Она была прекрасна – образчик зрелой, расцветшей красоты. Каштановые волосы, собранные в высокую, напоминающую корону прическу, оттеняли кожу легкого оливкового оттенка. На ней было платье из тончайшей шерсти болотного цвета, украшенное ажурной вышивкой с легким алмазным отливом. Длинные рукава охватывали тонкие руки с браслетами на запястьях, подол повторял очертания красивых ног. Женщина приблизилась.

– Самир, – произнесла она нежно и волнительно.

Принц бросился к ней, сделал такое движение, будто хотел пасть ниц перед этой богиней. Ее глаза глубокого фиалкового цвета полыхнули.

– Нет, что ты, дорогой, лучше поцелуй меня!

Принц запечатлел на ее щеке целомудренный поцелуй.

– Мама, почему ты здесь? Уму непостижимо – ты покинула дом!?

– Покинула, – женщина взяла в ладони его склоненное к ней лицо, – мой единственный сын не спешит возвращаться ко мне, и я решила поехать к нему сама.

– Но отец…

– Да, отец не здоров, я не могу оставлять его надолго, поэтому пробуду в Лондоне лишь несколько часов. Какое счастье, что ты приехал на выходные в Британию. У тебя здесь дела?

– Дела, – принц отвел взгляд, – но что о них говорить, когда ты рядом?! Мама, я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Пойдем в театр?!

– Самир, – женщина мягко опустила унизанную драгоценными кольцами кисть ему на плечо, – не спеши, давай сядем.

– Хорошо, – Самир предложил ей локоть и отвел к низкому дивану, выплетенному из лозы. Они опустились на обложенное крошечными подушечками сиденье.

Мать взяла в ладони правую руку принца, на мизинце которой сверкал черный бриллиант, вопрошающе посмотрела на сына.

– Сын, как долго ты носишь этот перстень? – она тронула холодные грани камня.

– С тех пор, как ты дала мне его. С двадцати лет, – ответил Самир.

– Этот перстень – реликвия, – продолжила мать, не выпуская руки сына, – он – единственный в своем роде, ему около семи веков. Ты помнишь это? Знаешь, какую роль он играет в нашей семье?

– Конечно, мама. Почему ты спрашиваешь? Я все знаю и все помню. Я чту святыню, данную мне тобою.

– Я хочу, – мать сорвала с нависающей ветви цветок жасмина, приложила его к губам, – чтобы ты рассказал мне о нем. О моем черном перстне.

– Он передается от матери к сыну, – стал говорить принц, – камень, благословляющий судьбу, дарящий счастливый брак. Я отдам его той, которую выберу себе в жены. А она подарит бриллиант нашему первородному сыну, как ты подарила его мне, мама.

– Счастливый брак, Самир? Не всегда. Твой дед в браке не был счастлив, как ты знаешь. Но чистота крови потомков была сохранена. Черный бриллиант хранит династию – это его истинное предназначение. И дальше он будет продолжать исполнять свое предназначение. Принцесса Хишма, назначенная тебе в жены, ждет. Ты обязан вернуться, связать себя с ней узами брака, воссесть на престол, который отец давно готов передать тебе.

Принц Самир взглянул в фиалковые глаза матери и опустил голову. Королева отбросила цветок жасмина.

– Что ты собрался делать, сын?

Принц промолчал.

– Ты сошел с ума, Самир.

– Ты все знаешь.

– Знаю. Джабир позвонил мне сразу же после встречи, которую ты устроил в Глазго. Как ты мог пойти туда? Я всегда знала тебя, как рассудительного, острожного, сдержанного юношу, который продумывает все совершаемые шаги. Она лишила тебя разума. Я видела ее, да, красива, но не настолько, чтобы потерять голову. Чем она тебя увлекла, что тебе пообещала, чего бы не смогла дать Хишма?

– Ничего. Она ничего мне не обещала, мама. Она меня не принимает.

– Не верю, – королева свела брови на тонкой переносице, – она знает, кто ты?

– Знает все. И не хочет меня.

– Слава Аллаху, – воздела к небу руки королева, – так беги от нее. Уезжай домой. Ты выяснил, с кем она живет сейчас, и все еще продолжаешь раздумывать?! Я уже не говорю о том, что она далеко не юна, и ты будешь у нее не первым мужчиной. Западные женщины делают аборты, вдруг она не сможет родить?

– Тот, с кем она живет, – твердо сказал принц Самир, – …она не имеет отношения к его прошлому, не знает о нем.

– Невозможно пройти по грязи и не замарать ног, сын. Ты, золотой лев, лезешь в хлев к свиньям!

– Мама, я люблю ее! – выкрикнул шейх, королева отпрянула от него, – Я мечтаю о ней. Она – звезда, которая горит надо мной, не гаснет ни ночью, ни днем. Какой бы она ни была, где бы ни жила, в хлеву ли, в выгребной яме, я хочу вознести ее, хочу положить к ее ногам все, что имею. Пусть шайтан заберет мою душу, если взамен я получу всего одну ночь с ней. Всего одну!

– Что ты говоришь?!

– Правду, мама.

– Безумец! Ты болен!

– Болен? – Самир злорадно улыбнулся, – Я счастлив. Впервые в жизни. Я встретил женщину и с ней хочу провести жизнь. Разве это болезнь? Это любовь – то, для чего Аллах создал смертных.

Королева встала, золотые каблуки ее туфель, украшенные топазами, застучали по лазуритовым плитам. Она прошла к выложенному мозаикой бассейну, где плавали серебристые рыбки, изысканно опустилась на бортик.

– Ты создан не для любви, не лги, – произнесла мать, поворачивая к сыну царственную голову, – ты от рождения не принадлежишь себе. Ты единственный сын эмира, последний, долгожданный мальчик среди пятерых сестер. Дар Небес. Твое воспитание, блестящее образование, воинская служба, – все готовило тебя к трону в течение двадцати девяти лет твоей жизни. Теперь ты хочешь взять в жены найду и потерять престол.

Шейх был недвижим, словно мраморное изваяние.

– Ты готов оставить нас без правителя?

– Трон есть, кому передать, мама, папин младший брат…

– Замолчи. Не оскорбляй мой слух. Ты нанесешь своему отцу смертельный удар. Убийца.

– Мама, не смей!

– Самир. Ты пропадешь!

– Мама, – Самир от души рассмеялся, – Я богат. Моих нефтяных скважин, моего бизнеса никто не отнимет.

– Ты думаешь, деньги – это все, глупый мальчик. Деньги – мусор. Но власть. Власть стоит многого. Те, кто имеет деньги, жаждут власти, и неспроста. Ты не сможешь жить обычной жизнью, сын мой, ты не так воспитан. Не та в тебе кровь.

– Что ты хочешь от меня? – он встал. Королева поднялась тоже. Они сошлись в центре цветущей террасы. – Я не могу принять решения, не могу взойти на престол. Отказаться от нее не могу. Дай мне время.

– Сделай ее любовницей, пусть она живет в Европе, не показывается при дворе! Но женишься ты на Хишме.

– Я хочу, чтобы она была со мной двадцать четыре часа в сутки.

– Ты наиграешься ей за месяц, она быстро надоест тебе, ты начнешь ей