— Я с вами, — из темноты возникла рядом с нами Макс.

Я недоуменно повел плечами и сказал:

— Я не вижу необходимости. Тем более тебе завтра с биологами идти…

Макс набычилась, стало понятно, что никуда она сейчас не уйдет, тем более спать.

— Я тебе какое-нибудь обидное прозвище придумаю, — пригрозил я. — О, придумал! Будешь Липучкой.

Макс упрямо продолжала сверлить меня взглядом.

— Ладно, — сдался я. — Хоть ты и Липучка теперь, но лишней точно не будешь.

— Тогда и я пойду, — сказал смутный силуэт из темноты, оказавшийся Энди, нашим вечным неопределившимся. Он все время то пребывал у нас, то уходил к военным, то просился к Тони, не в силах принять решение: ему нравилось у всех одинаково. Из-за двери высунулся и Вик, и я только рукой махнул — да хоть все идите. Сколько надо народу, чтобы спасти троицу незадачливых полицейских, я и приблизительно не мог себе представить. Вик посмотрел на количество со мной собравшихся и поднял бровь, и я, подумав, отослал его в казарму, отрицательно мотнув головой. Зелен еще по полям ходить.

— А как мы их искать будем? — поинтересовался я.

Тони протянул мне смарт — над ним развернулась голограмма с видом ближайшего лесочка и три точки внутри него.

— Нам только сегодня вечером из «Авангарда» прислали, новое приложение, аварийные маячки. Если их на смарте активировать, километра на полтора сигнал дают. Говорят, какая-то девица разработала.

Я повертел смарт, позавидовав:

— Удобная штука! Надо будет всем колонистам на смарты поставить. Так не потеряешься. Пришлешь завтра?

— Угу, только с военными согласую, — поддакнул Тони, и мы понеслись по проложенному к точкам маршруту.

Ночной лес встретил нас шорохами, скрежетом и порыкиваниями. Суккубам со скорпикорами было холодновато, и они почти не охотились, но всегда была вероятность на них нарваться. К тому же, в темноте не было видно мелкую ядовитость, а свет включать было нельзя: на него летели дезориентированные гарпии, некрупные и неядовитые насекомые, но на их скопление как раз могли прийти ночные хищники. Неяркого свечения двух спутников планеты хватало, чтобы не включать фонарики, и мы уверенно продвигались в лес. Тони ностальгически вздохнул, вставая в круг: он успел все-таки привыкнуть и немножко соскучиться по полевой работе.

Послышался такой шум, словно в кустах топало стадо ежей, по пути предаваясь оргиям: трещали ветки, кто-то переговаривался и шумно сопел. Меня перекосило: и как только еще живы? Тони понимающе на меня покосился и шепнул:

— Выгоню засранцев.

Я кивнул, соглашаясь. Если человек идиот — то это надолго, а тут повышенный градус идиотии был, как говорится, налицо. Полицейские, отмахиваясь от гарпий, светили в темноте на большое темное пятно. Им оказалось нечто, похожее больше всего на гнездо шершней, только шершни тогда должны быть размером с пуму. И я догадывался, кто сейчас из него вылезет. И точно: показалась до тошноты знакомая по проекциям и по опыту узкая восьмиглазая черная морда. И еще три. Так эти заразы в гнездах стаями живут, никогда бы не подумал!

Пока полицейские смотрели на суккуб, а те на них, мы подкрались из темноты и схватили пропажу за шкирки: деморализованные дезертиры не стали сопротивляться. Заинтересованных суккубьих морд стало больше, и я нервно поежился: эту тварь и одну нам не доводилось убивать, а их здесь… уже десятка полтора. Но они были сонные, вялые и нападать не спешили.

— Тише! В центр круга и молча под купол! — скомандовал я, а Тони сопроводил мой приказ парой пинков, загоняя полицейских за наши спины, и мы стали медленно отползать обратно. Заинтересованные суккубы, выгибая спины и потягиваясь, выползли из гнезда и стали принюхиваться в нашу сторону, и тут нервы одного из полицейских не выдержали.

— Что это за тварь? — громким шепотом поинтересовался он. Макс на него шикнула, но он не унимался. — А чего вы тут командуете?

Тони обернулся к недалекого ума новобранцу и отчитал:

— Для тебя за пределами купола любой первопроходец — царь и Бог. Сказали молча — значит, молча!

Одно из животных подползло к нам и попыталось цапнуть Тони за ногу. Тот отпихнул зверя в сторону — тяжелую броню замерзший инсектоид не должен прокусить. Но суккуба не отставала, к ней присоединилась еще одна, и стало понятно, что нам надо сматываться, если мы не хотим, чтобы наши косточки украсили их жилище. А до купола было не так уж далеко.

— Бежим! — и мы понеслись домой. Раззадоренные суккубы скачками понеслись вслед за нами, и Тони на бегу умудрился достать игломет и попытаться пристрелить хотя бы одну.

— Не надо! — попытался я его остановить, но не успел.

Раненая суккуба зашипела, расправив вибриссы, и к ней присоединился весь рой. Этого-то я и боялся. Как ужаленные, мы влетели под защитный купол, но суккубы, раздраженные и злые, принялись пробивать преграду — радужная пленка мерцала и держала оборону, но я видел, что еще немного, и помочь нам сможет только чудо. Пока я пытался сообразить, что сделать, чудо не замедлило явиться, но лучше б его не было.

Из темноты к взбудораженно роящимся вокруг купола суккубам вытянулось длинное щупальце и, сцапав одну, утянуло ее в темноту. Послышалось довольное уханье, и из леса к куполу