– Тут она на шестом месяце, – подтвердила Дженни.

– Ох, – прошептала я.

Лиза улыбалась в камеру. Это, конечно, не была самая радостная улыбка на земле, но по выражению ее лица было понятно, что она в хороших отношениях с фотографом. То есть с Дженни.

– Жаль, но это единственный снимок, который есть у меня с той поры, – вздохнула Дженни. – Она стеснялась камеры в то время по вполне очевидным причинам. А вот тот самый снимок, который я хотела тебе показать.

Она перевернула страницу, и я увидела Лизу, лежащую в больничной кровати, в бело-синей, чуть съехавшей с одного плеча, ночной рубашке, и с темноволосым младенцем на руках.

– Это ты, – сказала Дженни.

Глаза Лизы были прикрыты, лицо было умиротворенным, щекой она касалась моего виска. Это прикосновение могло выражать только одно – любовь.

Дженни осторожно приподняла мой подбородок и посмотрела в лицо. Мои глаза были затуманены от слез.

– Она не отвернется от тебя, Райли, – прошептала она с нежностью. – Я в этом абсолютно уверена.

51

На следующий день по дороге в Чапэл-Хилл, до которого мне пришлось добираться два с половиной часа, я пыталась слушать аудиокнигу, но из-за разгулявшихся нервов почти две трети пропустила мимо ушей. Если бы Дженни сегодня не работала с клиентом, я бы хоть ей позвонила, чтобы немного успокоиться. Но мы договорились созвониться только после разговора с Лизой, независимо от того, в котором часу он бы ни закончился.

– Я вряд ли усну, пока ты мне не позвонишь, – сказала Дженни.

Мне не верилось, что уже сегодня я увижу Лизу. Я прогоняла свой план в голове снова и снова, но многое в нем зависело от удачи. И в большей степени это зависело от того, захочет ли Лиза меня видеть. Как раз в этом я была уверена меньше всего.

После Белтлайна, не доезжая до Рэйли, машины встали в пробке. Я проехала мимо съезда, который вел в сторону квартиры Брайана, и в первый раз со дня нашего разрыва воспоминание о нем болью отозвалось в моей душе. Удивительно, но почти все это время я о нем совсем не думала. И те два года, что провела в ожидании его официального развода, теперь показались мне впустую потраченным временем.

Машина справа от меня посигналила кому-то, и я, порадовавшись, что это предназначалось не мне, вновь сосредоточилась на дороге. Я приехала слишком рано. В Чапэл-Хилл я прибуду только в начале шестого, а клуб откроется лишь после семи. Можно было бы скоротать время, заехав куда-нибудь перекусить, но чувствовала я себя не лучшим образом и вряд ли смогла бы проглотить хоть кусочек. Я подумала, что лучше просто посижу в машине и, пока буду ждать, обдумаю все возможные сценарии, которые могут произойти.

Час пик сковал улицы Чапэл-Хилла, однако я умудрилась найти парковочное место всего в квартале от «Далчимера». Выключив двигатель, я задумалась. Что делать дальше? Было двадцать минут шестого. Мой план состоял в том, чтобы посмотреть концерт, а затем найти Лизу где-нибудь за кулисами… Но, возможно, у меня получилось бы встретить ее прямо сейчас, раз уж я приехала так рано? Нет, не пойдет. Как она будет выступать после встречи со мной? Да и я все еще чувствовала себя неготовой к встрече с ней. Если к такому вообще можно быть готовой. Как только мой мир столкнется с ее миром, отступать будет поздно.

С выключенным кондиционером в машине вскоре стало невыносимо жарко, и я приоткрыла все четыре окошка. Чапэл-Хилл был студенческим городком, и на тротуарах было полно студентов. Их голоса – громкие и живые – я могла слышать сидя в машине, пока они проходили мимо. Они были значительно моложе меня, это было понятно даже по их голосам. Мне казалось, что за последнюю пару месяцев я состарилась лет на десять.

Неподалеку от входа в клуб я увидела несколько человек и внезапно подумала: а что, если все билеты распроданы? Хотя я никогда и не слышала о «Джаше Трейс», но, изучая их сайт, я поняла, что они довольно-таки популярны. Я начала потеть от жары, а новый прилив жара добавила очередная тревожная мысль. В конце концов я закрыла окна и взяла с заднего сиденья сумку и футляр со скрипкой, которую прихватила с собой в последний момент. Выбравшись из машины, с сумкой через плечо и с инструментом в руках, я зашагала в сторону клуба.

Было начало седьмого, и билетная касса уже работала. Я с легкостью купила билет – с такой легкостью, что мне стало жаль Лизу за то, что у «Джаши Трейс» не будет сегодня аншлага, и, отойдя от касс, окинула взглядом улицу, чтобы продумать следующий шаг. Через пару магазинов от того места, где я стояла, была музыкальная лавка, и я решила зайти туда в надежде найти что-нибудь, что могло бы занять меня до момента, как откроются двери клуба.

Войдя в лавку, я почему-то сразу представила, что, возможно, точно таким же был магазинчик Грэди, маленьким и душным. Я вообразила Лизу в этом маленьком и тесном пространстве. Ей было всего семнадцать, когда она приехала в Сан-Диего, и я могла лишь догадываться, как она была одинока и напугана. У меня и у самой-то сейчас желудок сводило от переживаний, хотя мне уже двадцать пять и я ни от кого не убегаю. Как же ей удалось преодолеть страх? Как она справилась с тем, что невольно оказалась убийцей?

Еще потоптавшись в магазине, я вскоре вышла оттуда и, прижав к груди «Вайолет», вернулась к клубу и заняла одну из свободных лавочек. Оставшееся время я сидела в одиночестве и то и дело смотрела на часы в телефоне, боясь пропустить начало концерта.

В пять минут восьмого я была уже на месте. Ряды стульев стояли напротив платформы, которая служила сценой. Зал сегодня показался мне значительно меньше, чем я помнила его в прошлое мое посещение. Но в большей степени такое впечатление создавалось из-за высоких стен, выложенных кирпичом, которые зрительно сужали пространство. Однако табличка на одной из стен сообщала, что вместимость зала – сто пятьдесят человек. Раньше я была здесь с Брайаном на двух концертах, и оба раза здесь была страшная давка, приходилось стоять, прижавшись плечом к плечу с другими зрителями, и поэтому сегодня была удивлена – и в то же время обрадована, – увидев стулья. До этого я сомневалась, что смогу на ногах выдержать все выступление, – не потому, что слаба физически, а потому, что была почти в полуобмороке от того, что я затеяла.

Остановившись возле буфета, я посмотрела в сторону сцены, немного возвышавшейся над старым деревянным полом. Барабанная установка и клавиши были подвинуты к задней стене, как будто на этом концерте в них не было необходимости. Но парочка стульев и несколько микрофонов стояли впереди, там же лежали гитары. Увидев все это, я ощутила реальность происходящего. Менее чем через час Лиза будет здесь, всего в нескольких шагах от меня. Господи…

Купив бутылку пива и пачку начос, которые мне каким-то образом предстояло в себя запихнуть – пиво на голодный желудок я бы не смогла пить, – я осмотрелась. Люди вокруг смеялись, болтали, приветствовали друг друга. Это явно была толпа завсегдатаев, и я заметила, что выделяюсь на этом фоне. Где лучше сесть, подумала я и заняла место в середине зала, где, как мне казалось, буду меньше заметна в своем одиночестве. Чувствуя себя деревянной, я тупо сидела на своем стуле, смотрела на сцену и хрустела начос, которые вкусом напоминали картон.