— Мне убить вас!.. — воскликнул корсар, в ужасе отступая назад. — Мне… ни за что! Я не в силах это сделать… Смотрите!

Схватив девушку за руку, он увлек ее к широкому окну, выходившему на правый борт.

Море светилось, как расплавленная бронза или горящая сера. Горизонт был обложен тучами, вдали сверкали молнии.

— Смотрите! — сказал корсар, воодушевляясь. — Море светится так же, как в ту ночь, когда я опускал на дно залива своих братьев, ставших жертвой вашего отца. Они все еще там, они неотступно следят за нашим кораблем… Я вижу их глаза, устремленные на меня… Они требуют отмщения… Видите, как чьи-то тени мелькают под водой… Это мои братья, которые хотят, чтобы я сдержал свою клятву… Братья!.. Я за вас отомщу!.. Но я любил эту женщину… Храните ее… Я ее любил!.. Я ее любил!..

Рыдания заглушили его голос, который, казалось, принадлежал безумцу или больному.

Наклонившись к окну, он молча взирал на волны, глухо разбивавшиеся о борт корабля.

Внезапно он повернулся к девушке, отнявшей у него свою руку. На его лице не отражалось больше никакой боли. Перед ней снова стоял бесстрашный мореплаватель, ненавидевший своих врагов.

— Приготовьтесь к смерти, синьорина, — сказал он ей мрачно. — Просите всевышнего и моих братьев, чтобы они охранили вас от несчастья. Я жду вас на палубе.

Не оборачиваясь, он вышел из кают-компании, решительно поднялся по лестнице и взошел на капитанский мостик.

Весь экипаж находился на прежнем месте. Только рулевой на рубке вел корабль на север, поспевая за кораблями флибустьеров, маячившими вдалеке.

— Синьор, — сказал корсар, подходя к Моргану, — приготовьте шлюпку и спустите ее на воду.

— Что вы хотите делать, капитан? — спросил помощник.

— Сдержать свою клятву, — ответил глухо корсар.

— Кто поплывет на шлюпке?

— Дочь предателя.

— Синьор!..

— Молчите, на нас смотрят мои братья. Подчиняйтесь приказу! На этом корабле командует Черный корсар!!!

Никто, однако, не бросился выполнять его приказание.

Экипаж, состоявший из таких же гордых людей, как и их капитан, не жалевших жизни в самых жестоких сражениях, в этот суровый момент точно прирос к палубе, словно охваченный священным ужасом.

— Морские волки, я приказываю вам подчиниться!

Выйдя из шеренги, боцман сделал знак нескольким матросам следовать за ним. Общими усилиями они спустили с правого борта шлюпку, погрузили в нее провиант, сообразив, что Черный корсар собирается отправить в ней несчастную дочь Ван Гульда.

Едва они кончили эту работу, как из каюты вышла молодая фламандка.

На ней было белое платье, на плечи ниспадали светлые волосы. Морякам она показалась призраком.

Не говоря ни слова и словно паря в воздухе, девушка пересекла палубу.

Решительным шагом, без колебаний подошла она к лесенке, и боцман показал ей на шлюпку, колыхавшуюся на волнах. Остановившись на мгновение, она взглянула на корму, где на черном фоне грозовых туч вырисовывалась темная фигура корсара.

Посмотрев несколько секунд на гордого врага своего отца, застывшего со скрещенными на груди руками на капитанском мостике, она махнула ему рукой, быстро спустилась по лестнице и вошла в шлюпку.

Боцман отвязал канат с молчаливого согласия корсара.

Из уст всего экипажа вырвалось одно только слово: — Сжальтесь!

Корсар ничего не ответил. Перегнувшись за борт, он следил за шлюпкой, которую бурные волны неумолимо относили прочь от корабля.

Ветер становился свежее, молнии сверкали все чаще, грохот волн заглушался раскатами грома.

Шлюпка отплывала все дальше и дальше. На носу, как и прежде, белела фигура молодой фламандки, не сводившей глаз с Черного корсара.

Весь экипаж переместился на правый борт. Моряки провожали девушку взглядами, но никто не сказал ни слова. Всем было ясно, что убедить капитана изменить решение никому не удастся.

Тем временем шлюпка стала похожей на черную точку, выделявшуюся на фоне светящегося моря и неба, озаряемого вспышками молний. Она то взмывала кверху, то проваливалась в морскую пучину, но не исчезала, словно охраняемая таинственной силой.

Некоторое время ее можно было еще различить на горизонте, потом она слилась с грозовыми тучами, словно налитыми чернилами,

Когда моряки перевели испуганный взгляд на капитанский мостик, они увидели, что Черный корсар опустился на витки канатов и закрыл лицо руками. Сквозь завывания ветра и шум волн до них донеслись приглушенные рыдания.

Подойдя к Ван Штиллеру, Кармо показал рукой на капитанский мостик и печально сказал:

— Черный корсар плачет!..