– Это все? – Гро нацепил ботинки и теперь безуспешно пытался пригладить стоящие торчком волосы.

– Почти все, если не считать того, что мы его с минуты на минуту в гости ждем.

– Сюда?!

– Ага. Он так господину Штимеру сказал.

Вконец расстроенный Гро оглянулся на Штимера, но тот только хмуро кивнул. Тогда Гро встал, оправил зачем-то куртку и на деревянных ногах медленно направился к выходу. Так и неусмиренные волосы торчали в разные стороны.

– Эй, ты куда? – позвал Петр.

Гро, не отвечая и не оборачиваясь, продолжал размеренно идти к двери.

– В самом деле, Гро, ты далеко собрался? – нахмурился Биллинг.

– Стоять! – негромко, но неожиданно жестко скомандовал Петр.

Гро, уже на полпути к двери, оглянулся, посмотрел удивленно на Петра, потом на инспектора и, неопределенно взмахнув рукой, двинулся дальше.

– Тебе не уйти отсюда, – все так же негромко сообщил Петр, – по крайней мере с креофитами.

* * *

Свет мигнул. В краткий момент темноты Штимер успел открыть в изумлении рот, Биллинг остался сидеть, как сидел, Петр двинулся в сторону Гро, а сам Гро остался неподвижен, только в руке его вроде бы сам собой возник шокер. Лицо Гро изменилось, пропали и растерянность, и удивление, теперь оно выражало только холодную злость.

– Сам «стоять», – хмыкнул он, нажимая курок.

Действие шокера всегда мгновенно. Удар не смертелен, но очень чувствителен. Жертва, получив заряд в любую часть тела, падает как подкошенная без сознания, либо более или менее долго корчится на полу в судорогах. Петр, однако, не упал и даже не вздрогнул после щелчка спускового механизма. Спокойно остановившись, он похлопал себя по внутреннему карману.

– Извини, но я его разрядил, – пояснил он.

– От это красавец! – Штимер уже был на ногах. – Змеюка сопливая!

Бросив бесполезный шокер, Гро затравленно оглянулся, попятился к двери и закрыл лицо ладонями. Перстень выпускника Высшей полицейской школы на безымянном пальце теперь поблескивал простой дешевкой.

– М-да, вот это… – начал Биллинг и смолк, потому что прямо в глаза ему ударил пронзительный свет. Камень на перстне Гро вспыхнул раскаленным, яростным солнцем, остановив зарычавшего от боли Штимера, заставив Петра с криком рухнуть на колени… и погас. Хлопнула входная дверь.

Первым очухался Штимер. В самый последний момент перед вспышкой он заметил, что Гро слишком старательно закрывает глаза ладонями и сам успел зажмуриться. Конечно, самые зажмуренные веки – плохая защита от светового удара, но это все-таки лучше, чем ничего.

– Перги вонючие, это же рангутанги голимые, – в голос ругался он, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в наступившей тьме, – Петр, черт бы тебя не брал, перестань скулить!

– Что досадно, – сдавленным голосом произнес Биллинг, – если б он шокер не бросил, то дверь бы его не выпустила.

– Я ослеп, – сообщил Петр и снова начал тихонько поскуливать.

– Не переживай, – ободрил Штимер, – я тоже ни черта не вижу.

– Говорит автономный санитарный робот каюты. Зарегистрирован болевой синдром у одного постояльца данной каюты и двух неиндетифицированных субъектов, находящихся в одном помещении, – голос робота звучал, как всегда, в меру доброжелательно, – помощь будет оказана постояльцу каюты. Благодарю за понимание.

Послышалось мягкое шуршание. Робот подкатил к Петру, доложился о диагнозе и, судя по деликатным щелчкам и невнятным восклицаниям, приступил к лечебным процедурам. Биллинг, пробормотав что-то неразборчиво, зашарил по столу в поисках брошенного пассажирского браслета.

– Интересное дело, – Штимер уже начал понемногу различать окружающие предметы, – а нам, неопознанным, значит, фигу? Я правильно понимаю? Слышь, ты, железка автономная!

– Вряд ли он сообразит, – заметил Биллинг, просовывая руку в найденный браслет, – подожди, сейчас разберемся.

– Один из ранее неиндетифицированных субъектов идентифицирован как постоялец каюты, – бодро откликнулся робот и принялся чем-то активно шуршать, – не позднее чем через девяносто секунд ему будет оказана помощь.

– Приятно слышать. Ты как там, Петр?

– Уже ничего не болит, но я ничего и не вижу, он мне на глаза какие-то штуки положил.

– Ну ладно, гений, – проворчал Штимер, – торопиться все равно некуда. Расскажи нам, двум старым идиотам, как ты этого красавца вычислил?

– Подожди-ка, Штим, – вмешался Биллинг. – Я обращаюсь к автономному санитарному роботу каюты четыреста двенадцать. Ты меня слышишь?

– Автономный санитарный робот каюты готов к диалогу, – не переставая шуршать, отозвалась машина, – для поддержания диалога прошу вас употреблять обращение «санитар».

– Угу. Так вот, санитар, тебе необходимо оказать помощь всем находящимся в этом помещении, независимо от статуса.

– Помощь должна быть оказана любому нуждающемуся в ней субъекту, – с готовностью согласился санитар, – идентификация необходима только для подтверждения предварительной или гарантии последующей оплаты услуг.

– Так, понятно. Санитар, считай, что ты получил гарантии.

– Вы сказали, и я услышал, – заявил санитар, – в случае неплатежеспособности находящегося в данной каюте неидентифицированного объекта счет за его обследование на сумму сорок четыре гала будет выставлен на вас. Я слушаю вас.

– Подтверждаю, санитар. А почему только обследование?

– Сказано и услышано! – радостно подтвердил робот. – Отвечаю на дополнительный вопрос: размер счета за проведение самих лечебных процедур может быть определен после обследования.

– Знаешь, Бил, я чего-то думаю, что за такие деньги можно самому и диагноз поставить, и полечиться. Я, в общем, уже чего-то вижу.

– Мы это на командировочные спишем.

– Ага. Бухгалтерия тебе спишет!

– Приступаю к диагностике следующего постояльца каюты, – доложился робот, подкатывая к Биллингу, – результат обследования: световая офтальмия, сопутствующая симптоматика, продолжительность лечения – не более ста секунд, прогноз благоприятен.

– Вот и хорошо. Ладно, Петр, давай рассказывай.

– А я вижу, – рассмеялся Петр, – все вижу, и ничего не болит, только вот в носу щиплет. Здорово!

– Перестань кудахтать, – возмутился Штимер, – в носу у него щиплет! Рассказывай давай!

– А! Насчет джанов – это и рангутангу понятно…

– Рангутангу, может, и понятно, а мне нет!

– Извините, пожалуйста. Я как подумал? Мы ведь все время на этих джанов натыкались. Даже когда думали, что это не джаны, потом все равно оказывалось, что это джаны.

– Красиво излагаешь.

– Нет, ну правда! Ведь так много не просто совпадений, а явных каких-то пересечений, никак случайностью не объяснить. Я решил: джаны точно замешаны. А когда вы сказали, что та каюта – это не миэмок каюта, а джанов, я вообще сомневаться перестал. А если они сюда приходили да еще обыск устроить хотели, значит, креофитов у них нет, и они точно знают, что камни тут. Между прочим, тот серый осьминог – в смысле Философ – тоже с самого начала знал, что камни тут где-то.