– С оторванной ступней? На протезе?

– Именно так. Летом 2003-го ему сделали операцию, а зимой он с разведчиками 45-го полка ВДВ банду Гелаева преследовал. Одиннадцать суток в снегах, по горам…

Одиннадцать суток! Откровенно говоря, я был в растерянности. Суровая зима, горы, снега, бандиты Гелаева – и инвалид второй группы с оторванной ступней, на протезе, в составе разведгруппы спецназа.

Такое не каждому здоровому под силу. Вот и получалась какая-то совсем нереальная, скорее фантастическая, история. Может, пошутил герой? Но разве такими вещами шутят? В подтверждение этого телефонная трубка пророкотала геройским баском:

– Я ж вам говорил, уникальный мужик.

– А как зовут-то его?

– Лебедь. Майор Анатолий Лебедь.

* * *

…Он встретил меня у КПП батальона. Среднего роста, крепкий, с обритой наголо головой, одетый в камуфляж. Шел, едва заметно прихрамывая. Однако, если не знать о его ранении, не приглядываться, можно этого и не заметить.

На поводке держал собаку.

– Паштет, – представил он пса.

Оказалось, пес военный, приблудился к спецназовцам в Чечне, и Лебедь забрал его с собой, как говорится, на зимние квартиры. А кличку «Паштет» получил из-за любви к одноименному продукту из войскового пайка.

Майор, как и многие другие офицеры, живет на территории части, в общежитии, в небольшой комнатке. Условия – спартанские. Главные атрибуты – стол, кровать и спортивный уголок, если его так можно назвать, – наклонная гимнастическая доска, гантели. В тот день на доске лежал парашют.

– Прыгаете? – спросил я Лебедя.

– Прыгаем, – ответил он.

Вообще журналисту с майором Лебедем – мýка. На любой вопрос отвечает кратко, скупо, односложно – «да», «нет», «конечно». Когда я расшифровал записанную на диктофон нашу беседу, за голову схватился – как писать? А рассказать этому человеку о своем житье-бытье, военной службе, поверьте, есть что. Вот даже история с тем же парашютом. Это я потом от сослуживцев Лебедя узнал, что в батальоне сейчас осваивают новый тип парашюта. По своим характеристикам он значительно превосходит предыдущий, но десантника-первогодка на него не посадишь, нужна хорошая предварительная подготовка.

Как оказалось, такая подготовка у майора Лебедя есть, поскольку парашютным спортом он увлекается с юности и сегодня на его счету 840 прыжков (!).

Но ничего этого не рассказал мне Лебедь. Все у него вместилось в одно емкое слово: «Прыгаем».

С другой стороны, слово «прыгаем» для десантника звучит сегодня как музыка. Это значит живем, работаем, служим, занимаемся своим делом. Ведь совсем недавно на нашей памяти были иные времена, когда, по сути, не было ни службы, ни дела. Пережил такие горькие моменты и Анатолий Лебедь, но это отдельный рассказ, и он впереди.

А сейчас возвратимся в комнату майора. Как сказал бы об офицерском жилище персонаж популярного фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «хоромы не царские». Да и откуда им быть, царским хоромам, у современного российского офицера. Даже если это не простой офицер, а очень заслуженный. Как, например, майор Анатолий Лебедь.

А в том, что он именно такой, сомнений нет. В подтверждение этого в его комнатке в общежитии справа на стене висит примечательное фото: Президент России Владимир Путин вручает Золотую Звезду героя капитану Лебедю, а слева красуется сама Звезда в окружении многочисленных орденов и медалей.

Когда смотришь на «иконостас» Лебедя, понимаешь, и до мая 2005 года, когда в Кремле «За мужество при выполнении боевых задач в Чеченской Республике» ему вручили медаль «Золотая Звезда», он уже был Героем. По сути своей. По делам своим. А там высокому званию только придали официальный статус.

Нет, неспроста его товарищ по спецназу, который познакомил меня с Лебедем, сказал о нем – «уникальный мужик». Вот рядом с геройской звездой три ордена Красной Звезды и орден «За службу Родине в Вооруженных Силах».

– Эти за что? – спрашиваю.

– За Афганистан.

– Четыре ордена!

– Так получилось…

– А два ордена Мужества?

– За Чечню, – отвечает.

– Ну а Золотую Звезду Героя за что получили?

Усмехается майор Лебедь и все переводит в шутку.

– Наверное, начальству моему надоело представления на ордена писать, вот и присвоили героя.

Я смотрю в глаза майора и понимаю: чтобы ответить на мои многочисленные «за что», надо рассказать обо всей жизни. Пусть и небольшой, всего в сорок три года, но такой непростой, в которую уместились детство, юность, две войны, два ранения и еще многое, из чего складывается человеческое бытие.

* * *

Военная жилка у Анатолия Лебедя, наверное, от отца. Вячеслав Георгиевич Лебедь прошел Великую Отечественную, что называется, от звонка до звонка.

Войну встретил на Северном флоте, морским пехотинцем. В 1943-м воевал под Сталинградом. Победу праздновал в Кенигсберге. Дважды был ранен. В рукопашном бою едва не погиб, спас боевой друг.

За храбрость получил ордена Славы, Красной Звезды, медаль «За оборону Сталинграда».

После победы капитана морской пехоты Вячеслава Лебедя отпустили на «гражданку», но вновь направили теперь уже на трудовой фронт, как тогда говорили. Уехал капитан запаса поднимать целину в Казахстан.

Поднял, но оставаться в казахских степях не захотел, переехал с семьей в Эстонию. Там в 1963 году родился Анатолий, самый младший из сыновей. Старшие братья его хотели стать моряками, а он, наоборот, летчиком. Чтобы быть ближе к небу, еще в строительном училище в Кохтла-Ярве занялся парашютным спортом, да так активно, что ко времени призыва в армию у него было более 300 прыжков.

До ухода на срочную службу Анатолий предпринял попытку осуществить свою мечту – стать пилотом. Поступал в Балашовское летное училище, но увы, не сдал математику.

После этого бросился в Борисоглебское училище летчиков, но было уже поздно, набор курсантов закончился. Пришлось возвращаться в Кохтла-Ярве и собираться в армию.

Имея основательную парашютную подготовку, он без труда попал в Воздушно-десантные войска – сначала в учебную Гайжунайскую дивизию, потом в Актагайскую штурмовую бригаду, что в Среднеазиатском военном округе. Служба в ВДВ ему нравилась, хотя климатические условия были тяжелые, да и нагрузка на солдата-десантника в ту пору была немалая. Но, главное, занимались своим делом – стреляли, водили боевые машины, десантировались, совершали марш-броски по пустыне, словом, учились воевать настоящим образом.

Армейская действительность, тяготы военной службы не испугали его, наоборот, укрепили мечту о небе.

Отслужив положенные два года, сержант Лебедь подал документы в Ломоносовское авиационно-техническое училище. Шел 1983 год, война в Афганистане была в разгаре, вертолетчиков не хватало, и в Ломоносове, что под Ленинградом, открыли училище. Лебедь пошел учиться на борттехника.

Почему на борттехника? Трудно объяснить это словами, но за все годы службы он никогда не усомнился в правильности