Но, когда Ева получила чувствительный удар по лицу, Рорк сочувственно ахнул.

«Ладно, — подумал он, — она более или менее держится».

Теперь набросились на нее все втроем. Одного она перебросила через спину, от второго уклонилась, но женщина достала ее мощным ударом ноги и вновь свалила на пол.

— Может, мне снизить уровень? — спросил Рорк.

Ева быстро вскочила на ноги, ее глаза сверкали здоровой спортивной злостью.

— Только попробуй, и я размажу тебя по стенке, как только разберусь с этими тремя!

Он пожал плечами и отпил еще вина.

— Как скажешь, дорогая.

— Ладно. — Ева встряхнула руками, сбрасывая напряжение, и начала кружить, как и ее противники. Она заметила, что женщина бережет левую ногу, а черный мужчина тяжело дышит. — Пора с этим кончать.

Она решила начать с черного парня. Может, он и был самым крупным, но удар в пах сильно урезал его возможности. Используя женщину как заслон, Ева сделала двойной поворот, нанесла боковой удар, с легкостью блокировала ответный и по инерции пролетела вперед, так что ее голова и кулаки врезались в живот чернокожему.

На этот раз он рухнул и остался лежать.

Ева блокировала удары предплечьями и плечами, мерила глазами расстояние, оборонялась и незаметно подтягивала обоих противников поближе к себе.

Короткий удар в челюсть заставил женщину резко откинуть голову назад. Ева вырубила ее ударом локтя по горлу, подхватила падающее тело и толкнула его на последнего соперника. Ему пришлось уклониться, но он быстро повернулся, сделал новый выпад и ударил ее ногой в живот. Теперь они оба тяжело дышали; Ева согнулась пополам, ее глаза заливал пот. Противник был проворен, но все-таки не настолько быстр, чтобы убрать ногу, прежде чем она схватила его за лодыжку и дернула.

Он использовал бросок, чтобы сгруппироваться в воздухе, и приземлился с грацией, вызвавшей у нее восхищение. Но именно в этот момент она развернулась в летучем пинке. Удар пяткой пришелся ему по переносице, до Евы донесся вполне удовлетворивший ее. хруст.

— Ловко, — заметил Рорк. — Конец программы.

Фигуры растаяли вместе со спортзалом. Тяжело дыша, Ева стояла посреди комнаты в своей рабочей одежде.

— Славная драчка, — с трудом выговорила она.

— Неплохая. Ты с ними покончила за… двадцать одну минуту и сорок секунд.

— Время летит незаметно, когда… О черт! — Она потерла внутреннюю сторону правого бедра. — Вот что получаешь без предварительного разогрева.

— Потянула мышцу?

— Нет. — Ева сделала несколько наклонов. — Просто чуть-чуть побаливает. — Дунув на волосы, лезущие в глаза, она прищурилась и подозрительно покосилась на Рорка: — Двадцать минут?

— Двадцать одна сорок. Не самый высокий результат. Я их сделал за девятнадцать двадцать три.

Ева схватилась за лодыжку и подтянула ногу к спине.

— С первого раза меньше, чем за двадцать?! Не заливай!

— Ну, ладно, не с первого раза. В первый раз за двадцать с небольшим.

— С небольшим — это сколько? Рорк засмеялся:

— Двадцать пятьдесят восемь.

— Ну, одна минута не считается: в конце концов, ты сам создавал программу. Дай-ка мне попить, что там у тебя.

Он протянул ей бокал.

— Легче стало?

— Да. Когда на душе погано, нет ничего лучше, чем вмазать кому-нибудь по роже. Может, это характеризует меня не лучшим образом, но мне плевать.

— Ну, тогда давай сыграем в другую игру. Час отдыха еще не кончился, — сказал Рорк, не давая ей возразить. — Включить программу «Остров-3»!

Они оказались на белом песчаном пляже у кромки прозрачной голубой воды. На берегу росли цветы — розовые, белые, красные. Ослепительно яркие, как самоцветы, тропические птицы взмывали в безоблачное голубое небо.

А на море тихонько покачивалась широкая белая кровать.

— Там кровать на воде! Рорк усмехнулся:

— Я никогда не занимался с тобой любовью на воде. В воде — да, под водой тоже бывало, но на воде — никогда. Ты же любишь пляжи. — Он поднес ее руку к губам. — Мне хотелось бы уплыть куда-нибудь далеко-далеко вместе с тобой.

Ева взглянула на него. Теперь на нем была тонкая белая рубашка, полурасстегнутая и трепещущая на ветру, и свободные черные брюки. Его ноги были босы, как и ее собственные.

Для нее он тоже запрограммировал белое. Текучее белое платье на тонюсеньких бретельках. У нее в волосах были цветы. Все это было совсем не похоже на спортивную робу и град ударов.

— От единоборств к романтике?

— А ты можешь предложить что-нибудь получше? Ева засмеялась.

— Да нет, что-то ничего в голову не приходит. А знаешь, два года назад я бы не могла вот так на целый час отключиться от работы. Надеюсь, это пойдет мне на пользу.

Она взяла его за руку и вошла вместе с ним в теплую прозрачную воду. Они со смехом рухнули на кровать.

— Сексуальный плотик!

— И весьма комфортабельный. — Рорк провел губами по ее губам. — Я всегда отключался, когда хотел. Но мне никогда раньше не удавалось так глубоко и надолго отключиться, как теперь с тобой. И я точно знаю: мне это пойдет на пользу.

В другом, далеком мире остались смерть и боль, горе и ненависть. А здесь царила любовь. И пусть бы кто-нибудь попробовал назвать этот белый песок и синюю воду фантазией, виртуальной реальностью! Этот мир был столь же реален, как и тот, другой. Потому что мужчина рядом с ней был реален, потому что они оба были реальны.

— Ну что ж, давай уплывем. Далеко-далеко! Она прижалась к нему всем телом — губы к губам, сердце к сердцу. Кровать тихонько покачивалась на синей воде. Снедавшее ее внутреннее беспокойство стало ослабевать.

Ева чувствовала терпкий вкус вина у него на губах, ощущала теплый, влажный воздух, ласкавший кожу, когда он прикасался к ней.

«Время мечтать, — думала она. — К черту беспощадный свет того, другого мира! К черту боль и кровь, к черту нескончаемое насилие!»

Все это успокаивало и в то же время слегка возбуждало, радовало сердце и насыщало душу. Когда она обнимала его вот так, когда ее губы прижимались к нему в долгом, жадном поцелуе, она могла забыть, что такое ненависть и боль. Когда он обнимал ее вот так, она знала, что сможет стать сильнее перед возвращением в жестокий мир.

Ева стянула полурасстегнутую рубашку с его плеч, и руки пустились в свободное странствие по теплой коже, под которой угадывались литые мускулы. Она позволила себе уплыть вместе с дрейфующей по воде постелью, пока он тянул вниз ее тонкие бретельки.

Эта воительница принадлежала ему! Женщина, которая только что яростно оборонялась и с пугающим неистовством побеждала противников, сейчас лежала в его объятиях, покорная, гибкая, нежная, страстная и невыразимо желанная.