книгу “Хорхе Луис Борхес. Проза разных лет” советское издание, пролистала желтые страницы, осмотрела темно голубую обложку.

— Борхес…, что-то латинское — прошептала она. Книга несмотря на возраст была почти новой и прекрасно сохранилась. Ее читали редко, либо небольшое количество людей. — а что если запах книги — это тот, кто читал книгу, кто написал книгу и тот, кто издал книгу?

— интересное замечание — произнес ровным хриплым голосом мужчина, а Агата от неожиданности вздрогнула, подпрыгнула и врезалась в стальную при ударе грудь.

— простите. — она опустила глаза. Мужчина принес очередную объемную коробоку.

Матвей Анкельсон по словам библиотекаря перевозил из столицы на дачу свою библиотеку, которая оказалась настолько большой, что часть книг он передавал деревне. Его жена присоединилась к инициативе мужа и еще на прошлой неделе завезла фургон новых романов, детективов, детских книг, приключений и исторических романов.

— ты искала Киплинга? — он проигнорировал ее лепет и протянул книгу, показывая, что не спрашивает, а скорее утверждает этот факт.

Агата посмотрела на протянутый том, потом на сильную руку. Нет, не накачанную, а именно сильную. И вдруг, в эту самую минуту ее настигло осознание: что тот, кто помог со Шреком, когда пес попал под колеса, тот, кто тренируется в ранний утренний час на обрыве у мостков парящего в невесомости дома и тот самый человек, что подарил ей милосердие в отношении своей души, когда подвозил ее к электричке — это один и тот же мужчина. Она его узнала. Удивление и шок парализовали ее. Бывает так, что какие-то вещи, поступки и мельком встречные люди западают в память, восхищают, влюбляют и поражают до обожания. Но в те минуты, знакомство оказывается второстепенным и ему совсем не уделяется внимание. А вот сейчас, когда внутренний мир не подчинен другим большим событиям, острое чувство настоящего настигло, время стало концентрированным, Матвей собрался в ней воедино.

Агата встретилась взглядом с мужчиной. Он рассматривал ее, изучал. Северные черты лица, спокойные и в тоже время суровые, высокие скулы, темно-золотые глаза и губы (нега разлилась по икрам и стопам) … линия верхней немного нависающей, идеальная по симметрии в покое, кривилась когда он говорил или складывал улыбку, недовольную улыбку, как сейчас. Книга все это время находилась перед ней.

— я могу ее почитать? — несмело произнесла Агата.

— да, можешь. — девушка взяла "Город страшной ночи”.

— спасибо. а на сколько, когда мне вернуть. Катерина не нашла… — Агата торопилась и каждый вопрос обрывался.

— отдашь, когда захочешь. Если сможешь расстаться. — ответил Матвей прямо без утайки.

— она ваша? — спросила Агата.

— нет. я купил ее, но не читал. — ответил Матвей.

— не… нравится? — с некоторым огорчением, что очарована автором, возможно на самом деле не столь уж и интересным, предположила Агата.

— она переводная. — ответил Матвей, рассматривая огорчениена ее лице, — я читал такую на оригинальном языке. Эту купил тебе.

— специально? — удивилась Агата и сердце замерло, ухнуло вниз, несмело застучало быстрыми ударами.

— да. Агата. Специально. — ответил Матвей.

— тогда, я оставлю ее себе. — сказала и захлестнули эмоции: поблагодарить, обрадоваться, спросить как он узнал про Киплинга?

— не стоит решать до того, как ты ее прочитала. — сказал Матвей и ветер воодушевления Агаты натолкнулся на его спокойный и холодный тон.

— возможно. а…? — она хотела спросить, но вдруг расстроилась, и стала листать страницы. Матвей поднял пальцами ее подбородок.

— ты хотела бы книгу, которую прочитал я? — спросил он как обычно напрямую.

— здесь их целые полки будут — упрямо и обидчиво ответила девушка, а ее пухлые губы собрались в бантик.

— я прочитал твои тезисы к курсовой — он улыбнулся уголком губ и вытащил сложенные листы из заднего кармана черных джинс.

— а….я оставила их на берегу — упавшим голосом сказала Агата.

В тезисах не было ни одной оригинальной идеи, она искала нить, драйв от темы исследования, но область оказалась скучной и уже полностью изученной до нее. Смущенно девушка взяла листки, все поля оказались исписаны чернилами.

— значит! — она радостно заулыбалась.

— это ничего не значит — перебил ее Матвей ровным тоном. — ты привлекательная, интересная, но я никогда не буду смотреть на тебя: ни как на девушку, ни как на ученицу, ни как на друга.

— не говори, если еще не попробовал, — прошептала в ответ Агата.

Матвей иронично усмехнулся в ответ на неожиданную смелость, протянул руку, подтянул оторопевшую девушку к себе за сарафан, приблизил губы и также тихо прошептал:

— не стану откладывать. — но не поцеловал, его лицо вдруг ожесточилось. Он отстранился и вышел.

*** Я все равно скучаю

Утро. Роса и розовый восход. Туман стоит над рекой, выходить на улицу зябко, но Агата одевает форму и спешит на мостки. Надо успеть разогреться и размяться. Когда боец над обрывом начнет невидимый бой с тенью, с закоченевшими мышцами повторять за ним не удасться. А мужчина, естественно, не замедлится, не повторит лишний раз. Агата очень надеялась, что он даже не подозревает о ней, и всякий раз, если оборачивался — пряталась. Специально приходила на мостки у парящего дома, выверяла угол его обзора заметно ли, что она тоже участвует. Боец, она его конечно знала — Матвей Анкельсон, тренировался к ней спиной, приемы было видно наполовину, да какое там — на четверть. И если не успевала повторить, то старалась запомнить, а потом в течение дня обдумать и нарисовать в дневнике. Иногда он двигался настолько быстро, что ее скорости не хватало и девушка останавливалась и наблюдала за мастерством, за танцем мышц при сражение с невидимой, но однозначно опасной тенью. Каждый раз в такие моменты ей казалось, что она чувствует движения внутренним зрением.

Солнце уже тронуло верхушки деревьев, когда Агата завороженно следила за двигающимся мужчиной. В этот раз она не запоминала, очарованная скоростью и необычностью переходов в приемах. Взгляд обычно пытался охватить его всего, уловить целостный образ и дух. Но в этот раз Агата почувствовала, что рассматривает, проходит по линиям, сплетениям мышц, следует за движениями от плечей, переходит к прессу и спускается вниз, странный жар течет по позвоночнику к бедрам, разливаясь там в тягучую каплю.

Матвей остановился, словно размышлял, а потом резко снял футболку, обнажив мускулатуру и повернулся в сторону Агаты, смотря прямо ей в лицо. Она не успела присесть, захваченная его движением. Он шагнул и капля неосознаваемого желания вспыхнула, щеки обдало жаром, она вскрикнула и тут же закусила губу. Не отрывая собственного взгляда.

Матвей плавно пошел в ее сторону, Агата быстро задышала, сердце застучало о ребра. Надежда, что он окажется рядом и страх