— Держать твоя, — сказал «славный Грайогэйр» и протянул ей ворох колец, браслетов, серёг и нашейных украшений. Почти все они были сработаны из меди и украшены дешёвыми самоцветами. Впрочем, попадались и серебряные. — Твоя поработать и получать. Наша держать слова.

— Вот уж спасибочки, — иронично поклонилась цирюльница, сгребая ворох украшений в сумку. Теперь ещё возиться с продажей…

Марила издала разочарованный стон.

— А мне?! — возмутилась она.

— За что твоей плата? — удивился камерарий.

— Это ей — плата! А мне — извинения! Чур браслетиками!

Мюр подошёл к камерарию и что-то ему тихо прошептал.

— А! — сообразил «славный Грайогэйр». — Моя не забыть. Ты тот женщин, перед которым наш воины виноват. Наша просит прощений. Наша дарит возмещений.

Он снял с руки дорогой браслет — из серебра куда более чистого, чем то, которое получила Врени, украшенный более ценными камнями. Протянул сумасшедшей и та издала ликующий вопль.

— Твоя забывать этот случай? Теперь наша не оскорблять твою?

— Не оскорблять, не оскорблять, — заверила Марила и поспешила куда-то спрятать подарок.

— Наша держать слов, — важно сказал камерарий.

Он ушёл, а Марила поманила к себе Мюра.

— Ты не сердись, дружочек, — немного виновато сказала она. — Ты… проверь сбрую своего Грейгая, а?

— Славный Грайогэйр! — поправил её нагбарец. — Марил?! Твоя порезать сбруя Грайогэйра?!

— Но я же сказала! — возмутилась сумасшедшая. — Я ж думала, вы жадины!

— Марил, твоя не должен так шутить со славный Грайогэйр!

— Моя так больше не будет, — передразнила безумная.

— Ох, Марил, Марил… — вздохнул нагбарец.

Несмотря на огорчение, он обнял возлюбленную по-прежнему так крепко, что она едва не задохнулась, смачно поцеловал, и ушёл. Видимо, как-то улаживать вопрос со сбруей.

— Пойдём! — запрыгала вокруг Врени Марила. — Пока они не догадались…

— До чего? — подозрительно спросила цирюльница.

— Секрет! Нечего было с тобой так разговаривать! Пойдём! Пойдём! Пойдём!

* * *

В ложу баронессы их совершенно неожиданно не пустили. Вход охранял незнакомый кнехт и с ним фенрих её милости, кажется, его звали Менно.

— Как — нельзя?! — возмутилась Марила. — Мне точно можно! Пустите! Я кричать буду!

— Не надо, — поспешно попросил Менно и отвёл Врени в сторону. — Послушай-ка, ты, кажется, разумная женщина. К её милости приехал супруг. Он будет участвовать в турнире, а пока прошёл к ней. Вон — один из его кнехтов. Так её милость просила, чтобы Марила…

Он кашлянул, косясь на подкравшуюся к нему сумасшедшую.

— Не шутила с господином Клосом, — тихо сказал фенрих.

— А чем этот твой Клос лучше других? — подбоченилась Марила, у которой, много лет прожившей вместе с оборотнями, был прекрасный слух. — Подумаешь, какая цаца! Ещё и не шути с ним!

Фенрих с надеждой посмотрел на Врени. Цирюльница пожала плечами.

— Ладно, Марила, ты ведь чего-то хочешь, да?

— Браслетик! — немедленно откликнулась сумасшедшая.

— А если получишь браслет, не тронешь этого господина Клоса?

— Вот ещё! — задрала нос Марила.

— А что ещё хочешь?

— Два браслетика!

Цирюльница махнула рукой.

— Пошли человека за тем нагбарцем, как его… Мюром из Алти…

— Айли! — вылезла с поправкой Марила.

— Оруженосцем рыцаря Френга, — закончила мысль Врени.

Фенрих поморщился. Врени предостерегающе нахмурилась.

— И ты дашь мне браслетик! — запрыгала вокруг цирюльницы сумасшедшая.

— Вот ещё, — хмыкнула Врени.

— А не дашь, я тогда, тогда!..

— Перестань, — поморщилась цирюльница. — Будешь себя хорошо вести, я подумаю.

Марила показала ей язык.

* * *

Мюр пришёл в не самом радужном настроении, немедленно ухватил приплясывающую от нетерпения Марилу за локоть и оттащил в сторону.

— Марил! — сердито начал он. Сумасшедшая радостно засмеялась. — Зачем твоя сунул дохлый крыса под кресло великий тан?!

Марила захлопала в ладоши.

— Моя сразу знать, что это твоя! Зачем?!

— Это смешно! Твой тан дурак!

— Великий тан очень ругаться, — сокрушённо проговорил нагбарец. — Его потребовать другая ложа. Он думать, крыса подбросить враг. Он думать, его не любить.

— Он не ошибается, — сухо проговорила подошедшая Врени. — И как, вам дали другую ложу?

Нагбарец нахмурился.

— Наша не понимать распорядитель. Распорядитель вилять. Его давать трибун для простой зритель. Говорить, все ложа занят. Тан хотеть отказаться, но крыса очень вонять. Простой зритель ругаться. Они не любить нас. Говорить гадость. Великий тан не трус! Великий тан сесть в первый ряд! Он ничего не бояться.

Он вздохнул.

— Марил, твоя не должен класть крыса под кресла. Это не смешной!

Сумасшедшая скорчила рожу.

— С тобой скучно.

— Марил, моя просить тебя очень. Наша могла тебя поймать. Они бы ругаться на твой, на мой. Марил, очень просить.

— А ты меня поцелуешь? — кокетливо спросила сумасшедшая.

Вместо ответа нагбарец сграбастал возлюбленную в охапку и смачно поцеловал в самые губы.

— Ух! — воскликнула Марила, когда он её отпустил. — Какой ты хороший, дружочек! Ну, хорошо… больше никаких крыс… Если Врени даст мне два браслетика! У неё много, я знаю!

Цирюльница вздохнула. Не то чтобы ей так нужны были эти цацки. Но, похоже, вся плата нагбарцев уйдёт на покупку хорошего поведения Марилы.

— Один браслет и одну серьгу, — мрачно сказала Врени.

Марила запрыгала вокруг неё на одной ножке.

— Две, две! И ещё брошь!

— Одну. А брошку после турнира.

— Ладно, одну, — надулась сумасшедшая и повисла на шее нагбарца.

Врени кивнула фенриху.

— Она теперь весь турнир с ним ворковать будет. А если что…

Менно понимающе кивнул. А если что, у Врени теперь есть много «браслетиков».

* * *

Вейма сидела чуть в стороне от своей госпожи, которая неспешно вела разговор с супругом. Клос держался независимо, даже нагло, всем своим видом давая понять, что ему нет никакого дела до того положения, которое его жена занимает в Тафелоне. Нос он задирал не меньше, чем нагбарцы, которым из-за какого-то скандала пришлось пересесть на трибуну для простых зрителей.