюда очень быстро, понял? Приготовился… Открывай!

Большой Биф-Джим дернул за ручку. Когда дверь распахнулась, раздался едва слышный свист.

– Беги! – закричал Шон, натянул тетиву и выпустил стрелу в открытую дверь.

Горящая стрела исчезла в зловонной темноте. После паузы в несколько ударов сердца башня взорвалась.