— Любую цену, — добавил Димитрий. — Когда я был подростком, папа иногда намекал, что скоро откроет мне один чудесный секрет — il segreto favoloso. Но так и не открыл. Я, видите ли, не оправдал надежд. Не захотел жить по его правилам. Секрет так и остался секретом. Он решил, что найдет более достойного хранителя, а мне доверять нельзя. Когда ваш отец попытался связаться с моим, я сразу сообразил, в чем тут дело, и постарался, чтобы Майкл Палеолог не узнал о смерти старого друга. Папа умер, так и не открыв тайны. А тайна осталась жить.

— Она передается из поколения в поколение, — вступила Эмили. — Твой предок, Теодор Палеолог, не случайно осел в Ландульфе. Он приехал туда вслед за тем, о чем его предок, император Михаил VIII, услышал на переговорах в Лимасоле, весной тысяча двести сорок первого. Некая священная реликвия, артефакт, хранящий древнюю тайну. Тамплиеры нашли его в Иерусалиме, но оставлять такое сокровище в Святой земле, учитывая тогдашнюю ситуацию, было попросту опасно. Требовалось надежное хранилище. Тогда-то Ричард Корнуоллский и возвел Тинтагель. Ему было приказано выстроить тайник, который выглядел бы как причуда молодого богатея, ни в коем случае не выдавал бы своего истинного назначения и находился вдалеке от арены битв соперничающих в то время династий Европы.

В тысяча двести сороковом Ричард прибыл в Святую землю и доложил, что все готово. Он встретился с представителем византийского императора и обсудил дальнейшие планы, главным образом, чтобы удостовериться, что две ветви христианства согласны действовать совместно. Вскоре после этого Ральф Валлеторт отплыл из Акры, направляясь в Тинтагель с бесценным грузом на борту.

Путешествие по суше сочли более опасным — сокровище могло попасть в чужие руки. Но и путь по морю оказался не так-то прост. Корабль затонул около островов Силли. Реликвия была потеряна. Думаю, значение и ценность ее так велики, что даже те, кто решал ее судьбу, зачастую не знали, с чем именно имеют дело. Лишь избранные рыцари-тамплиеры хранили великую тайну. И лишь некоторые из них сопровождали Валлеторта в его путешествии. Возможно, даже открыли ему секрет и позволили полюбоваться сокровищем. Я, например, уверена, что Валлеторт все знал и каким-то образом передал это знание через витраж Суда в церкви Сент-Неот. Или же это сделали его дети и внуки.

Дело в том, что это окно было старше и гораздо ценнее всех остальных. Именно поэтому в тысяча шестьсот сорок шестом его извлекли из стены и спрятали. Церковный староста понимал, что витраж надо спасать любой ценой. Так появился тайник в Тренноре. А через много лет, в тысяча девятьсот двадцать первом году, Треннор купил твой дед.

— Погоди, — перебил Эмили Ник. — При чем тут мой дед?

— Вспомни, с чего я начала, Тайна передается из поколения в поколение. Когда в тридцатых годах двадцатого века в Тинтагеле начались раскопки, в них участвовали твои отец и дед. Но что они там делали — помогали или мешали? Фред Дэйви тоже трудился там со своим отцом. А его прадед работал в Тинтагеле в девятнадцатом столетии. Еще тогда по округе носились слухи, что в замке есть какой-то тайник — подземелье или что-то вроде того — прямо под главным залом. Подземелье — отличное хранилище для реликвии, которую в результате так и не нашли. Она упокоилась на морском дне в восьмидесяти милях к западу от замка. В любом случае, если бы во время раскопок обнаружился тайник, даже пустой, это породило бы массу вопросов. Подозреваю, что Дэйви и Палеологи — отцы и сыновья — сделали все, чтобы этого не случилось.

Позже, во время службы на Кипре, твой отец встретил дальнего родственника, который знал столько же, если не больше, о сокровище, которое в тринадцатом веке так и не достигло Тинтагеля. Они подружились и поделились друг с другом информацией. Кроме того, твой отец намекнул на тайну одному из боевых друзей, и тот уехал домой в твердой уверенности, что в Тренноре сокрыт некий клад, который несказанно обогатит того, кто его наконец достанет. Возможно, они стали больше чем друзьями, это объясняет непонятное доверие твоего отца.

— Вы не привели ни одного доказательства, — запротестовал Ник.

— А мы сейчас все докажем, — ответил Димитрий. — В том-то и весь интерес. Ваш отец не мог позволить древнему знанию уйти из семьи. Он должен был передать его следующему поколению — кому-то из детей — или через поколение — внукам. В общем, кому-то из вас.

— Иначе и быть не могло, — подхватила Эмили, глядя на Ника. И впервые в ее взгляде что-то мелькнуло — то ли стыд, то ли жалость. — Кто-то из вас — хранитель тайны.

— Вопрос в том, кто именно, — ухмыльнулся Димитрий. — Вопрос на миллиарды долларов.

— Понятно, что не Эндрю, — сказала Эмили. — Он слишком обрадовался возможности продать Треннор мифическому мистеру Тантрису. То же относится и к твоим сестрам. И Том не годится. Он бы никогда не присоединился ко мне, если бы знал. Твой второй племянник слишком молод. Кроме того, твой отец был приверженцем традиций и должен был передать секрет по мужской линии. Остаетесь вы с Бэзилом. Вы оба не приветствовали идею продажи дома.

— Но если бы хранителем тайны был Бэзил, — продолжал Димитрий, — он не пришел бы сюда так беспечно, просто не стал бы рисковать.

— Не стал бы, — согласилась Эмили.

Эмили и Димитрий подыгрывали друг другу, повторяя для Ника разговор, который не раз вели между собой раньше.

— Тем более что я несколько раз приставлял к его виску пистолет, держа палец на курке. Он ничего не сказал.

— Ах ты сволочь! — Ник с яростью смотрел в глаза Димитрию, пытаясь хотя бы взглядом передать, что бы он с ним сделал, если бы мог.

— Это ты, Ник, — тихо сказала Эмили.

— Что?

— Ты — хранитель тайны.

Ник непонимающе смотрел на Эмили.

— Ты ошиблась.

— Вы расскажете нам il segreto favoloso, Николас? — издевательски осведомился Димитрий.

— Я его не знаю.

— Вы обещали свое полное и безоговорочное содействие.

— Правда, не знаю.

— Откройте секрет — и Бэзил на свободе.

— Вы что, не слышите?! Я не зна-ю!

— А нам кажется, что знаете.

— Ради Бога…

— Как хотите. — Димитрий снова достал из кармана телефон.

— Стой! — рванулся к нему Ник.

— Спокойно! — Эмили внезапно очутилась между ними и сжала плечи Ника. — Успокойся, Ник. Он не станет звонить.

Через плечо Эмили Ник поймал холодный взгляд Димитрия, который демонстративно отложил телефон на стул.

— Не стану, — спокойно подтвердил он.

— Сядь. — Глаза Эмили молили еще раз поверить ей. — Пожалуйста.

Ник оттолкнул ее и несколько секунд стоял покачиваясь. Дыхание его выровнялось. Мускулы расслабились. Немного успокоившись, он снова сел в кресло.

Эмили подошла к стулу, где лежал телефон Димитрия, переложила мобильник на стол и тоже села.