Мадди с удовольствием пила чай и рассказывала о своем открытии. Оказалось, что мать Беллы была Тотти Федерстоун, старой подругой Плам.

– Боже, так она поймала Хью Фоксапа. Вот это молодец!

– Она назвала тебя «Прунс и Кастард». И что это означает? – рассмеялась Мадди, видя, как тетка краснеет.

– Она была блондинкой, с волосами цвета заварного крема, а я… с таким именем, как у меня… впрочем, все равно это было куда лучше, чем те прозвища, которые иногда давали. Все мы соперничали, нас представляли при дворе, родители давали вечеринки и балы. Моих это почти разорило, но тогда никто не мог поступить иначе, а девушки делали то, что им говорили. Мы с Тотти были из Йоркшира и вроде как дружили. Но у нее был титул, и она имела право первого выбора. Это все такой фарс! Нас выставляли, как породистый скот на рынке. Главное, чтобы мы не связались с неподходящими парнями из плохих семей. Так вот оно что… Тотти Фоксап. Хотела бы я снова с ней увидеться!

При мысли о тех далеких днях Плам погрустнела. Их с Джерри бросило друг к другу, но они были слишком молоды и глупы, чтобы понимать, насколько они неподходящая пара. Она постарается, чтобы Мадди сделала правильный выбор… когда придет время.

Чудесно, что Мадди останется на ночь. Это лучший подарок для Плам! Она надеялась, что завтра племянница встанет рано и будет возиться на кухне и сплетничать с Глорией, как в прежние времена. Теперь эти девочки – ее семья.

Она всегда благодарна Арчи и Вере за компанию, но молодые голоса наполнили дом болтовней, шумом и такой энергией!

Глория словно ожила после приезда Мадди. Но рано или поздно ее молодая помощница выйдет замуж и уйдет. Здесь нечего делать жизнерадостным непоседливым девушкам. Глория легко училась и безупречно выполняла свои обязанности. Если бы не она, бизнес Плам вряд ли был бы успешным. У Глории были способности дизайнера. Она предложила, как лучше расставить мебель, и сделала дом уютным. У самой Плам на это не было времени. Нужно было вести бухгалтерию поместья, заниматься с лошадьми, гулять с собаками и следить за садом. Глория показала себя надежным работником.

– Восхитительно, – призналась Мадди, слизывая крем с губ. – Кто его пек? Грейс?

– Нет-нет, – самодовольно улыбнулась Глория. – Я не просто хорошенькое личико.

– Понятно.

Мадди замерла, услышав скрежет тормозов по гравию.

– Похоже, у вас новый гость.

Плам встала и выглянула в окно. Она никого больше не ждала. Перед домом стояла темно-зеленая спортивная машина, а на крыльцо взбегал высокий молодой человек в блейзере и серых фланелевых брюках.

– Должно быть, кто-то из твоих друзей, Глория, – произнесла она, направляясь к двери. – Мы сегодня не ждем отдыхающих, не так ли?

– Нет, я постаралась освободить этот день… давайте я пойду открою. Но я не знаю никого с такой машиной.

Плам недоуменно разглядывала шикарную машину. И тут из холла послышался вопль:

– Миссис Плам! Смотрите, кто приехал! В жизни не догадаетесь! Входи, входи!

Глория втолкнула в дверь молодого человека. Тот нерешительно замер на пороге.

– Миссис Белфилд, это я, Грегори. Грегори Берн! Надеюсь, вы не возражаете… но я давно хотел приехать.

– Грег! Как чудесно!

Плам подбежала к Грегу:

– Боже, как ты вырос! Какой высокий! Как возмужал! Что привело тебя в наши края? Я слышала, что ты живешь в Лидсе? Познакомься с моими гостями! Или ты все еще помнишь преподобного и миссис Марри? Грег был одним из первых жильцов хостела! – напомнила она викарию и его жене.

Все стали обмениваться рукопожатиями… кроме Мадди, которая по какой-то причине отвела глаза, покраснела и улыбнулась.

– Мадди, смотри, кто это!

– Привет, Грег! Мы снова увиделись, – широко улыбнулась она, и они уставились друг на друга. Он просто не мог оторвать от нее глаз.

– Я сумел приехать! Чарли одолжил мне шоу-машину. Прости, что опоздал! – бормотал Грег, краснея и теребя запонку.

– Вчера вечером мы встретились в доме Беллы, – пояснила Мадди. – Поверить не могла, что это наш Грег. Представляете, он вмазал гоночную машину в дерево, а у самого ни царапины!

– Ты должна была сказать о его приезде. Я бы испекла еще что-то, – процедила Глория.

– Прости, я сама точно не знала…

– Садись, Грег. Грейс уже пошла за тарелкой и приборами. Как я рада тебя видеть! Ты должен остаться на ночь, ведь нам много чего нужно рассказать друг другу. Мы почти тебя потеряли. О, какое чудесное завершение дня рождения! Самый желанный гость – неожиданный гость. Вот уж действительно чудеса!

* * *

Здорово! Неожиданно для всех вернулся пропавший герой войны!

Глория вздохнула. Как посмела Мадди промолчать о приезде Грега? Тем более что он такой высокий, красивый и уверенный в себе! Глория не сводила с него глаз, распускала перышки, флиртовала, предлагала то одно, то другое, прекрасно сознавая, что выглядит смехотворно. Плевать!

Вскоре он устроился у камина и стал рассказывать об армии, Германии, новом бизнесе и планах на будущее. И то и дело останавливался и улыбался им, как кот, полакомившийся сливками.

Глория продолжала смотреть на Грега. Лицо как у кинозвезды, с гривой светлых, приглаженных бриллиантином волос, пронзительные синие глаза и гоночный автомобиль – кабриолет! «Морган», позаимствованный из мастерской Чарли. Если с ним что-то случится, Грегу несдобровать! Зато он всегда был любимцем миссис Плам.

Глория так радовалась, что побежала переодеться в желтовато-коричневое платье, купленное в магазине на талоны, которые дал Кен за то, что она вчера выполнила все его требования.

При мысли о том, что он заставлял ее делать, ее щеки заливал густой румянец. Оседлать стул, как лошадь, со стеком, в цилиндре и туфлях на высоких каблуках… и абсолютно голая.

– Ты роскошна и естественна, – твердил он, а потом поцеловал ее в губы, и она не противилась.

Он так и не сказал, куда продал ее снимки, а она еще ни разу не рекламировала корсеты. Когда Глория спросила его об этом, он отмахнулся:

– Жаль видеть твое тело в розовом дамасте с китовым усом. Им нужно восхищаться. Ты будешь гордиться моими снимками…

Как она надеялась, что он знает, что делает. Некоторые позы казались ей непристойными. И все же при мысли о том, что снимки увидит Грег, она ежилась. Что он о ней подумает? А вдруг не оценит их художественное значение? Обнаженные тела хороши в музеях и художественных галереях, но просто на фото… почему она позволила Кену уговорить ее сделать такое?

Несмотря на то что он смугл, невысок и не слишком опрятен, в его присутствии она чувствует себя особенной, необыкновенно важной персоной и позволяет целовать себя. Он первый, кто заставил Глорию ощутить себя настоящей женщиной. Грег – второй…