После возвращения король Олаф отправился на юг, потом на восток вдоль берега к Вику вместе с сотней самых верных воинов. Затем он, властелин морей, пешком пошел к дому детства, к матери и отчиму.

Многое говорят люди о том, как он крестил Норвегию. Но я, стоявший рядом с королем все эти годы, мало что признаю из того, что рассказывают. Правда та, что встретила короля-объединителя разделенная страна. Лоскутное одеяло — не государство. Оно состояло из множества независимых частей, во главе которых стояли самоуправные князьки и царьки. Прежде чем добиться христианизации страны, Олаф должен был подчинить ее. Никакие ангелы ему не помогали, как об этом потом говорили в юго-западных областях. Врата небесные не открывались, как думают на западе. Христос Всемогущий не стоял рядом с королем. О нет. Христианизация была тяжелой работой. С карающим мечом! Олаф сумел уговорить князьков, предводителей и богатых крестьян в Опланде. Там Олафа признали королем. Постепенно он приобрел власть также в Викене, Агдере, Трёнделаге и Иннтрёнделаге. Получив контроль над Южной и Центральной Норвегией, он заключил мир с королем Швеции и женился на одной из его дочерей. Была роскошная свадьба! Олаф, мой господин, стал теперь королем всей Норвегии. В стране, где он хотел утвердить христианство, языческая вера в асов еще долго жила бок о бок с верой в Христа. Мои соотечественники, надо признать, молятся тем богам, от которых больше всего пользы. Местные тинги во всей стране приняли решение, что норвежцы должны перейти к вере в Христа и Всемогущего Господа. Князья в большей или меньшей степени почти все обратились в новую веру. Если не в душе, то во всяком случае внешне. Христианство процветало вдоль берегов морей. Внутри страны, вдали от моря, крестьяне продолжали упорствовать. Они предпочитали иметь дело со своими скандинавскими богами.

Король Олаф был неутомимым миссионером. Может быть, это и стало причиной, что подданные восстали против него. Когда его соотечественники стали противиться Слову Божьему, в Олафе пробудился старый викинг. Он сжигал капища и усадьбы, издевался над противниками и убивал врагов. Все это во имя Христа. Вводить христианство в Норвегии значило вытеснить старую веру и старых богов силой и угрозами. Слова Иисуса о сострадании и любви к ближнему не вызывали отклика у наших неотесанных соотечественников. Я вполне их понимаю. Я сам молился тем богам, которых Олаф хотел изгнать. Если бы Господь и Христос показали себя более могущественными, чем Один, чем его асы и ваны, норвежцы дали бы себя крестить. Власть — вот этот язык король Олаф понимал. Силой Олаф вынудил норвежцев принять христианские законы. Во время поездок по стране Олаф заставлял крестьян жить по новым законам. Многие протестовали. Заповеди Христа противоречили старым обычаям. Сопротивление королю Олафу, враждебность к нему возрастали.

* * *

На Селье Асим основал монастырь, в котором собрал людей, охранявших мумию и сокровища, привезенные нами из царства пустыни. Раз в три года я навещал его на том острове, сообщал новости о короле и выслушивал рассказы о его жизни.

Все относились к Асиму с чувством глубокого уважения. Он был для нас не просто священником или монахом. Асим был волшебником, колдуном, астрологом, пророком, общавшимся с богами. В монастыре Асим обучал придворных короля астрономии и астрологии, географии и истории. Он периодически посылал экспедиции по Норвегии. При помощи астрономических наблюдений и измерений на земле он собирал сведения о суше и море, реках и горах и постепенно составил карту Норвегии. Используя эту карту, люди короля могли теперь совершать поездки по королевству быстрее и надежнее, чем раньше.

Асим был человеком привычки. Каждое утро, когда поднималось солнце, он выходил на площадку перед гротом и смотрел на море. Монахи говорили, что он, скорее всего, ждет кого-то, кто когда-нибудь прибудет морским путем.

* * *

Враги Олафа объединились вокруг Кнута Могучего, короля Дании и Англии, который приплыл в Норвегию со всем своим флотом. Впечатляющее зрелище: надутые паруса и внушающие ужас головы драконов. Никто не осмелился поднять оружие на короля датчан. Напротив. Людям надоели угрозы и притеснения Олафа. Христианский король оскорбил многих своих гордых подданных. А Кнут, в отличие от него, обещал знатным людям власть, свободу и богатство. А своим главным союзникам дал много денег. Даже военачальники изменили Олафу.

Король впал в отчаяние. Дело его жизни терпело крах. Христианизация Норвегии стала совсем не триумфальной поездкой с Божественным ореолом. Король Олаф чувствовал себя брошенной собакой, когда пустился в бегство на восток. Он — король Норвегии! Викинг! Воин, который не раз смотрел опасности в глаза. Посланец Господа! Он бежал от могущественного короля Кнута и рассерженных крестьян.

Я тоже был с ним, когда король и его свита на конях мчались на восток через обширные леса. У короля Швеции Анунда он оставил жену Астрид и дочь. Дальше отправился сначала верхом, потом на корабле и оказался в стране Гардарике, в городе Новгороде, у великого князя Ярослава.

На тинге знатные люди провозгласили Кнута новым королем Норвегии. Хакон Эйрикссон стал его ярлом в Норвегии. Олаф был безутешен. Великий князь Ярослав предложил Олафу титул короля Булгарии. Король отказался. Он хотел только одного: вернуть себе полученное по наследству королевство — Норвегию.

Летом 1030 года Олаф получил радостное известие — ярл Хакон утонул во время кораблекрушения. Норвегия осталась без властителя! Обрадованный Олаф немедленно отправился в Норвегию. По дороге он с грехом пополам набрал войско из воинов, которых одолжил ему шведский король, часть шла по приказу, часть — по доброй воле. Позже к нам присоединился сводный брат Олафа, Харальд, со своими людьми. Мы ехали по дремучим лесам, пустыням и безбрежным водам. В некоторых местах мы разделялись, в другие въезжали вместе. По дороге мы узнали, что разведчики уже сообщили местному населению о возвращении их старого короля. Зажиточные крестьяне были лояльны к королю Кнуту и собрали внушительное войско. В основном оно состояло их жителей Иннтрёнделага, но были там знатные люди и богатые крестьяне из Западной и Северной Норвегии. Некоторые хотели отомстить Олафу за его жестокость, поддержка других была куплена королем Кнутом.

* * *

Уверенный в скорой победе, король Олаф гордо восседал на коне, въезжая в Вердален, в Северном Трёнделаге.

Июльское солнце припекало, мы были поблизости от Стиклестада. Нас было полторы тысячи человек. По небу лениво плыли облака, птички, пух от растений. Вдоль дороги на своих полях с лопатами и вилами стояли крестьяне и тяжелыми взглядами провожали нас. Подбежавшие к дороге дети смотрели на нас с испугом. Коровы мычали, обратив в нашу сторону пустой взгляд, свиньи хрюкали, куры хлопали крыльями и кудахтали, собаки рычали и тявкали.

На равнине под Стиклестадом два войска вступили в бой. Олаф привел свое войско на подковообразный холм, откуда было удобно наблюдать за противником, который подходил группами. К северу от нас находилось болото. На юге текла река, а справа напасть на нас противнику мешал овраг. Если они захотят начать атаку, им придется подниматься вверх по холму высотой пятнадцать метров, на котором Олаф собрал своих воинов.