показания того времени лиц, близко стоявших к разбираемому вопросу, до генерала Архангельского включительно, копия которого у меня имеется, удостоверяют, что во время процедуры объявления приговора генерал Корнилов был не с одним лицом и что он исполнил свою тяжелую миссию с максимальной тактичностью и с целью избавить Семью Государя от расправы настоящей банды «красы и гордости революции».

Награждение унтер-офицера Кирпичникова Георгиевским крестом генералом Корниловым «за убийство своего командира», это обвинение связано с желанием доказать, что он заранее был связан с революцией, а потому-то он и был первым революционным командующим Петроградским Военным Округом,

Согласно показаниям генерала Архангельского, назначение генерала Корнилова исходило от Временного правительства, а последнее руководствовалось распоряжением Государя Императора, отданным Им еще до отречения. Таким образом, генерал Корнилов, приехав в Петроград, исполнил только волю Государя Императора и приказ своего начальства, следовательно, о самовольном приезде в Петроград для участия в перевороте НЕ MOЖET БЫТЬ И РЕЧИ (См. воспоминания генерала Лукомского, гл. 5-я, стр. 141 и 201). Те же источники свидетельствуют о том, что Лейб-гвардии Волынского полка капитан Лашкевич был убит выстрелом с чердака, и личность стрелявшего не была установлена. Что же касается унтер-офицера Кирпичникова, то он к этому убийству никакого отношения не имел, а Георгиевским крестом был награжден за боевые подвиги на фронте, Это награждение, как и других чинов запасного батальона, состоялось согласно представлениям действующей Армии, и генерал Корнилов прибыл в оный батальон именно в день вручения его чинам Георгиевских крестов. А ко всему этому надо еще прибавить, что унтер-офицер Кирпичников не был даже революционно-настроенным и в батальоне пользовался репутацией строгого начальника, за что и получил от солдат кличку «мордобоя». Впоследствии мы его увидим в Добровольческой Армии, и возможно, что сам хулитель генерала Корнилова, генерал Кириенко, знает о его участи. Откуда же родилась эта нелепая легенда о награждении унтер-офицера Кирпичникова Георгиевским крестом за «гражданские подвиги»? Мои личные впечатления о том же в результате почти двухмесячного пребывания с 178-м пехотным Венденским полком в районе казарм Лейб-гвардии Волынского запасного батальона совпадают с показаниями старого волынца, генерала Архангельского, с группой офицеров того же полка. Прошу обратить внимание на то, что приведенное в книге письмо князя Авалова, младшего офицера запасного батальона Лейб-гвардии Волынского полка, в доказательство виновности генерала Корнилова, ни одним словом не упоминает даже о факте награждения Георгиевским крестом унтер-офицера Кирпичникова.

Стр. 64 книги. Содержание этой страницы интересно для определения болезненного честолюбия генерала Кириенко и его скромной роли неудачника в первые дни нашего смутного времени. Здесь описывается, как он в Киеве формировал 1-й Георгиевский полк и упоминается, что одновременно где-то формировались еще 2-й и 3-й Георгиевские полки. Он отмечает, что Верховные Главнокомандующие, до генерала Корнилова включительно, относились к нему благожелательно. Своею ролью командира 1-го Георгиевского полка, который в том же Киеве перешел к большевикам, генерал Кириенко, с переходом на фронт гражданской войны, всегда будет злоупотреблять, несмотря на то, что в его полку осталось только 16 офицеров и 10 солдат.

В то же время другие полки, как, например, Корниловский Ударный, по окончании формирования нормально утверждались со вручением знамени и отдачей об этом в приказе.

Посмотрим, как сам генерал Кириенко описывает, что из себя представлял его 1-й Георгиевский полк и он сам, его командир: «В описываемое время генерал Корнилов поссорился с Керенским и издал свои воззвания, в которых призывал всех верных сынов России поддержать его против Временного правительства для спасения армии и страны, ведомой этим правительством к гибели».

А после мы увидим, что тот же генерал Кириенко будет утверждать, что со стороны наших вождей таковых обращений не было, а он эти упущения исправил своими воззваниями, и вот на них-то и собирались добровольцы на Дон. «Громадное количество этих воззваний и передал мне секретно приехавший из Ставки полковник Генерального штаба. Во исполнение переданной мне просьбы, я, полковник Святополк-Мирский и еще один полковник, занялись расклеиванием воззваний генерала Корнилова, скрываясь как тати».

Представление в таком виде себя и своего 1-го Георгиевского полка, где командир полка бегает и расклеивает воззвания, а его гг. офицеры и солдаты спят, как-то не будет вязаться в будущем с истерическими воплями самого генерала Кириенко о том, что жертва его 1-го Георгиевского полка и его, их командира, не была признана. А вот эти-то воззвания генерала Корнилова и положили начало для сбора национальных сил, что верно восприняли на Северном фронте, откуда на Дон, Кубань и Терек поехали разведчики, в числе которых был и я. И это было до приезда туда генерала Кириенко.

Здесь интересно отметить, имел ли генерал Корнилов реальные силы в тылу для своего выступления?

В книге генерала Головина № 23, стр. 136, они именуются так: «1) Военная лига, 2) Союз Георгиевских кавалеров, 3) Союз воинского долга, 4) Союз чести Родины, 5) Союз добровольцев народной обороны, 6) добровольческой дивизии, 7) батальон свободы, 8) Союз спасения Родины, 9) Общество 1914 года и 10) Республиканский центр. Кроме того, существовали организации районные, полковые и т. д.».

Все это хотя и закончилось только излиянием верноподданических порывов, наподобие как при крушении Монархии, но все же после из остатков этого резервуара текли добровольцы на Дон и по Корниловской линии.

В той же книге генерала Головина, на стр. 138, говорится: «Побежденный Керенским генерал Корнилов приобретает теперь в глазах офицерства такой ореол, который выдвигает его как неоспоримую главу контрреволюции. Заключение же в Быхове становилось своего рода моральным стажем для выдвижения на верхи Белого Движения».

Здесь является очевидным, что зачатки формирования 1-го Георгиевского полка были неудачны, сам же генерал Кириенко признавал значение роли генерала Корнилова в борьбе за Россию и, плюнув на свой полк, самоотверженно расклеивал его обращение к русскому народу. Но теперь, в эмиграции, генерал Кириенко прозрел, и вот как он заканчивает свою книгу: «Вообще, несмотря на личную храбрость, действия генерала Корнилова, как правило, оканчивались плачевно, тот же конец имело бы и Белое Движение, если бы судьба не избавила Добровольческую Армию от этого незадачливого полководца, послав ему смерть от случайной гранаты»… Жутко становится от того, что кадровый офицер Императорской Армии, бывший командир полка, кавалер всех доступных для него орденов, с такой злобой и иронией выражается о столь выдающемся генерале той же Императорской Армии, который, не в пример генералу Кириенко, принес в жертву свою жизнь ради спасения чести нашей Родины.

Неправда и то, что генерал Корнилов был убит случайной гранатой. Вы сами хорошо знаете, что место его штаба находилось