— Я буду жить? — спросил он, мысленно задавая тот же вопрос о Клеопатре.

Она положила руки на лицо Августа.

— Да, — прозвучал ответ. Внезапно он понял, что ему следовало спросить что-нибудь другое.

Пошатываясь, он выбрался из спальни и вышел на залитый солнцем внутренний двор. Там находился Агриппа с забинтованной ногой, но уже облаченный в доспехи.

А императора ждал гонец от Клеопатры.

Царица послала во дворец мальчишку. Он попался ей в селении неподалеку от пещеры сивиллы. Вполне разумно — Август сам действовал подобным образом, когда передавал ложное известие Антонию.

Римляне взирали на посланника со страхом. Город охватили слухи о странных происшествиях, чудовищах и об умирающем императоре. Они смотрели на небо, пытаясь разгадать смысл жутких знамений.

Наверное, им пригрезился мальчишка. Он восседал верхом на тигре, вцепившись в звериную шерсть. Да это был вовсе не тигр, а иное животное, решили некоторые.

Парнишка протянул письмо, адресованное «Октавиану, Августу, Императору, Глупцу».

Август с оскорбленным видом взял его и прочитал вслух написанный изящным почерком текст.

— «Отдай моих детей и сдавайся. Тогда я покину твое государство и не вернусь сюда».

— Дальше? — осведомился полководец.

— «Если не захочешь выполнить мои условия, я опустошу Италию. Я убью всех, кого ты любишь. Я разрушу империю, так же как ты уничтожил мою страну».

— Рим не падет никогда, — сообщил Август гонцу. — Его властитель — не трус. Мы продолжим войну.

— Тогда в полночь, — возбужденно выпалил мальчик. — Через семь дней. Возле Аверна. Она встретит тебя в честном бою.

— Точно? — в смятении произнес Август.

Аверн находился к югу от Рима — возле кратера, через который, по легенде, Эней спустился в Аид. В этом месте реки подземного мира оказывались на поверхности, становясь горькими источниками и ядовитым озером. В гротах же обитали странные и загадочные создания. Одну из пещер, возле древнего греческого поселения Кумы, Август помнил очень хорошо. Еще бы, ведь тогда, двадцать лет назад, произошло сражение против пирата Секста Помпея. То было идеальное укрытие для любого чудовища, в том числе и Клеопатры.

И Август не хотел ехать к Авернийскому озеру. Не жаждал он оставаться и в Риме. Не надо биться с ней здесь, в многолюдной столице. Он подумал об эпидемии, распространявшейся от одной деревни к другой. Городские улицы и здания изобиловали убежищами. Лучше уж широкое открытое пространство вокруг кратера. «Так будет лучше», — решил он и вздохнул.

— Она будет одна? — поинтересовался Август.

Гонец пожал плечами.

— Неважно, — заявил Агриппа. — Мы — римляне. Мы воевали и на равнинах, и в горах. Разве не мы продирались через германские леса? А кто дошел до Вавилона? Мы были и в Кумах…

— Но не столь успешно, — заметил Август. — Испарения озера вызывали болезни у солдат. Говорили, что птицы умирали над ним на лету.

— Легионеры отлично подготовлены, и у нас есть оружие.

Император протянул парнишке монету.

— Скажи своей госпоже, что мы согласны на встречу.

Мелькнула яркая полосатая шкура, мальчик взобрался на спину хищника, как на лошадь. Спустя секунду длинный хвост тигра скрылся за углом.

Тряхнув головой, император вернулся в кабинет. Агриппа последовал за ним. Он достал из ящика лук Геракла. Морщась от боли в гноящейся голени, военачальник попытался натянуть тетиву.

— Нам это ни к чему, — сказал Август. — Яд в стрелах.

Он знал, что тот еще слаб. Кроме того, лук мог натянуть лишь герой, к которым Агриппа явно не относился.

А насчет своей персоны Август не испытывал колебаний. Когда придет время, он натянет тетиву и расправится с царицей. Такую миссию предназначала ему судьба. Только он способен выполнить ее.

Марк Агриппа нервно взглянул на наконечники.

— Предпочитаю меч, — пробормотал он.

— Я тоже, — кивнул император. — Но мы не будем рассчитывать на подобную роскошь. Скоро все закончится. Один выстрел, и ее не станет. Не беспокойся. Об остальном позабочусь я.

— Мне нужно к своим солдатам, — заявил его соратник. Почему бы не вернуть стрелы Гидры в их могилу? Рана Агриппы распухла и никак не заживала. В конце концов она станет причиной его смерти. Затянув бинты посильнее, он вышел из кабинета Августа.

Император задумался над участью царевичей Египта. Пусть будут в Риме, надежно запертые в серебряной комнате. Они — всего лишь дети, не воевать же им. Не мог он и заставить себя казнить отпрысков Клеопатры. Кстати, он не позволит ей убить Александра и Птолемея, а в том, что она это сделает, он не сомневался.

Он победит, и она потерпит поражение. Вместе с ним — сейдкона и псил с могущественным Западным Ветром. У него есть войска Агриппы. А чем может похвастаться неприятель?

Несмотря на божественные способности, Клеопатра и Сохмет не одолеют Рим.

Больше такого не повторится. После всего Август вернется с триумфом в Рим, к дочери Юлии и сыновьям Египта. Он вспомнил решимость младшего мальчика в Большом Цирке, когда тот выбежал на арену. Они забудут своих родителей, как и их сестра. Мысль о Селене, находящейся в полубреду, причинила Августу боль. Он отбросил ее.

Теперь он станет их героем.

Август позвал слуг, которые искупали императора и умастили благовониями. Он надел на голову позолоченный лавровый венок. Его облачили в доспехи.

Он взял с собой Клеопатру Селену. Девочку обложили подушками и на носилках доставили к Августу. Легионеры, отправившиеся в погоню за Хризатой, никого не обнаружили. А император уже не доверял безопасность ребенка стражникам во дворце. Селена забылась сном, просыпаясь лишь изредка, но пока не произносила ни слова.

При мысли о ведьме Августа охватила ярость. Она будет следующей после Клеопатры. Он поймает Хризату даже в ее родной Фессалии.

Он поднялся по ступеням помоста, сооруженного для его выступления. Вооруженный легион молча и настороженно смотрел на правителя. Рядом стояли Усем и Агриппа, сильные и преданные. Ауд и Николай тоже были здесь. Император Рима расправил плечи. Он готов сражаться и собрал самых верных людей.

— Мы выступаем против невиданного врага, но мы одержим вверх! — крикнул он. — Мы возвратимся домой к нашим женам и детям!

Бросив взгляд на псила, он ощутил укол зависти. Август невольно сравнил себя с заклинателем змей. Август знал, что собственная семья его не очень заботит. Он не любил их по-настоящему. Вот Рим — другое дело. Но разве этого недостаточно?

Вполне.

— Я не могу объяснить вам, с кем мы столкнемся у Аверна, но я скажу вам одно. Мы — римляне. Нет противника сильнее нас. Мы — чада воинов, и нас воспитали волки. Мы построили великий город на семи холмах! Мы победим, обагрив наши клинки и сломав стрелы! Наши голоса разнесутся над миром. Это — империя Августа, и вы служите на моей стороне! Я не покину вас в бою!