Время понеслось вскачь. Я вроде бы рассчитал все правильно. Но, похоже, сделать все запланированное не успевал. С нарядом в клубе договорились быстро. Распределил людей по позициям и, проведя инструктаж, предупредил о максимальной маскировке и тишине. Мы заняли позиции на хорах и в подвале клуба. Насколько я помнил, именно на этих позициях немцам удалось удержаться в клубе, ведя огонь сверху вниз по нашим. Так они смогли продержаться до деблокады клуба и выхода к своим. Посмотрим, как теперь им удастся это сделать. С хоров вести огонь могли только пять-шесть человек, поэтому основной упор был сделан на пулеметчиков и гранатометчиков. Остальные вошли в ударный отряд для последующей зачистки территории.

Под свой наблюдательный пункт я облюбовал место на колокольне под самой крышей. Вместе со мной по винтовой лестнице туда поднялись и два моих лучших снайпера: ефрейторы Усольцев и Соболев. Рассматривая с высоты бывшей церкви (костела), а ныне клуба расположенные вокруг постройки крепости, понял, почему так сюда стремились немцы. Все было видно, как на ладони, и любые перемещения людей или техники можно было отследить в утренней мгле. Я послал Никитина оповестить расположенные рядом разведбат и инженеров о возможном начале войны и вероятности появления диверсантов в их помещениях. Электричество не работало. Нигде не было видно сборов по тревоге, не заводилась техника, никуда не бежали бойцы. Знать, не судьба…

Показав снайперам на башню Тереспольских ворот, поставил задачу не допустить размещения на ее наблюдательном пункте пулеметчиков противника.

– Делайте что хотите, но с прекращением артиллерийского огня с той стороны ни одна сволочь не должна там находиться. Особенно пулеметчики и наблюдатели. Заодно отстреливайте и всех, кто появится в окнах башни, – сказал я им. – Сможете это сделать?

– Сделаем, – ответили парни, рассматривая в свои прицелы башню.

– Тут дистанция метров 500. Достанем, – любовно поглаживая винтовку, добавил Николай Усольцев.

Немцы начали по расписанию. В 4 часа 15 минут по московскому времени на западе засверкали зарницы выстрелов, а крепость покрылась разрывами артиллерийских снарядов и мин. По крепости работало огромное количество орудий противника. Сотни орудий тяжелой артиллерии, реактивных минометов, дивизионных пушек посылали тонны металла на головы мирно спящих людей. Остановились мои, до этого момента всегда отлично шедшие, наручные часы.

За несколько минут все изменилось до неузнаваемости. Крепость, до того бывшая красивым и убранным военным лагерем, превратилась в лунный ландшафт с кратерами воронок всевозможного размера – от огромных до совсем небольших. Десятки тысяч осколков покрыли землю. Казалось, что большой искусственный пожар охватил все вокруг. Горели автопарки разведывательного и автомобильного батальонов, горели покрышки артиллерийских орудий в артиллерийских парках, горели крыши казарм и деревья, горели склады и сараи, горели сено конюшен и дрова поленниц, сложенных во дворе. Стоявшие на открытых площадках орудия, бронемашины, легкие танки коверкало и бросало друг на друга. То, что еще недавно было грозным оружием, становилось бесполезным металлоломом. Поднятые грохотом взрывов, испуганные и ошеломленные люди выбегали из казарм на улицу и тут же падали, сраженные осколками. Некоторым удавалось перебежать от одного здания к другому и спрятаться там.

Здания сотрясались от попадания в них тяжелых и реактивных снарядов, обрушивались крыши и перекрытия этажей, металлические части крыш срывало, и они падали вниз. Оконные стекла, куски штукатурки и черепицы оставили свои места и сыпались на притихших и оглушенных происходящим бойцов. Каждые четыре минуты немцы переносили огонь на сто метров в глубь нашей территории, унося чьи-то жизни и надежды.

Тяжелые и просто громадные снаряды упали в расположении 125-го полка в районе Брегидок, на Западном острове. От их взрывов качалась земля и разрушались постройки.

Один из таких снарядов попал в здание Арсенала и пробил его. Такой же «чемодан» ударил в здание погранотряда и обрушил стены, погребя под обломками всех, кто там находился. Следом снаряды тяжелой артиллерии упали перед нами на площадку между Арсеналом, Кольцевыми казармами и церковью-клубом. Видимо, взяв церковь за ориентир, немецкие артиллеристы решили пристреляться по цитадели. Взрывы были такой силы, что шатались стены здания, а с крыши посыпались детали перекрытия и черепица. Падая, она ломала лавки и калечила бойцов, не успевших укрыться от обломков. Все внутри здания заволокло дымом и пылью. Ударная волна сносила все на своем пути. Как я смог удержаться на своем НП – не знаю. Прижавшись к стене, ощущал ее движение от ударной волны и попадавших в стены крупных осколков, которые десятками летали вокруг меня. Казалось, что обстрел не закончится никогда. Было более чем страшно. Хотелось свернуться клубочком и спрятаться от всего этого…

Из журнала боевых действий Ia 45 L. D., запись от 22.06.41 (АИ) (время берлинское):

«…3.15 ч. На всем фронте начинается огонь артиллерии. Сосредоточение огня в полосе боя дивизии на цитадели Брест видно четко. Здесь залп впервые примененных в бою тяжелых метательных аппаратов производит сначала очень сильное впечатление.

Выстрелы и попадания 60-см установок не воспринимаются в массе огня. Отдельные высокие огненные колонны на вражеской территории говорят об уничтожении запасов горючего или боеприпасов. Из вражеского сопротивления видно только ведение огня трассирующими снарядами противовоздушной обороной – на много км на восток от Бреста, по-видимому против происходящих там атак люфтваффе с малой высоты.

3.19 ч. Согласно приказу, пехота приступает к форсированию Буга в надувных лодках.

За передовыми подразделениями пехоты следует и задействованный взвод 1-й роты 1-го железнодорожного саперного полка.

Решающая часть успеха лежит на саперах 81-го саперного батальона, вошедших в усиленную штурмовую группу Цумпе.

Штурмовая группа подъезжает на велосипедах по деревянному настилу моста.

3.27 ч. I.R. 135 сообщает о невозможности захватить железнодорожный мост. Он уничтожен русскими. Направлено сообщение в штаб XII армейского корпуса и одновременно в штаб 31-й дивизии (левый сосед) о невозможности овладения железнодорожным мостом.

3.55 ч. 2/РІ.81 начинает наведение моста (8 т) от нашего берега (непосредственно к западу от северной оконечности Западного острова) к Северному острову. В районе запланированного южного моста (южная оконечность Южного острова) около 5.00 ч. начинается паромная переправа. На вышеупомянутом месте не удается произвести подготовленное закрепление проволочного троса (проволочный трос порвался).

III/I.R. 135 вслед за передовым подразделением – 11-й (самокатной) ротой наступает по Западному острову (Тереспольское укрепление) и довольно скоро сильной штурмовой группой достигает Центрального острова (цитадель).

Подразделение I/I.R. 135 наступает на Северный остров; далее оба подразделения должны быть нацелены на территорию Центрального вокзала…»

Не знаю, сколько длился обстрел, но точно не менее получаса. Все это время не было никакой возможности поднять голову и продолжить наблюдение – осколки смертоносным дождем продолжали влетать в проемы окон и дверей, ударялись о стены, выбивали штукатурку и кладку и, продолжая свое неумолимое движение, калечили незащищенных людей. Серая строительная пыль все больше покрывала собой бойцов, перекрашивая их в такой же серый цвет. Она висела плотным облаком, не давая вздохнуть полной грудью, скрипела на зубах. Заранее мною предупрежденные бойцы и снайпера спрятали свое оружие в плащ-палатки и своими телами прикрывали его от осколков. К вездесущей пыли добавился и дым от пожаров, заносимый с улицы и пожара на крыше здания клуба.