— Возможно, — кивнул Чалонер, рассудив, что плавание объясняет, почему Твилл, как и сам Йорк, только недавно вернулся на место гибели Брауна. Он завербовался на корабль, который унес его на безопасное расстояние от Лондона и обвинений в соучастии с Уолдаком. А после, когда его страхи улеглись, возвратился в Бермондси в надежде вытянуть деньги шантажом.

Йорк с беспокойством поглядывал на него.

— И что вы теперь собираетесь делать? Я отказываюсь принимать участие во всяческом безрассудстве, так что не ждите от меня подвигов.

— Мы будем смотреть и слушать — и скроемся, как только соберем достаточно улик, чтобы положить конец этому заговору.

Йорк уныло вздохнул.

— Ну, что ж. Но если что пойдет не так, рассчитывайте только на себя.

Чалонер и не думал в этом сомневаться.

Чалонер с Йорком спускались по лестнице в прихожую, когда их перехватила Маргарет. На ней была засаленная накидка — свободный халат из розового бархата, а в желтых зубах дымилась неизменная трубка. Седой парик и пара здоровенных военных сапог, как видно, достались ей от рослого мужчины.

— Хорошим табачком вы меня тогда угостили, — обратилась она к Йорку. — Еще осталось?

Капитан поискал свой кисет.

— Я, должно быть, оставил его в комнате. Пойду принесу.

Заподозрив его в попытке к бегству, Чалонер протянул руку, чтобы остановить капитана. Побег Йорка насторожил бы заговорщиков, и тогда уж агент не сумел бы собрать сведений, достаточных для их осуждения. Йорку придется совладать со своим страхом — как-никак, он капитан флота, ему платят за защиту короля и страны.

— Не стоит, — с сожалением возразила Маргарет. — У меня от него бессонница, а я уже в том возрасте, когда, чтобы хорошо выглядеть, надо высыпаться.

— И мне бы не помешало выспаться, — пробормотал Йорк, когда она отошла, чтобы поправить покосившуюся картину. Картина свалилась со стены при первом прикосновении, заставив старуху ловко отскочить в сторону. — Все бы отдал, лишь бы сейчас быть в море. И зачем я притащил сюда Брауна? И познакомил его с человеком, у которого он купил тот груз?.. — он умолк, сообразив, что сказал лишнее.

— Понимаю, — безразлично проговорил Чалонер. — Вы дважды причинили Брауну вред. Ваше желание поделиться с ним славой разоблачителя заговорщиков принесло ему смерть, а коммерческое предложение, устроенное вами, разорило его семью. Неудивительно, что вы чувствуете себя виноватым перед Ганной.

— Я отдам ей все, что у меня есть! — воскликнул Йорк. Он, кажется, готов был зарыдать. Чалонер надеялся, что этого не случится. — Обещаю. Нет, найдите мне только священника, и я поклянусь на Библии, что исправлю свои… ошибки. Миссис Кастелл, у вас нет знакомых священников?

На этот странный и неуместный вопрос Маргарет отозвалась с полным спокойствием.

— Парр священник, — напомнила она, оставив в покое старинное произведение искусства и возвращаясь к ним. — Хотя я бы ему не доверилась, будь он даже последним человеком на земле. Он изувер и ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего.

— Чего же он хочет добиться? — спросил Чалонер.

— Переделать Англию согласно своему представлению о совершенстве, — устало ответила Маргарет. — Чтобы страной правили религиозные маньяки, оправдывающие именем господа фанатизм мелких, низких умов. Религия и политика плохо уживаются в одной постели, и лучше их не смешивать. А людей вроде Парра лучше бы держать в темном погребе, где они не смогут изливать свой яд в чужие уши.

Йорк насупился:

— Вы это к тому, что пастор Парр проломил Брауну череп булыжником ради осуществления своей мечты о власти пуритан?

Маргарет в свою очередь недоуменно нахмурилась.

— Нет же, дурень, ничего подобного я не говорила. Как раз наоборот, он единственный, кто никак не мог убить Брауна, потому что я все время видела его из окна. Я бы увидела, если б он что-нибудь бросил — а он не бросал! Я говорю о его несносном благочестии, которое…

Однако Чалонера больше интересовало то, что она видела, нежели ее взгляды на религию.

— Вы не рассказывали об этом за ужином.

Она пожала плечами:

— А вы меня и не спрашивали. Вы слушали только Хэя с его тупыми подручными и ни разу не поинтересовались моим мнением.

— Мы вас обидели тем, что не спросили у вас совета? — удивился несколько опешивший Чалонер.

Она ответила ему ледяным взглядом.

— Именно что обидели. Я здесь живу и больше знаю о том, что здесь происходит, чем случайные визитеры вроде Хэя, Стратта и Парра. А вы смотрели на меня, как на пустое место. Ну да чего еще ждать от юнцов? Нет у вас почтения к возрасту мудрости.

— Так вам известно, кто убил Брауна? — немедленно спросил Йорк. — Он был моим другом, к тому же, как заметил Гарсфилд, нам, флотским, не нравится, когда какой-нибудь негодяй швыряет булыжниками в старших офицеров.

Маргарет прищурилась.

— Негодяй? — повторила она. — А не «матрос»? Надо ли понимать это так, что вы не считаете Уолдака преступником?

— Так и надо понимать, — заявил Йорк, прежде чем Чалонер успел его остановить. — Я с самого начала говорил, что его вина не так уж очевидна, только меня никто не слушал.

— Вы расскажете нам, что видели, мэм? — попросил Чалонер, стараясь разговорить ее. Если позволить Йорку болтать и дальше, он, того гляди, выболтает, что они явились сюда исключительно ради поисков убийцы.

Она презрительно фыркнула.

— Если уж вам так надо! Хэй, Стратт и другие заговорщики были либо слишком далеко, либо стояли так, что не могли бросить камень, убивший Брауна. Это могли сделать только трое — два матроса и пастор Парр.

— Но вы только что сказали, что Парр невиновен, — возразил Йорк. — Или я вас не понял?

Маргарет укоризненно поцокала языком.

— Верно, я сказала, что Парр не мог бросить роковой камень. И о чем это вам говорит?

Она снова прищелкнула языком, увидев, что Йорк молча пялит на нее глаза.

— Подумайте сами! Это значит, что убийца — один из матросов. Так говорит простая логика.

— Но Твилл возился с лошадью Брауна, а Уолдаку проще было использовать клинок, — заспорил Йорк. — И пьяным ни один из них не был.

Маргарет надменно предложила:

— Желаете знать, что я думаю, или будете угощать меня собственными теориями? Кажется, вы могли бы уже убедиться, что меня стоит послушать.

— Ну, говорите, — страдальчески вздохнул Йорк. — Расскажите нам, что вы думаете, женщина.

Маргарет склонила голову. Будь на ее месте Чалонер, он уже посоветовал бы Йорку убираться к дьяволу. Вопрос был задан далеко не любезно.

— Я подозреваю, что Уолдак заявил, будто был пьян, потому что надеялся, что это послужит ему оправданием. Мол, не отвечал за свои действия. Я сама бы так сделала.