Обед давно закончился. Фелисити, вовсю зевая, объявила, что идет спать, и велела Тео долго не засиживаться. Улыбнувшись остальным присутствующим — причем улыбка эта была теплой только по отношению к Люциусу, — покинула комнату, оставляя в воздухе шлейф дорогих духов. Джордж попрощался, а Марджори ворчливо объявила, что пойдет немного поработать. Ей-де нужно занести кое-что на бумагу.

«Идите спать, идите спать», — молча внушала Делия Джессике и Люциусу. Но вместо этого Мелдон подошла к граммофону, а Уайлд присоединился к ней.

У Воэн появился шанс. Тео подошел к ней, сел рядом и, открыв портсигар, предложил сигарету. Свояченица покачала головой.

— Я забыл, что ты не любишь этот сорт.

— Пойдем посмотрим фонтаны, пока еще светит луна. Они в ночи выглядят потрясающе.

Рэдли бросил взгляд в сторону рояля, где Джессика и Люциус смеялись какой-то шутке.

— Почему бы и нет? — Он поднялся.

— Сюда, — подсказала Делия, стремясь поскорее увести его из комнаты, пока другие не заметили, что они уходят вместе.

От ее внимания укрылся и тревожный взгляд, каким Люциус проводил парочку до двери, и легкое пожатие плеч Джессики при виде происходящего.

Ночь была теплая, благоуханная, слабый ветерок шевелил листву. Огонек сигареты Тео поблескивал в темноте.

— Что это за мерцающие огоньки?

— Светлячки.

Он взял ее под руку; Воэн затаила дыхание от его близости.

— Хорошая возможность поговорить. Что это за народ? Что вообще ты здесь делаешь, Делия? Старый Уинторп, давший мне твой адрес (значит, Марджори была права!), сказал, ты что-то унаследовала. Не этот ли дом, случайно?

Голос его звучал непринужденно, но Делия уловила в вопросе заинтересованность.

— Содержание, конечно, влетит в копеечку, но ты могла бы продать его какому-нибудь американцу за кругленькую сумму.

— Я не унаследовала никакого дома. — Инстинкт самосохранения пришел ей на помощь: лучше, если Тео ничего не будет знать о кодицилле. Она так и видела, как зять вступает в контакт с Кальдерини и рассуждаете ним о правовых мерах, которые можно было бы принять… — Один небольшой посмертный дар. Адвокаты позволили нам здесь пожить, пока не утрясутся все формальности. Итальянская судебная бюрократия, сам знаешь.

— Ценный дар?

— Нет-нет. Просто брошь… камея, — импровизировала на ходу певица.

— Кто такая эта Беатриче Маласпина? Судя по имени — итальянка.

— Маласпина была англичанкой. Этот дом принадлежал ее семье на протяжении нескольких поколений.

— Она была твоей крестной матерью или кем-то в этом роде?

— Нет. Я никогда не была с ней знакома и никогда ничего о ней не слышала, пока не получила письмо от адвоката.

— Как? Ты упомянута в завещании абсолютно незнакомого человека?

— Она была любительницей оперы. — Во всяком случае, тут Делия не погрешила против истины.

— Понимаю, хотя все равно странно. Но видимо, все здесь честно и без подвоха, коль скоро Уинторп и Джарвис взялись за это дело. Оба в этом смысле педанты — очень осмотрительны в выборе клиентов.

— Они не пожелали заниматься разводом Джессики.

Тео бросил сигарету и затоптал носком туфли — жест, вызывавший у Делии раздражение.

— Разумеется, не пожелали. Это совершенно не их профиль.

— Ну что такое развод в наше время? Сейчас все это делают. Только подумай, насколько счастливее была бы моя мать, если бы ей не пришлось всю жизнь жить пристегнутой к моему отцу из-за его строгих правил.

— Поосторожнее. Развод не такое уж простое и безобидное дело, как тебе кажется. Он накладывает на человека пятно.

— Мне это глубоко безразлично. А тебе?

— Мне? Ну, я не буду, конечно, швыряться камнями в тех моих друзей, которые в разводе, но, право, Делия… Джессика прекрасно понимает, что на подобный шаг нельзя решаться с бухты-барахты. Она замужем всего года два; браки часто поначалу протекают бурно, а потом все образуется.

— С Ричи? Сомневаюсь. — Воэн повернулась и подалась к нему ближе. — Людям свойственно совершать ошибки. Джессика совершила ошибку, ты совершил ошибку. Но ошибки можно исправить. Тео, я понимаю, как у тебя все получилось с Фелисити. Я знаю, ты был ею ослеплен, но…

— Ослеплен, верно, — виновато покачал головой Рэдли. — Знаю, тебе пришлось нелегко вначале. Я повел себя не лучшим образом. — Он рассмеялся. — Знаешь, в какой-то момент у нас даже была мысль совершить побег, чтобы для тебя это не было такой травмой: свадьба, подружки невесты… Только этот шаг казался несколько опрометчивым. Не поручусь, что коллеги в моей конторе его одобрили бы. Хотя, конечно, поняли бы меня, познакомившись с Фелисити. — Тео вновь рассмеялся.

Ну что же он такой непонятливый?

— Я это к тому, — продолжала Делия, — что развод возможен, даже несложен. Если бы ты развелся, мы бы могли…

— Мы?

— Ну да, мы. Ты и я.

— Ни слова больше! — оборвал он ее, уже совершенно другим тоном. — Ни слова больше, Делия. Послушай: нет никакого «мы». «Мы» — это я и Фелисити. Мы женаты и женатыми останемся. Не могу представить, как что-то иное могло прийти тебе в голову.

— Тео, я по-прежнему люблю тебя!

— О, проклятие! О чем ты говоришь? Послушай, у нас был роман, три года назад. Роман — это такая вещь, которая длится некоторое время, а потом заканчивается. Нам было хорошо вместе. Но потом я встретил Фелисити и влюбился… Вот и все, понимаешь?

— Как такое может быть, если мои чувства не изменились?

— Делия, возьми себя в руки! Ты пьяна. Слишком много пила за обедом, я заметил.

— Зачем вы здесь? Зачем вы приехали?

— Делия, если бы я хоть на миг мог предположить… Все это какая-то дешевая мелодрама. Ты до сих пор лелеешь чувства ко мне… Я и понятия не имел… Жить эмоциями очень утомительно. Всегда было утомительно. Из-за того, что сейчас в твоей жизни нет мужчины, ты выискиваешь, на кого бы излить эмоции, и с беспримерной глупостью решила разворошить старые чувства, которые когда-то питала ко мне. Все прошло, закончилось… А сейчас возьми себя в руки. Нам лучше вернуться в дом. Приглашаешь посмотреть на фонтаны, а потом несешь всякую чушь. Это так мучительно и неловко для меня, неужели ты не понимаешь?

— Мучительно и неловко! Мучительно и неловко для тебя? — Из груди Делии вырвался скорбный вопль, и, повернувшись, она бросилась бежать к дому. В ушах рефреном звучали слова Рэдли. В дверях она столкнулась с выходившим из дома Люциусом.

— Делия, что…

— Ах, отстаньте! — крикнула Воэн и вслепую кинулась к лестнице. Взбегая наверх, певица услышала голос Люциуса:

— Что вы ей сказали?