— Но я не могу просто позвонить президенту по телефону, — сказала она, сбитая с толку.

— Нет необходимости. Просто передай послание Алену Мерсьеру. Он примет его.

— Советнику по госбезопасности?

— Да.

У Хейди был растерянный вид.

— Что я должна сказать ему?

— Ты просто должна сказать, что Британия не отдаст одну из стран Содружества из-за какого-то клочка бумаги. И мы не допустим никакого вторжения извне.

— Неужели ты предлагаешь открытую борьбу между Америкой и…

— Ты победила, конечно, но это станет концом Атлантического пакта и НАТО. Премьер-министр выражает надежду, что ваша страна не захочет платить столь высокую цену, чтобы захватить Канаду.

— Захватить Канаду, — повторила она. — Это смешно.

— Разве? Почему же еще ваши люди идут на нарушение всех наших запретов, чтобы найти экземпляр договора?

— Должны быть другие причины.

— Возможно. — Он колебался, беря ее руку в свою. — Но почему-то я так не думаю.

— Итак, поезд лежит, похороненный под рухнувшим мостом, — сказал Питт.

Глен Чейз кивнул.

— Всё указывает именно на это.

— Больше он нигде не может находиться, — добавил Джиордино.

Питт облокотился на перила рабочего помоста, переброшенного через всю ширину баржи, предназначенной для подъема поезда, потерпевшего крушение. Наблюдал, как длинная стрела крана поднялась и выбросила из ковша проржавевшие детали ферм моста в главный трюм. Затем развернулась и погрузила свой ковш обратно в реку.

— Работая в таком темпе, мы потратим целую неделю, прежде чем сможем прозондировать дно.

— Мы не сможем приступить к экскаваторным работам до тех пор, пока не уберем все обломки, — сказал Джиордино.

Питт повернулся к Чейзу.

— Пусть один из твоих рабочих удалит несколько фрагментов оригинальных соединений фермы с помощью газового резака. Хочу сдать их на анализ в лабораторию аналитической химии.

— Что ты предполагаешь там обнаружить? — спросил Чейз.

— Возможно, причину обрушения моста, — ответил Питт.

Служащий в каске, перекрикивая шум дизельного двигателя крана, объявил в портативный громкоговоритель:

— Мистер Питт, вас к телефону.

Питт извинился и вошел в командный офис баржи. Звонил Мун.

— Что нового?

— Ничего, — ответил Питт.

Последовала пауза.

— Президент должен получить экземпляр договора к понедельнику.

Питт был ошеломлен.

— Но это уже через пять дней!

— Если вы придете с пустыми руками к часу дня в понедельник, все работы, связанные с поисками, будут отменены.

Губы Питта плотно сжались.

— Чёрт возьми, Мун! Ты не можешь устанавливать невозможные предельные сроки для такого проекта, как этот.

— Простите, но это именно так.

— Почему предупреждаешь об этом так поздно?

— Могу сказать только то, что чрезвычайно важна срочность.

Костяшки пальцев руки Питта, сжимающей телефонную трубку, стали цвета слоновой кости. Ему нечего было сказать в ответ.

— Вы еще здесь? — спросил Мун.

— Да, здесь.

— Президент с нетерпением ждет доклада о ваших успехах.

— Каких успехах?

— Вы должны работать по возможности быстрее, — сказал Мун с раздражением.

— Всё зависит от того, когда мы найдем поезд и вагон, в котором ехал Эссекс.

— Можете сообщить мне сроки?

— Среди археологов пользуется популярность старинная поговорка, — сказал Питт. — Нельзя ничего найти до тех пор, пока оно не захочет, чтобы его нашли.

— Уверен, что президент предпочел бы более оптимистический доклад. Что ему передать относительно возможности получения им договора к понедельнику?

— Передай президенту, — сказал Питт ледяным голосом, — что его шансы — один из миллиона.

Питт добрался до аналитических лабораторий Фонда Хайзера в Бруклине в полночь. Припарковал грузовой пикап перед погрузочным доком и выключил зажигание. Там его ждали доктор Вальтер Маккомб, главный химик, и два ассистента. Питт сказал:

— Благодарю, что вы задержались так поздно.

Маккомб, на пятнадцать лет моложе Питта и приблизительно на семьдесят фунтов тяжелее, поднял один из массивных фрагментов моста, не охнув, и пожал плечами.

— У меня никогда еще не было запроса из Белого дома. Разве я мог отказать?

Вчетвером они поставили стальной обломок в угол небольшого хранилища. Служащие лаборатории электрическими пилами с волшебными стальными полотнами разрезали его на образцы, погрузили в специальный раствор и очистили с помощью акустических методов. Затем рассортировали образцы по лабораториям для проведения различных анализов.

В четыре часа утра появился Маккомб с ассистентами и направился к Питту, сидевшему в комнате отдыха.

— Полагаю, что у меня есть кое-что интересное для вас, — сказал он, усмехаясь.

— Насколько интересное? — спросил Питт.

— Мы разгадали тайну разрушения моста Дьювилль-Гудзон.

Маккомб жестом пригласил Питта следовать за ним в помещение, заполненное химическими приборами экзотического вида. Дал Питту лупу и показал на два предмета на столе.

— Смотрите сами.

Питт сделал, как ему сказали, и вопросительно посмотрел на Маккомба.

— Что я должен увидеть?

— В металле, который разрушается под воздействием больших напряжений, остаются трещины. Их четко видно в образце слева.

Питт посмотрел еще раз.

— Да, я вижу их.

— Теперь обратите внимание, что на образце, полученном с моста, который лежит справа от вас, трещин нет. Деформация была чрезвычайно большой и не могла быть вызвана естественными причинами. Мы проанализировали образцы с помощью электронного сканирующего микроскопа, который показал нам, что в каждом элементе присутствуют характерные электроны. Результаты анализа показали присутствие радикалов сульфида железа.

— Что всё это значит?

— А это значит, мистер Питт, что мост Дьювилль-Гудзон взорвали.

— Ужасное дело, — воскликнул Престон Битти со странным оттенком удовольствия. — Одно дело — безжалостно разделать тело человека, но совершенно другое — подать его на обед.

— Не хотите ли еще пива? — спросил Питт.