Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Миссис Паркер, в своем ремесле я четко уяснил одно: если человек потрудился приехать в полицейский участок, крайне редко речь идет о «ничего не значащем пустяке». Поэтому предлагаю пройти внутрь, вы объясните мне, в чем дело, а я найду, кому вы это расскажете.
– А с вами поговорить я разве не могу? – Виктория Паркер широко раскрывает глаза.
– Официально – нет, – я качаю головой. – Я больше не занимаюсь этим делом. Но есть сержант Гислингхэм, и есть констебль Сомер, если вы предпочитаете говорить с женщиной…
Она колеблется, затем кивает.
– Хорошо. Но у меня есть всего полчаса. Я сказала Изабель, что поеду в супермаркет. Мне не хотелось бы, чтобы она узнала о моем визите сюда.
* * *
В конечном счете Галлахер не приходится ни на кого сваливать проверку автобусов, потому что Асанти вызывается сам. Под волну усмешек и «любимчик», произнесенное Куинном так, что слышно всем. Однако Асанти не обращает на это внимания. Он всегда питал здоровое уважение к свободному от предрассудков эгоизму. К тому же дождь наконец прекратился, и прогулка на свежем воздухе весьма кстати.
Асанти оставляет машину в переулке рядом с саммертаунской средней школой и идет пешком к автобусной остановке. Автобус в город будет через пять минут.
* * *
Адам Фаули
9 апреля 2018 года
10:26
Когда я открываю дверь в оперативный штаб, Гислингхэм стоит у доски, что-то рассказывая. Ребята столпились вокруг него. Все стоят. Поверьте мне – как мгновенный индикатор общего настроения в расследовании, соотношение сидящих и стоящих обыкновенно является очень надежным. «Встать и за дело» – это не просто расхожий штамп. Только не в нашем ремесле.
Головы оборачиваются, ребята понимают, что это я.
– Сэр, мы просто разбирали последние факты… – начинает Гислингхэм.
Я прохожу к доске.
– Прошу прощения за то, что ворвался без приглашения, но это не терпит отлагательств. Внизу ждет свидетельница, которая хочет сделать заявление.
Гислингхэм хмурится.
– Заявление о чем?
– О Саше Блейк. И Грэме Скотте.
* * *
Протокол допроса Грэма Скотта, произведенного в полицейском участке Сент-Олдейт, г. Оксфорд, 9 апреля 2018 года, 11:52
Присутствуют: детектив-констебль Г. Куинн, детектив-констебль А. Бакстер, миссис Д. Оуэн (адвокат)
Д.О.: Полагаю, у вас было достаточно времени, чтобы проверить алиби моего клиента, поэтому я теряюсь в догадках, что все это значит.
Г.К.: Продуктовый магазин на Черуэлл-драйв предоставил нам чеки за утро 1 апреля, и мы удостоверились в том, что ваш клиент действительно купил там пакет молока в 9:16.
Д.О.: Из чего следует, что он не мог совершить нападение на Фейт Эпплфорд. Вы получили результаты криминалистической экспертизы его машины?
Г.К.: Получили.
Д.О.: И?.. Ради всего святого, констебль, это все равно что вырывать зубы.
Г.К.: В машине мистера Скотта не обнаружено никаких следов Фейт Эпплфорд или Саши Блейк.
Г.С.: (Хлопает руками по столу.) Ну вот – что я вам говорил, – я не имею к этому никакого отношения…
Д.О.: В таком случае, может быть, вы соблаговолите объяснить, что мы здесь делаем?
Г.К.: Это связано с другим происшествием. Тем, которое произошло за несколько дней до гибели Саши.
Г.С.: Не понимаю, о чем идет речь.
Г.К.: Мистер Скотт, где вы находились утром в субботу, 17 марта, приблизительно в 10:45?
Г.С.: Понятия не имею, черт возьми!
Г.К.: Вы уверены? Вы не помните, что в то утро находились на Уолтон-стрит, проходящей перед зданием школы Блаватника[65]? Просто у нас есть свидетельница, которая видела вас там.
* * *
Адам Фаули
9 апреля 2018 года
12:17
Когда я открываю дверь, Сомер уже в комнате, смотрит на видеомонитор.
– Извини, я не знал, что здесь кто-то есть.
Меня также не должно быть здесь, о чем, уверен, известно Сомер. Кажется, она хочет что-то сказать, однако в последний момент решает промолчать. Я подхожу к монитору и хмурюсь.
– Допрос проводят лишь Куинн с Бакстером? Галлахер не захотела присутствовать?
Я оглядываюсь на Сомер и замечаю, что та стала пунцовой.
– Ой, – говорит она, – разве инспектор Галлахер вам не говорила?
– О чем?
– Мы исключили Скотта. В его машине нет ДНК – ни Фейт, ни Саши. Это был не он.
Я отворачиваюсь к экрану, чтобы Сомер не видела мое лицо. Понимаю, Галлахер сделала это неумышленно, но никому не нравится выглядеть идиотом. Особенно перед своей командой. Моей командой. Не командой Галлахер – моей. Той, которая должна будет работать под моим началом после того, как она заберет свои папки в отдел особо опасных преступлений.
– Уверена, она собиралась вам сказать. Просто… ну… сегодня с самого утра какое-то сумасшествие.
– Все в порядке, Сомер. Честное слово. – Но я не оборачиваюсь к ней. И не собираюсь оборачиваться. По крайней мере до тех пор, пока не почувствую, как схлынул приливший к лицу жар. Но тут до меня доходит то, что в буквальном смысле у меня перед глазами, и я поворачиваюсь к Сомер.
– Подожди, я что-то не понимаю. Если Галлахер исключила Скотта, с какой стати вы вообще тратите время на допрос?
На этот раз она не отводит взгляд.
– Возможно, инспектор Галлахер решит предъявить ему обвинение в домогательстве.
Я хмурюсь.
– Даже несмотря на то, что девушка, которую он преследовал, умерла? Доказать это будет очень непросто.
– Понимаю, сэр, но инспектор Галлахер обеспокоена тем, что Скотт может снова взяться за это. А если учесть, что он учитель… – Сомер пожимает плечами. – Инспектор Галлахер надеется на то, что показаний миссис Паркер будет достаточно нам для возбуждения дела.
Все это вполне разумно. Вот только слово «нам» по-прежнему причиняет боль. Потому что я не причастен к этому, даже несмотря на то, что Виктория Паркер приехала именно ко мне. Теперь это «они» и «я», а не «мы».
Сомер снова поворачивается к монитору и вздыхает.
– Но даже со свидетельницей дело будет из серии «он сказал – она сказала».
