маленьких коренастых старичков, наверняка под шестьдесят, и он — в старомодной федоре, а она — в меховой шубе; и они оба какие-то инвалиды: у обоих что-то не так с ногами; так что они сообразили себе такую систему: ходят, держась за руки и передвигая вперед одну пару костылей — вместе, в одном движении, как на больших качелях; и ведь получалось, очень даже хорошо, они вдвоем — между одной парой костылей: топали большими шагами и реально могли дойти куда надо, причем очень быстро; отвечаю, было очень круто…

— Ага, сказал я;

— М-м, сказал Арчи: правда то еще зрелище;

Я взглянул на спидометр и увидел, что мы уже подбираемся к ста десяти; так что слегка отпустил газ — не то чтобы на такой скорости есть настоящий риск, копы всегда дадут скидку в пяток км/ч, — но просто мне так было комфортнее; хорошая была ночь:

— Так куда едешь? сказал Арчи;

— А, ответил я: Вирджиния-Бич;

— Да? сказал Арч: у меня там родственники, несколько двоюродных братьев; все музыканты; если ты там задержишься, могу узнать для тебя телефонный номер, типа того;

— Да не, сказал я: ну, любезно с твоей стороны, но я туда ненадолго; но спасибо;

— Нормально, сказал Арчи;

— М-м, сказал я;

— Ну и что тебя туда ведет? спросил Арчи;

— А, ответил я: работа; совсем ненадолго;

— М-м;

— Там есть Арт-центр, сказал я: вот я в него;

— Хм, отозвался Арч: впервые слышу;

— Ага, сказал я: я там надеюсь поговорить с одним куратором; вроде бы он знает свое дело; так что…

— Значит, проводишь исследования;

— Вроде того, сказал я: в каком-то смысле;

— Интересно;

— Не особенно, сказал я: в основном это личное; надо кое-что проверить;

— М-м, сказал Арч;

— Ага, сказал я и глянул на спидометр: несколько месяцев назад умерла моя мать…

— Хм, сказал Арчи: сочувствую;

— Ну, да, спасибо, ответил я: но все нормально, все было не так плохо;

— М-м, сказал Арч;

— В общем, она ушла в марте, и, когда она умерла, мне позвонили от секретаря городского совета, что, сам можешь представить, немного странно…

— М-м, сказал Арчи;

— Ну и мне пришлось съездить туда, где она жила, разобраться с вещами — не самое приятное занятие; и еще пришлось убрать ее квартиру, ее три комнаты, а туда, ну знаешь, шестьдесят лет набивали хлам; так что я позвонил в службу, и мы устроили гаражную распродажу с ценниками — чисто на выходные, я не хотел тянуть с этим больше двух дней;

— Конечно, сказал Арчи;

— И мы распродали почти все, продолжил я: даже ее кровать, даже ее старомодные нейлоновые чулки; потом я попросил распорядителя просто увезти все остальное;

— М-м, сказал Арчи;

— Ну и все, сказал я;

— Ага, сказал Арчи;

— Вся жизнь продана, сказал я: на этом поставлена точка;

— Хм, сказал Арч;

— Поставлена точка, сказал я;

— М-м, сказал Арч;

— Но потом, знаешь, через несколько дней мне кое-что пришло в голову, продолжил я: я имею в виду, я понимал, что все это время меня что-то гложет, и наконец однажды вечером, вернувшись домой и сидя в гостиной, я вспомнил, что: у матери был такой, типа, фотоальбом, изначально принадлежавший ее отцу…

— Да? сказал Арчи: правда?..

— М-м, сказал я: но потом, знаешь, когда он умер, альбом хранился у нас дома; и я понял, что его-то я и не увидел, вообще на него не натыкался…

— А точно не…

— Я имею в виду, я определенно его не проглядел, когда вычищал квартиру, потому что перебрал все как минимум пару раз, чтобы убедиться, что нигде не спрятаны деньги и мать ничего никуда не заныкала; так что я уверен, что не мог просто его пропустить…

— Да уж, сказал Арчи;

— Но не могу и представить, чтобы она его выкинула или что он — не знаю — не дожил до нашего времени или что-то в этом роде: это тоже невозможно; это просто немыслимо…

— Ага, сказал Арчи и с шипением выдохнул: в таких ситуациях приходится непросто…

— М-м, сказал я: типа, и что теперь?..

— М-м, сказал Арчи: ну а у тебя есть семья, братья или сестры, которые могли заехать и…

— Нет, сказал я: никого; вообще больше никого не осталось;

— Тогда, может, его кто-нибудь позаимствовал, или, может…

— Да не, сказал я: ничего подобного; быть не может; мать редко с кем виделась…

— Хм, сказал Арчи;

— М-м, сказал я;

— Ну и — как бы, ты думаешь, он может быть в Вирджиния-Бич? спросил Арчи;

— Не совсем, сказал я: в смысле, уверен, что его там нет; но, знаешь, могут быть какие-нибудь наводки, или информация, или… не знаю…

— М-м, сказал Арчи и отвернулся к окну: видимо, все сводится к той же старой истории: почему так долго ждал…

— Ага, сказал я: твоя правда…; в точку…

— Так оно и бывает, сказал Арчи и зевнул; так всегда и бывает…

Мы проехали темный универсал, с парой перевернутых велосипедов на багажнике, словно с рогами; потом оказались за большим пыхтящим фургоном «Снукс»; я ускорился, чтобы обогнать монстра, потом замедлился, когда увидел, как он сигналит для следующего съезда; скоро он свернул; Арч рядом со мной поднял ногу на сиденье; потом потянулся хорошенько, выгибаясь поверх подголовника:

— Но знаешь, сказал я тогда, возвращаясь взглядом на дорогу, чтобы следить за притягивающим светом моих фар: однажды я как бы осознал, что все-таки его искал…

— Да? спросил Арч;

— Да, сказал я: хоть сам этого и не понимал, я его искал, все время…

Арч ничего не ответил;

— Но почему-то, знаешь, поиски, не знаю, вроде как выскальзывали из мыслей, сказал я: это как-то вылетало из головы…; я отвлекался или был занят чем-то другим…

— М-м, сказал Арч;