При последних словах Джоанна опустилась перед аль-Адилем на колени и умоляюще сложила руки. Ей было так страшно, что, казалось, она была готова и ниц перед ним пасть, и только гордость удерживала ее от этого. Аль-Адиль стоял над ней, и Джоанна даже на расстоянии чувствовала исходящую от него угрозу, видела, как он кривит рот, как презрительно смотрит на нее. Но самое страшное заключалось в том, что за ним неотступно маячил высокий силуэт его брата-султана, которому пораженный евнух Фазиль негромко переводил все, что она говорила.

– Да поможет мне Аллах! – наконец вымолвил аль-Адиль. – Я… – Он сглотнул, постарался перевести дух и взять себя в руки.

Все-таки он был братом самого защитника правоверных и его с малых лет учили, как себя вести. Только сознание этого удержало его, чтобы в ярости не ударить эту лживую женщину, как обычную рабыню. Но сейчас он кликнет палачей…

И все же сначала аль-Адиль оглянулся на брата. Султан стоял с задумчивым выражением, неспешно проводя рукой по длинной холеной бороде.

– Уведите эту женщину, – негромко и властно приказал он.

Но когда Абу Хасан поднял Джоанну, она вдруг кинулась к аль-Адилю, поймала его руку.

– Вы не погубите меня? Умоляю…

Его холодное лицо с тонким ястребиным носом будто окаменело. Даже глаза погасли – казалось, он уже ушел и не мог услышать ни возражений, ни мольбы.

Какого же труда стоило аль-Адилю держать себя в руках, чтобы не сорваться при посторонних! Но когда они остались вдвоем с Саладином, аль-Адиль дал волю своей ярости. Он метался от стены к стене, он выл, бил по мозаичным узорам сжатыми кулаками, яростно срывал и отбрасывал длинные расшитые занавеси.

– Наверное, сам шайтан хохотал надо мной в аду! О, эта обманщица… Она жестоко поплатится, разорви Аллах ее покровы! Но я решу ее участь, сам покараю!..

– Успокойся, Адиль, – усаживаясь на скамью у стены, произнес султан. – И когда твой разум вновь станет ясным, ты поймешь, что эта женщина – очень ценная заложница.

Аль-Адиль остановился, все еще бурно дыша.

– Как вы прикажете с ней поступить?

– По крайней мере я не уподоблюсь этому варвару Мелек Рику и не отрублю ей голову, как он поступил с моими людьми под Акрой.

Но отчего-то слова Саладина напугали Малика.

– Вы… Вы сказали, что она ценная заложница. Уж не хотите ли вы… – Он осекся.

Саладин сидел, подперев голову рукой, но вот бровь его изогнулась, когда он посмотрел на брата.

– Помнишь, Адиль, как некогда разбойник Рено де Шатильон захватил караван, в котором ехала наша сестра? [60]И это ее пленение послужило для меня поводом прервать все перемирия с крестоносцами и возобновить мой джихад. Я развязал войну, которая закончилась полным разгромом их воинства под холмами Хаттина – да будет благословен тот день во веки веков! Ты слушаешь меня, Адиль? Так вот, тогда я мстил за свою сестру, и Аллах был на моей стороне. Теперь же все повторилось, только не наша кровь оказалась в беде, а именно родственница Мелека Рика стала нашей добычей. И как, ты думаешь, поступит крестоносец Ричард, когда узнает, что мы убили его родственницу, за которую он просит и готов заплатить любой выкуп? Его гнев будет страшен! – Ты так боишься его, Юсуф?

– Разве не ты сам недавно говорил, что Ричард непобедим, а наши люди устали от войн! К тому же вспомни, как нас с тобой прославило благородство, когда мы выкупили нищих кафиров в завоеванном Иерусалиме? Нам пели хвалу даже наши враги. Вот пусть они и сейчас убедятся в нашем духовном превосходстве, когда мы отправим эту родственницу Мелека Рика к нему в стан. И король-крестоносец отныне будет моим должником, сколько бы я ни запросил за эту женщину. Она ведь дорого стоит, не так ли, брат мой? И деньги за нее пополнят нашу казну, что пригодится в дальнейшем для продолжения священного джихада!

Аль-Адиль даже затрясся от гнева.

– И ты так поступишь с той, что презрительно обманула меня? О Аллах! – Он воздел руки к небу, хотел было что-то сказать, но внезапно запнулся, вспомнив кое-что еще. Теперь он смотрел на Юсуфа с недоумением, а потом спросил: – Моей мудрости не хватает, чтобы понять тебя, о повелитель! Ты говоришь, что отдашь Мелеку Рику Джоанну де Ринель, но ведь перед этим сказал, что она может быть ценной заложницей?

Саладин не спешил отвечать, он достал сверкающие аметистовые четки, стал пропускать их сквозь длинные сильные пальцы.

– Твой Фазиль хорошо знает язык франков. Ну да ведь он сам был из них. И он не мог ошибиться, когда перевел мне, что кузина короля одновременно является и сестрой маршала этих псов храмовников, Уильяма де Шампера. Ведь верно?

Аль-Адиль слегка кивнул.

– Да, она это упомянула.

– Конечно, твоя красавица на редкость лживая сука, и мы еще проверим ее слова, однако думаю, что тут она не посмела солгать. И если это так… Ты ведь понимаешь, что среди всех кафиров храмовники являются для нас самой опасной силой, их ярость и умение в сражениях не раз губили наши отборные отряды. И они составляют значительное войско в рядах крестоносцев Мелека Рика. Скажи, Адиль, насколько боеспособным будет войско короля Ричарда, если мы сможем повлиять на самого маршала де Шампера, шантажируя его жизнью сестры?

– Не знаю. Но эти шайтаны ордена Тампля не имеют родни, они отвлекаются от семьи и служат только войне.

– Все люди чтут кровное родство, – вздохнул султан. – К тому же мои шпионы… Ведь и у меня есть свои люди среди крестоносцев, как, думаю, и их лазутчики крутятся подле нас… Гм. Так вот, мои шпионы как-то донесли, что маршал ордена слишком много времени проводит с некоей дамой, которая приходится ему сестрой, прибывшей из Европы. В ордене за такое не похвалят, но что значат все их уставы в глазах того, кто занимает один из наивысших постов? В любом случае теперь сестра де Шампера у нас в руках. И мы попробуем повлиять на него так, что даже Ричард ни о чем не узнает. Если же не выйдет, если де Шампер окажется глух к голосу родственных уз, то тогда у нас будут развязаны руки и мы просто избавимся от нее, когда она станет не нужна. Причем никто ни о чем не узнает. Ну а пока мы сделаем вид, будто принимаем условия Мелека Рика и готовы вернуть сию даму за выкуп. Как только получим его, она отправится к крестоносцам, многие это будут видеть и сообщат, что свою часть уговора мы выполнили. И уже не наша вина, если красавица пропадет по пути. Разбойники бедуины, коварные ассасины, разбойные рыцари – мало ли кто из них похитит в пути благородную даму-назареянку? Пусть в этом разбирается сам Мелек Рик. Мы же будем молчать о том, где находится пропавшая женщина, до того момента, пока не придет время повлиять на ее кровожадного брата-храмовника. А что такой момент настанет, я не сомневаюсь.