— Все равно ничего другого нет, — как-то грустно вздохнул он. — Служители с их ритуалами очистки да мордобой среди купцов. Вот и все здешние развлечения.

Вышел на улицу вместе с магом. Народ со всего рынка, о чем-то весело переговариваясь, активно подтягивался к центральной площади, самые лучшие места на трибунах уже успели позанимать. Вначале я подумал пойти по торговым делам дальше, продать остатки орехов, купить еды на обратную дорогу или сделать попытку пройти через вторые врата и дальше — больше меня тут ничто не держало. Но, вспомнив о том, что торга больше нет, все купцы собираются на площади смотреть «фаер-шоу», решил тоже посмотреть. Когда еще удастся увидеть, как самых настоящих ведьм жгут.

Проход на трибуны оказался платным. Служители культа в светло-серых балахонах собирали с желающих видеть все сверху по полному серебряку. А за самые верхние ряды — вообще по два и три, в зависимости от ряда. И требовали вовсе целый золотой для прохода на небольшую центральную трибуну, самую удобную для просмотра предстоящего действа. И купеческий народ охотно платил, даже соревнуясь, кто первым займет лучшие места. Вот это я понимаю, как у них тут шоу-бизнес поставлен. Но и для тех, кто не хотел платить, но посмотреть пришел, тоже нашлось место — между трибунами и будущим костром, где, очевидно, будет немного жарковато, так что там мало кто вставал или просто садился на землю. Именно в таком месте и нашел где присесть на собственный рюкзак одинокий усталый искатель. Костер, кстати, обещал быть знатным. Его выложили на земле в виде большого круга, по центру которого стоял столб, предназначенный для привязывания несчастной жертвы. Огонь до нее явно доходить не будет, пылая по кругу. Его жар станут медленно направлять использованием силы, чтобы все зрители насладились долгими мучениями жертвы. Представив, как это должно выглядеть, я чуть не сблевал прямо тут. Все же решил досмотреть представление до конца, чтобы хорошенько запомнить лица тех, кому после предъявлю свои счеты за столь негуманное отношение к живым людям, — все равно, ведьмы они или кто. Неужели просто быстро убить нельзя, обязательно устраивать показательные издевательства?

Народ уже практически перестал подходить, трибуны целиком заполнились. Еще пару раз ударили по рельсу где-то рядом с пирамидой храма, видимо предупреждая всех о начале представления. Из открытых дверей культовой постройки выскочили несколько шустрых служителей в серых балахонах с большими канистрами в руках и быстро стали поливать дрова каким-то красноватым маслом с приятным запахом. Чтобы лучше горело и не воняло на всю округу паленым мясом, значит. Едва они, сделав свое дело, скрылись в пирамиде, оттуда медленно и вальяжно вышел статный Слуга Истинного в белоснежном балахоне, с какой-то длинной палкой в руках, увенчанной сверху металлическим кольцом. Обойдя круг будущего огня, внимательно всматриваясь в лица зрителей, он вышел в центр к столбу и громким голосом, чтобы его все слышали, объявил:

— Да исчезнет навсегда с Лика Истинного всяческая скверна!

Экспрессивно топнув ногой и ударив посохом в землю, взял короткую паузу. Трибуны зашумели, требуя продолжения.

— Если какая-либо женщина, — вновь поплыл над площадью его громкий голос, — отвергает свое естественное предназначение и касается душой силы, то великая скверна проникает в нее, омрачая Лик Истинного. И только очистительный жар Огненного Знака Его способен выжечь скверну из погибающей души. Приведите Ведьму! — крикнул он в сторону пирамиды, направив туда свои руки.

Я ожидал увидеть как минимум старуху, если она все-таки ведьма, или же женщину в возрасте. Но тут четверо служителей вытащили связанную по рукам и ногам полуголую молодую женщину с огненно-рыжими волосами. Даже не женщину, а скорее девушку, не старше двадцати пяти лет, старающуюся вырваться из рук своих конвоиров или хотя бы их укусить. И самое главное — она при этом громко материлась по-русски! Что же это получается, сюда не только я один недавно из нашего мира попал? Так, теперь дело принимает совсем другой оборот… Стараясь не привлекать внимания, сполз с рюкзака на землю, пытаясь как можно незаметнее достать оттуда автомат. К своему сожалению, запихнул я его чуть ли не на самое дно, теперь все выкладывать придется. Между тем служители пристегнули девушку к столбу, а их босс вновь заголосил:

— Вы все слышите эти жуткие, совершенно нестерпимые звуки, которые издает эта падшая женщина? — Ну да, такие многоэтажные матерные конструкции даже мне, пожалуй, недоступны. — Это звучит голос той скверны, вошедшей в нее и не желающей уходить обратно, откуда пришла. Но вы можете ее не бояться, между нею и всеми вами теперь стоит Огненный Знак Истинного. — Закончив говорить, он быстро вышел из круга и воздел руки с посохом к небу.

От верхнего кольца посоха ударила синяя молния, зажигая высокое пламя, быстро растекающееся по кругу. Даже мне на расстоянии четырех метров стало жарко. Девушка громко закричала, ей внутри было не столько жарче, сколько гораздо страшнее. Стена пламени постепенно опала, когда летучие фракции масла полностью прогорели. Добыв автомат и подсумок с магазинами, я запихал остальное барахло обратно, предполагая быстрое бегство в случае удачи. Ничего из вещей оставлять тем, кто потом станет меня искать, совершенно не хотелось. Не потому что жалко — просто грамотный следователь по ним может слишком многое узнать.

Тем временем вокруг костра встали семеро служителей и протянули к высокому пламени свои руки. Оно стало то подниматься вверх, то опускаться вниз — и становилось еще жарче. Разведя свои руки в стороны, служители стали перекидываться друг с другом маленькими огненными сгустками силы, вызывая восторженный рев трибун. Вспоминая свои игры с костром, я прекрасно понимал, как это непросто. Чувствуя, что одним оружием мне не удастся ничего сделать, просто моментально сметут, решился сам применить магию. С костром в лесу это ведь очень хорошо получалось. Да, масштаб немножко не тот, но попробовать-то стоит. Едва подключившись к бушующей силе огня, чуть не закричал от охватившей все тело с ног до головы всепожирающей боли. Горячая сила никак не хотела подчиняться моей воле и жестоко терзала тело. Но боль уже не раз приходилось терпеть, перетерплю и эту. Через «не могу», сделай — или умри! Вторая попытка прошла чуть лучше, хотя стало еще больнее, отчего я едва удержался в сознании, но все равно не пришло нужное чувство полного контакта. Дабы остановить пламя, требовалось слиться со всем огненным кругом сразу, частично он не впускал в себя посторонней воли, обжигая и выталкивая ее. Не просто же так Слуги Истинного работают всемером. Девушка громко завизжала, уже от боли, один маленький огненный сгусток ударил в ее голый живот. Трибуны же ответили на крик жертвы дружным восторженным возгласом. Гады! Моя третья и четвертая попытки подключиться к огню опять провалились. Зона охвата круга стала чуть больше, но мне просто не хватало площади, куда я мог направить свое внимание силы. Костерок в лесу был маленьким, с ним это получалось совсем легко, если сейчас сравнивать. Вспомнив про амулет, позволяющий как-то увеличивать площадь охвата, наплевав на предупреждение о том, что от него можно сойти с ума или вообще умереть, накинул его себе на шею и потянулся к нему взором силы.