Я повернулась и направилась в обход, по длинному пути, переходя из одного сада в другой, по направлении к парадным дверям.

Описывая свои действия, я ничего не говорю о тех чувствах, которые обуревали меня. Невозможно описать то состояние, в котором я тогда находилась. Я умудрилась заблудиться, и это дает представление о том, что творилось со мной в эту ночь. Мне пришлось остановиться и сосредоточиться. В темноте запустение садов особенно бросалось в глаза. Ветер раскачивал заросли кустарников, со всех сторон меня окружали одинаковые на вид статуи белого мрамора. Когда первая попалась мне на глаза, я инстинктивно отшатнулась, приняв ее за живого человека. Ветки хлестали по лицу, рукам и ногам, цеплялись за волосы, мешая мне идти. Повсюду меня окружали бесконечные стены, за которыми вполне могли укрыться полчища врагов. Стены из камня, стены из зарослей, везде я натыкалась на стены, преграждавшие путь... Наконец мне удалось выбраться на освещенное пространство, где я увидела поваленные колонны античного храма, мерцавшие при свете звезд.

Обессиленная, я ненадолго присела, чтобы хоть немного восстановить дыхание. Я старалась не думать о том, что ждет меня впереди. Мне было ясно, что если я дам волю фантазии, то развернусь и убегу. Негромкий голос здравого смысла и трусости твердил, что надо подумать и о собственной безопасности. Ты можешь повернуть обратно. Обратись в полицию, тебе необходима помощь. С той информацией, которой ты владеешь, у тебя есть шанс убедить полицейских поверить тебе. Давай, иди назад той же дорогой, которой пришла сюда.

Конечно, я могу обратиться в полицию. А вдруг на это уйдет слишком много времени, вдруг мне придется искать их слишком долго? Вдруг они не сразу поверят мне? Кроме того, обитатели виллы, возможно, хотят обменять Дэвида на мальчика. Как только полицейские машины прибудут сюда со своими мигалками и сиренами, участь Дэвида можно считать решенной. Ведь у злодеев не будет причины оставлять в живых свидетеля. А тело несчастного ученого пролежит в этих зарослях не одну неделю, пока кто-нибудь случайно не наткнется на него.

Передохнув, я решительно поднялась. Сквозь ажурное кружево последней калитки я заметила фонарь, горящий перед входными дверями, на серебристой лужайке перед домом плясали причудливые тени. Фонтан при свете звезд казался жутким монстром. Наглухо закрытые темные окна создавали впечатление того, что на первом этаже никого нет. Но фонарь ярко светил в темноте, как будто указывал дорогу запоздалому путнику.

Интересно, а как они отреагируют, если я подойду к дверям и постучусь. Рано или поздно, мне все равно придется встретиться с ним лицом к лицу. Даже если мне удастся незаметно пробраться в дом, вряд ли я сразу же найду Дэвида. Его могут держать где угодно, как в доме, так и в любом месте на территории виллы. Я еще не готова постучаться в эту дверь, не знаю, что может ждать меня там. Пока не готова.

Окна верхнего этажа были темными. Часть террасы была освещена — из окна кабинета Франчески лился свет. Ну, конечно, как же я сразу не догадалась! Они там. Сейчас в этой комнате они планируют свои следующие шаги, пытаясь найти выход из ситуации, в которую попали по моей милости. Наверняка своим поступком я спутала им карты.

Чтобы добраться до этой комнаты, мне придется проделать путь по открытой площадке перед домом. Я опять нырнула в тень, звуки моих осторожных шагов все равно были слышны, гравий оглушительно шуршал под ногами.

Я добралась до лестницы и, взбежав на террасу, осторожно пересекла ее. Окна были наглухо закрыты, плотные шторы задернуты. Неожиданно мне повезло: шторы в кабинете Франчески оказались более тонкими, чем в остальных комнатах. Мне нетрудно было узнать знакомый силуэт графини. На ней был длинный, облегающий фигуру халат, она сидела на своем любимом месте, в кресле, лицом к окну. Она с кем-то разговаривала.

Руки Франчески нервически двигались. Ее собеседника мне не было видно, только рука на плече графини.

Неожиданно она замолчала. Спустя еще какое-то мгновение Франческа поднялась со своего места, подобрала длинные полы халата и направилась к двери. Она шла очень медленно, мелкими шажками, плечи ее при ходьбе были опущены, голова поникла.

Затем в поле моего зрения оказалась фигура мужчины. Он стоял спиной ко мне, глядя на Франческу. Нервы мои не выдержали, и я отпрянула подальше от окна. Отступая, я, видимо, что-то задела — раздался какой-то звук. Вероятно, краем глаза он уловил какое-то перемещение за ярко освещенным окном и резко повернулся в мою сторону. Меня сковал животный страх. Так я и стояла перед окном, ярко освещенная струящимся изнутри светом, не в силах пошевелиться.

Он медленно подошел к двери и распахнул ее.

— Я был уверен, что ты вернешься, Кэти.

— Привет, Барт, — удивляясь спокойствию собственного голоса, ответила я.

* * *

Ом не изменился: все такой же гибкий и грациозный, как пантера. Сходство усиливалось еще от того, что он был одет в черные брюки и водолазку. На лице его все так же блестели огромные серебристые глаза, он был строен и крепок — самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала.

Медленно переступив через порог, я вошла в комнату. Он закрыл окно и обратился ко мне.

— А ты не совсем удивлена, дорогая. Я полагал, что при виде меня ты будешь приятно изумлена и обрадована.

— Я никогда не верила в твою смерть. Я всегда знала это.

Он засмеялся, его глаза сузились.

— Да уж, думаю, что это было настоящим кошмаром для тебя, не так ли? Как только представлю себе, что эти глупые докторишки пытались излечить тебя от твоих невротических видений... Что ж, дорогая, полагаю, мне следует извиниться перед тобой. Я не мог сказать тебе правду.

— Конечно, разве ты мог рисковать ради меня. Чего стоило мое спокойствие по сравнению с тем, что... Кстати, а что именно, Барт? Твоя жизнь? Твоя свобода? От чего ты так стремительно убежал?

Ему явно не понравились мои слова, не понравился тон, которым они были произнесены. Его густые темные брови сошлись на переносице, но вместо того, чтобы оправдываться, он решил ответить ударом на удар.

— Причина была именно в тебе, моя дорогая. Это не приходило тебе в голову, Кэти?

— Такая мысль частенько посещала меня.

Для меня это было простой констатацией факта, для Барта же мой ответ оказался свидетельством невежества. Он думал, что я принимаю его оскорбительные извинения, что у меня нет ни малейших подозрений. Морщины на его лице тут же разгладились.

— Если бы я только догадывался обо всем, я бы действовал иначе. Почему ты не сказала мне о том, что беременна?

Вот об этом-то я напрочь забыла. Как хорошо, что он сам напомнил мне. Это может стать моей козырной картой в создавшихся условиях.

— Я ничего не знала тогда... — осторожно начала я. Затем мне пришлось сделать шаг назад, так как он начал двигаться ко мне.