— Вы не понимаете, — возразила Бэллард. — У меня есть улики. Есть…

— Не желаю ничего слышать! — перебил ее Карр. — Я иду к Оливасу.

Тюремный охранник подошел к вмонтированным в стену шкафчикам. Отомкнул дверцу, вытащил ключ из замка.

— Оружие оставьте здесь, — сказал он. — Служебное оружие, запасной пистолет, нож — все, что у вас есть.

Карр подошел к шкафчику. Отстегнул с ремня кобуру, достал из заднего кармана складной нож. Оперся рукой на стену, поднял правую ногу и, закатав штанину, снял с лодыжки чехол с запасным пистолетом. Охранник закрыл шкафчик и протянул Карру ключ на эластичном ремешке. Обмотав его вокруг запястья, Карр обернулся к Бэллард:

— На одно лишь надеюсь: что вы, падая, не утянете меня за собой.

Охранник открыл дверь комнаты для допросов и отступил в сторону, пропуская Карра вперед. Перешагнув через порог, Карр направился к столу, за которым сидел Оливас.

Бэллард вошла следом за ним. Охранник закрыл дверь. Щелкнул замок.

Поняв, что Бэллард стоит у него за спиной, Карр начал оборачиваться.

— Я думал, вы…

Схватив его за правую руку, Бэллард завернула ее Карру за спину, одновременно врезавшись в него левым плечом. Этот прием она изучила еще в академии, а за годы службы отработала его до совершенства. Карр согнулся над столом, опрокинув стул. В этот момент Оливас вскочил на ноги — оказалось, руки его были свободны, — схватил Карра и прижал его к столешнице.

Навалился на него всем весом, а Бэллард тем временем сорвала с ремня наручники, нацепила их Карру на запястья и крикнула:

— Готово!

Оливас перетащил Карра на свою сторону стола, схватил за грудки и силой усадил на стул, где только что сидел сам. Ткнул большим пальцем в сторону камеры под потолком и сказал:

— Улыбочку!

— Что за бред?! — вскрикнул Карр.

— Нужно было тебя разоружить, — объяснила Бэллард.

И тут на Карра снизошло озарение. Он покачал головой:

— Понял, понял. Но вы ошибаетесь. Так нельзя.

— Да можно, — бросил Оливас. — У нас есть ордер на твое оружие.

— Сегодня он был с набедренной кобурой, — заметила Бэллард.

— Ну конечно, — кивнул Оливас. — Без той кнопки наплечная держится на честном слове.

— Послушайте, — начал Карр. — Не знаю, что вы о себе возомнили, но у вас нет оснований меня задерживать. Вы полностью…

— Знаешь, что у нас есть? Твой отпечаток на кнопке от сбруи, — сказал Оливас. — Той, что была найдена на месте преступления. И как она там появилась, если тебя не было в клубе?

— Чушь! — замотал головой Карр. — Ни хрена у вас нет.

— Улик достаточно, чтобы прогнать твои пушки по баллистике, — сообщил Оливас. — Если стреляли из них, подготовим шесть фото для опознания и бегом к окружному прокурору.

— А потом, сволочь, скажем тебе adiós[5], — добавила Бэллард.

— Знаешь, что самое забавное? Против тебя сработал твой жетон, — сказал Оливас. — Любой другой избавился бы от пушек. Но не ты: они же проходят по бумагам как служебные. Нельзя просто так явиться к шефу и сказать, что потерял оба пистолета. Готов поспорить, ты оставил их при себе и решил, что дело выгорит.

У Карра был ошарашенный вид. Подавшись вперед, Оливас положил ладони на стол и зачитал правило Миранды. Спросил у Карра, все ли ему понятно, но тот пропустил вопрос мимо ушей.

— Это ошибка… — пробормотал он. — Вы совсем охренели.

— Ты убил Честейна, — сказала Бэллард. — Ты всех их убил.

Вздрагивая от напряжения, она сделала шаг к столу. Побоявшись, что она вот-вот бросится на Карра, Оливас выставил между ними руку.

— Ты знал, что потерял кнопку от наплечной кобуры, — продолжала Бэллард. — У тебя был доступ к документам опергруппы. Ты прочел рапорт по уликам, но про кнопку там ничего не было. И ты понял: кто-то знает, что убийство совершил коп. Кто-то работает втихую.

— Бэллард, вы рехнулись, — сказал Карр. — И вскоре все об этом узнают.

— Как ты понял, что это Кенни? — спросила она. — Решил, что только он, любимчик лейтенанта, мог пойти на такой риск? Или тебе было все равно? Ты просто нашел себе козла отпущения с «береттой» и долгами? И решил, что сумеешь повесить все на него?

Карр не ответил.

— Что ж, мы все выясним, — сказала Бэллард. — Я все выясню.

Отступив от стола, она смотрела, как холодная реальность обрушивается на Карра, словно накрывая его толстым черным одеялом. Видела, как меняется выражение его лица. Как он ищет способ уболтать их с Оливасом, чтобы выйти из этой комнаты. И наконец понимает, что больше никогда не увидит солнечный свет.

— Я хочу поговорить с адвокатом, — произнес он.

— Не сомневаюсь, — сказала Бэллард.

Второй раз за день Бэллард занималась анализом улик. В отделе баллистических исследований можно было обойтись без «своего человека»: дело об убийстве сотрудника полиции автоматически передвигалось в начало любой очереди. На всякий случай Оливас еще и позвонил в отдел: подкрепил срочную необходимость собственным авторитетом. Специалиста по баллистической экспертизе звали С. П. Медор, и он уже ждал Бэллард.

Но пистолеты Карра были не единственной ее ношей. У Бэллард было тяжело на душе. Дело в том, что основания для ареста были весьма хлипкими. Поскольку ВНМ, довольно редкая криминалистическая процедура, была проведена без участия полицейской лаборатории, любой толковый адвокат разнесет эту улику в пух и прах.

«Детектив, вы хотите сказать присяжным, что с ключевой уликой работали студенты? Что эту так называемую улику украли с места преступления, а потом отправили в университетскую лабораторию заказным письмом? Простите, но в это трудно поверить».

Вот, кстати, еще одна проблема: нарушение правил работы с вещественными доказательствами. Ключевая улика с отпечатком пальца подозреваемого была похищена с места преступления, и в документах о ней не было ни строчки. Теперь, когда Честейн был мертв, Бэллард осталась единственным свидетелем, видевшим эту вещицу в клубе. Адвокат не преминет напомнить о репутации Бэллард в департаменте, чтобы дискредитировать ее слова.

В общем, одного отпечатка было мало. Если же удастся связать пистолеты с бойней в «Дансерз» или убийством Честейна, обвинение станет незыблемым, словно горы Санта-Моника. Оно расплющит Карра, как козявку.

У дела были отягчающие обстоятельства — их еще называли особыми: проникновение в дом, организация засады, убийство полицейского. Любое из них могло склонить судью к вынесению смертного приговора, а все три вместе гарантировали такой исход. Да, казней в Калифорнии не было уже десять лет, и не похоже, что в обозримом будущем ситуация изменится. Однако и полицейские, и преступники называли смертный приговор «билетом в дурку»: одиночная камера, час прогулок в неделю, и так год за годом. Безумие гарантировано. При таком раскладе Карр может пойти на сделку, чтобы исключить вероятность смертного приговора. Расскажет о своих преступлениях и о том, почему их совершил. Расскажет все подчистую.