Пока судно маневрировало, Наполеон не отходил от Метлэнда и все время спрашивал капитана, что происходит. Он отметил особенности английского стиля управления движением корабля. «Что меня больше всего восхищает на вашем корабле, — сказал император, — это молчание и упорядоченное поведение ваших людей: на борту французского корабля все кричат и дают команды, они гогочут как стадо гусей»{242}.

Вечером генерал Бертран пригласил первого лейтенанта и капитана морских пехотинцев на обед к императору. Англичане и французы живо и весело общались. Наполеон с удовольствием обсуждал подробности сражений при Абукире и Трафальгаре и одобрительно говорил о Нельсоне.

Обед закончился, и император вышел на палубу. Он забросал офицеров вопросами о парусах и оснастке. Наполеон спросил, далеко ли до Англии, и отправился на покой около восьми часов вечера.

В следующие дни он обычно поднимался между восемью и девятью часами утра, завтракал, а затем читал или играл в карты. Наполеон предложил Метлэнду сыграть на деньги, но капитан отказался, сославшись на занятость и отсутствие денег (он оставил их жене).

Наполеон часто спал днем. Живость и веселость покинули императора, он стал пассивным и задумчивым. Около пяти часов вечера Наполеон выходил на палубу и спрашивал английских офицеров о ветре, погоде, движении корабля. В шесть часов подавался обед из великолепных мясных и рыбных блюд, приготовленных во французском стиле. Трапеза продолжалась максимум двадцать пять минут. Метлэнд заметил, что Наполеон ест много и пьет бокал или два бокала красного вина.

На борту «Беллерофона» временно расположился императорский двор, и действовали правила этикета. Наполеон появлялся на палубе, и мужчины снимали шляпы. К императору приближались лишь в случае, если он сам приглашал к совместной прогулке. Никто не мог войти к нему в каюту без разрешения и представления. С ним не заговаривали первыми, только он мог начать беседу. Он решал, кого пригласить на обед и как рассадить гостей. Британские офицеры брали пример с Хотема и Метлэнда и обходились с Наполеоном, как с главой государства. Они называли его «сир» и снимали шляпы в его присутствии.

Один из лейтенантов составил детальный словесный портрет Наполеона и отметил, что он ходит, будто марширует, держит при этом руки в карманах или складывает их за спиной.

23 июля Наполеон внезапно появился на палубе рано утром. Вдали был виден маяк острова Уэссан — западной оконечности Франции. Гардемарин Хоум увидел императора, который собрался подняться по лестнице, ведущей на заднюю палубу. Полы были мокрыми — их только что начали мыть. Гардемарин предложил Наполеону руку, чтобы тот не упал. Император улыбнулся и показал пальцем вверх, говоря на ломаном английском языке слово «корма». Хоум помог ему взобраться по лестнице на палубу. Наполеон поблагодарил гардемарина кивком головы и улыбкой. Он спросил, показывая на видневшийся вдалеке остров: «Уэссан, мыс Уэссан?» — «Да, сир», — ответил Хоум{243}.

Император вынул из кармана лорнет и стал рассматривать остров и берег Франции. Он оставался в этом положении до полудня. Сзади стояли члены свиты, но император ни с кем не разговаривал и думал о чем-то своем.

Наполеон собирался отойти ко сну, когда капитан Метлэнд сообщил ему о приближении к английским берегам, которые были ясно различимы. Император надел шинель и вышел на палубу. Он смотрел в свой карманный телескоп и видел дальние холмы. Наполеон спросил, когда корабль прибудет в Торбей. Капитан ответил, что это должно произойти на заре.

К Наполеону и Метлэнду присоединились члены императорской свиты. Графиня Бертран расплакалась, увидев берег Англии. Она со страхом думала о будущем.

На рассвете Наполеон смотрел в окно на аккуратные английские домики и говорил Маршану, что был бы рад жить в уединении в одном из них. Он хотел взять имя Мюирона, прикрывшего его своим телом на Аркольском мосту, или своего друга Дюрока.

Император присоединился к группе офицеров, стоявших на палубе. Он наслаждался видом берега и говорил капитану Метлэнду, что Англия с ее многочисленными и безопасными гаванями имеет большое преимущество перед Францией, у которой скалистые берега.

Корабль приблизился к Торбею, где береговая линия делает красивый изгиб. Наполеон был в восторге от вида местности, напомнившей ему Эльбу. Он много раз назвал Англию прекрасной страной.

Два корабля вошли в гавань Бриксема и готовились бросить якоря. От судна, ранее доставившего в это место генерала Гурго с письмом императора принцу-регенту, отделилась лодка и направилась в сторону «Беллерофона». Офицер в лодке привез инструкции для капитана Метлэнда. Они исходили от лорда Кейта и запрещали допуск на борт «Беллерофона» кого-либо, кроме членов команды судна.

Корабли бросили якоря вблизи береговой линии. Вскоре к ним направились несколько лодок, в которых сидели торговцы свежим хлебом, фруктами и другой едой.

В одной из лодок плыли пятеро друзей, в том числе три школьника. Мальчики получили дополнительную неделю к каникулам, в течение которой все праздновали победу в битве при Ватерлоо. Друзья имели свободное время и немного денег, которые один из школьников получил в честь своего дня рождения. Они решили пустить эти средства в дело и немного заработать. Среди них был булочник, который испек свежие хлеба.

Друзья знали по опыту, что вернувшиеся из плавания моряки с большим удовольствием обмениваются новостями с местными жителями и покупают свежий хлеб. Приблизившись к «Беллерофону», они поняли, что им не рады. Друзья столкнулись с грубостью, оскорблениями и угрозами. Они удалились на некоторое расстояние от корабля и видели, как другие лодки покидают место стоянки «Беллерофона». Пятеро друзей проявили упорство и решили делать круги на безопасном расстоянии от корабля. Вдруг один из них увидел, как моряк с «Беллерофона» пытается привлечь к себе внимание. Вскоре этот человек бросил в воду какой-то предмет, и друзья его подхватили.

В маленькой черной бутылке был свернутый кусочек бумаги. На нем было написано: «У нас на борту Бонапарт»{244}.

Друзья достигли берега, и через несколько минут жители Бриксема узнали фантастическую новость. На берегу собралась толпа, и вскоре все плавательные средства были спущены на воду. Они окружили «Беллерофон», и раздались мощные крики «Бонапарт!»

На корабле никто не пытался прятать Наполеона и членов его свиты. Вначале императора разглядели в окне кормовой части судна, а примерно в три часа дня он вышел на палубу и стал рассматривать пассажиров плавательных средств в лорнет.

Был ясный солнечный день. Англия встречала Бонапарта. Немного раньше местные жители получили списки погибших и раненных в сражении при Ватерлоо, а теперь они видели человека, с которым их страна воевала в течение двух десятилетий. Он стоял на палубе и смотрел на них в лорнет. Англичане видели маленького и полного человека в зеленом мундире с красной отделкой, золотыми эполетами, в белом жилете, белых брюках и в сапогах. «Он снял шляпу с кокардой и поклонился людям, которые сняли шляпы и закричали “Ура!“ — вспоминал один свидетель. — Я помню ощущение триумфа вместе с естественным удовлетворением от прекрасного зрелища»{245}.