— 2 -

Чтобы оценить личный вклад гениального полководца в спасение северной столицы, надо помнить, что опасность захвата Ленинграда существовала с 10 июля до 6 сентября 1941 года. В эти дни Жукова в Питере не было. А были там Молотов, Маленков, Ворошилов, Жданов.

Молотов — второй после Сталина человек в Советском Союзе. Маленков — третий. Иногда в ходе войны Маленков по своему значению становился вторым, Молотов — третьим. Потом снова менялись местами.

Если рассматривать эту группу вождей с точки зрения партийной иерархии, то Молотов, Маленков, Ворошилов и Жданов — это центровая группа Политбюро. Тут только Берии не хватает.

Государственный Комитет Обороны, как мы помним, — это «чрезвычайный высший государственный орган СССР, в котором в годы войны была сосредоточена вся полнота власти. Постановления ГКО имели силу законов военного времени». В августе, в критические для Ленинграда дни, трое из пяти членов ГКО находились в Ленинграде, и только двое, Сталин и Берия, — в Москве.

Помимо этого, в Ленинграде находились Вознесенский, Косыгин, Родионов, Штыков, Попков. Каждый из них мог совершить невозможное. Они доказали это в ходе коллективизации и индустриализации. И на войне они действовали решительно и свирепо. В сентябре генерал армии Жуков сменил маршала Ворошилова на посту командующего Ленинградским фронтом. Это достаточно высокая должность. Однако оборона Ленинграда не исчерпывалась чисто военными действиями. Руководителям высшего ранга, на которых Сталин возложил оборону Ленинграда, помимо военных, предстояло решать множество других задач: политических, экономических, организационных, мобилизационных, снабженческих, транспортных, эвакуационных, финансовых, медицинских, санитарных и прочих, которым нет числа. По большому счету они с поставленными задачами справились. Жуков среди них был отнюдь не главным «спасителем».

Возразят: они не военные.

Правильно. Но в Ленинград 23 августа, за три недели до появления Жукова, прибыли нарком военно-морского флота адмирал Н.Г. Кузнецов, командующий ВВС Красной Армии генерал-лейтенант авиации П.Ф. Жигарев, командующий артиллерией Красной Армии генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов. Как видим, в Ленинграде была собрана не только наиболее влиятельная часть партийных вождей, но и высшее руководство Вооруженных сил. Не хватало только Верховного Главнокомандующего. И это не считая командующих Балтийским флотом и Ленинградским фронтом с их штабами.

Так что было кому обороной города руководить.

Через 16 лет после тех событий, в 1957 году, Жуков совершил государственный переворот. Великий стратег временно, как он считал, посадил на трон Хрущева, сместив со своих постов большинство Президиума ЦК КПСС, в том числе Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Все изгнанные с вершин были причислены к разряду «нелюдей» и вычеркнуты из нашей истории. Их, как у нас принято, перестали вспоминать. Все их заслуги были мгновенно забыты. Через несколько десятилетий заслуги Молотова, Маленкова, Жданова, Кузнецова, Родионова, еще одного Кузнецова (адмирала), Жигарева, Новикова, Воронова и других руководителей были приписаны гению Жукова.

— 3 -

В первом издании мемуаров Жукова спасение Ленинграда описано красиво. В последующих — еще краше.

Но обилие вариантов смущает.

Начнем по порядку. Все началось с того, что 29 июля 1941 года начальник Генерального штаба генерал армии Жуков в кабинете Сталина предсказал катастрофу советских войск в районе Киева. Он предлагал войска отвести, а Киев сдать. Сталин не согласился. В кабинете Сталина в тот исторический момент находились Маленков и «узколобый» Мехлис. Они мудрых советов великого полководца не слушали, они подпевали Сталину. Разговор пошел на повышенных тонах. Гениальное предвидение великого полководца Сталин назвал чепухой. Гордый полководец не стерпел такого к себе отношения и потребовал отставки с поста начальника Генерального штаба...

Все это выглядит достаточно достоверно. На первый взгляд. Но мелкие странности заставляют присмотреться. Тот же спор со Сталиным об отводе войск из района Киева Жуков описал писателю Константину Симонову. Только в этом варианте Сталину подпевали не Маленков и не Мехлис, а злодей Берия.

Казалось бы, велика ли разница, кто из бестолковых прихвостней поддакивал вождю в том споре против Жукова, кто вместе со Сталиным отвергал столь ясные и мудрые советы величайшего военного мыслителя? Разница невелика. Но мы ради истины все же не поленимся картину восстановить. Открываем «Журнал записи лиц, принятых И.В. Сталиным». Выясняем: 29 июля 1941 года в кабинете Сталина не было «узколобого» Мехлиса. Потому не мог он подпевать Сталину. И Маленкова там не было. И злодея Берии тоже. Самое удивительное — в тот исторический день не было там и самого Жукова. Вся его мудрость и невероятная прозорливость имеют более позднее, пенсионное происхождение.

Да и не мог Жуков 29 июля 1941 года требовать отвода советских войск из района Киева. Незачем было их отводить. Германские войска штурмовали Киевский укрепленный район в лоб, а войска 37-й армии генерал-майора А.А. Власова героически отражали все попытки противника взять город приступом. Возможности глубоко охватить киевскую группировку советских войск у германского командования в июле не было. Такая возможность появилась только в конце августа в результате Смоленского сражения и ряда сражений в низовьях Днепра. Но и тогда германское командование встало перед неразрешимой дилеммой: идти прямо на Москву или сначала нанести удар в обход Киева?

В июле, когда Жуков якобы требовал отвести советские войска из района Киева, ни Гитлер, ни его генералы никакого окружения советских войск в этом районе еще не затевали. Они не могли знать, какой будет стратегическая ситуация во второй половине августа, тем более — в сентябре. А Жуков уже наперед видел их действия не только на весь август, но и на сентябрь. Жуков предвосхитил коварные замыслы Гитлера до того, как они возникли...

Или задним числом.

— 4 -

Как бы там ни было, 29 июля 1941 года Жуков был снят с должности начальника Генерального штаба и отправлен командовать войсками Резервного фронта. А в сентябре Сталин вызвал Жукова в Кремль. В первом издании «Воспоминаний и размышлений» это описано так: «8 сентября я был вызван к И. В. Сталину. Поздно вечером вошел в приемную. Мне передали, что И.В. Сталин ждет меня в кремлевской квартире...» (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 310).

Но гения военного искусства тут же уличили боевые товарищи и бывшие подчиненные. Дело в том, что с 30 августа по 8 сентября Резервный фронт под мудрым водительством выдающегося полководца Жукова безуспешно пытался окружить группировку германских войск в районе Ельни. Подготовка была бестолковой. Операция сорвалась. Никакого окружения не получилось. Были зря пролиты цистерны солдатской крови. Финал операции для Резервного фронта был печальным. Еще в декабре 1940 года на совещании высшего командного состава Красной Армии Жуков вещал о внезапных стремительных наступательных операциях на чужой территории, об окружениях грандиозных вражеских группировок. В ответ на это выступил Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный. Речь его была простой, понятной, толковой. Среди прочего Буденный сказал: «Если хочешь зайти противнику в тыл, хочешь его окружить, ты должен знать, что будешь обязательно сам окружен» (Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940. М., 1993. С. 272).