Я чувствую дрожь в его большом теле.

Преисполненная надежды, я мысленно обращаюсь к нему. Сначала нет ничего, кроме пустоты, а потом что-то встает на место, как резиновая лента. Большая голова опускается, и серость исчезает из его глаз. Он наклоняется и зарывается носом в мои волосы.

«Эмма?»

Я плачу еще сильнее. «Это я, — говорю я ему. — Это ты?»

«Почему мы на улице? — Он обнюхивает меня, потираясь мордой о мою руку и плечо. — Почему ты не носишь свои покрывала? Почему у тебя из глаз текут слезы грусти?»

— Ты не помнишь, что только что произошло? — спрашиваю я его с любопытством. Я смахиваю слезы тыльной стороной ладони, а затем снова прижимаюсь к нему спереди, все еще беспокоясь, что он снова перейдет в режим зомби.

«Все, что я помню, — это как я спал с тобой рядом. Ты положила свои холодные ноги на мои. Потом… ничего».

Я наполовину смеюсь, наполовину плачу над этим.

«Тебе снились горы. А потом что-то произошло в твоем сне, и Азар завладел твоим мозгом. Ты проигнорировал меня, и мне показалось, что тебя там вообще не было, когда я попыталась прикоснуться к тебе своим разумом. — Я делаю это даже сейчас, просто чтобы успокоить себя, и испытываю облегчение, когда его мысленное подтверждение проносится у меня в голове. Он там. — Тебя не было, и ты начал улетать. Когда твои крылья подкосились, ты продолжал идти. Я не думала, что ты когда-нибудь остановишься». — Я чувствую, как у меня перехватывает горло, как снова подступают слезы.

Он еще раз трется об меня носом, а затем, секунду спустя, он принимает человеческий облик, и его большие руки обнимают меня за плечи, крепко прижимая к себе.

«Моя Эмма. Мне так жаль. — Его мысли озадачены и встревожены одновременно. — Я не понимаю, как он смог прикоснуться к моему разуму. Должно быть, он обманул меня во сне».

Я прижимаюсь к нему, притискиваясь к его теплому, успокаивающему телу.

— Мы должны убираться отсюда, — шепчу я. — Я не хочу, чтобы он пытался сделать это снова.

Если я не смогу добраться до него во второй раз… я в ужасе от этой мысли.

«Мы уйдем из этого места», — успокаивает он меня.

— Сейчас?

«Если только ты не хочешь вернуться и забрать свое снаряжение?»

Я качаю головой. У меня есть моя сумка от насекомых. В ней есть все необходимое и запасная смена одежды. Все остальное не стоит того, чтобы рисковать. Не имеет значения, что я неделями работала, чтобы сделать это место безопасным, или что у меня припасена куча еды. К черту все это. Единственное, что имеет значение, — это мой дракон.

Это противоречит всему, чему Джек когда-либо учил меня, но я обнаруживаю, что мне теперь все равно. В конце концов, Зор — это все, что имеет значение. Остальное — просто… ерунда. Ну, это принадлежности для выживания, но я всегда могу найти еще. Другого Зора никогда не будет.

«Давай уйдем прямо сейчас», — говорю я ему, а затем разрушаю это, прижимаясь губами к его рту и страстно целуя его.

Он отвечает на поцелуй, его язык скользит по моему, его разум успокаивающе касается моего. «Я здесь, моя половинка. Все хорошо».

Но в его мыслях есть намек на беспокойство.

Знание того, что он волнуется, только усиливает мою нервозность. Я не знаю, что мы можем сделать, чтобы остановить Азара, кроме как убить его. Я не знаю, сможем ли мы подобраться достаточно близко, чтобы убить его при нынешнем положении дел. Не сейчас, когда Зор уязвим для его контроля над разумом. Не без способности летать. Нам нужна помощь.

Я думаю о Саше и ее драконе Дахе. Я не видела ее — или ее подругу, которая ездит верхом на драконе, — с той ночи, когда Саша освободилась, а Бойд умер. Хотя, может быть, мне пора ее разыскать. Может быть, они знают, как остановить Азара и его контроль над разумом.

В конце концов, мы не сможем справиться с этим в одиночку.

ЗОР

Я чувствую нежное давление коленей моей пары на свои плечи, ее руки на моей шее и стараюсь не возбуждаться от прикосновения ее кожи к моей чешуе. Сейчас не время.

Эмма зевает у меня на спине, и я чувствую, как ее мысли расплываются от усталости. Приближается рассвет, и мы уже несколько часов гуляем — вернее, я уже несколько часов гуляю по улицам города, направляясь к самым высоким зданиям, тем, что торчат к небу, как шипы. Они также находятся недалеко от человеческого улья, который мне не нравится, но именно здесь будут ее друзья, говорит мне моя пара.

Так вот куда мы должны идти.

«Ты хочешь отдохнуть? — спрашиваю я свою Эмму, когда она наклоняется вперед и прижимается щекой к моей шее. Я стараюсь замедлить свои движения, чтобы не толкнуть ее. — Я могу сказать, что ты устала».

— Я в порядке, — говорит она, снова зевая. — Я не хочу, чтобы мы останавливались.

«Я могу продолжать, пока ты спишь».

— Нет, я хочу не засыпать. Я составлю тебе компанию. — Ее мысли становятся фальшиво веселыми, и она гладит меня по шее. — Должна ли я рассказать тебе о том, как Джек впервые попытался преподать нам с Бойдом урок математики? — Я чувствую беспокойство в ее мыслях, несмотря на ее усталость. Она беспокоится, что если заснет, то снова потеряет меня. Что я снова попаду под чары Азара.

Я понимаю ее страх. Я тоже беспокоюсь из-за этого. Но я не могу позволить моей паре подвергать себя опасности из-за меня. Мы должны найти остальных, и как можно скорее. «Никаких историй не нужно, — говорю я ей, чувствуя, что она все равно слишком устала, чтобы рассказывать свою историю. — Просто прикоснись своим разумом к моему».

Она так и делает, посылая мне сонную ласку. Я мысленно ласкаю ее, а затем поднимаю нос, выискивая ароматы в воздухе. По мере того как мы приближаемся к человеческому улью, различать запахи