Более того, из рассекреченных документов Государственного архива Великобритании, впервые опубликованных в нашей стране профессором О.А. Ржешевским в журнале «Новая и новейшая история»,[340] стало очевидно, что сразу после окончания войны, 22 мая 1945 г., на рассмотрение У. Черчилля был направлен детальный план экстренной операции «Немыслимое», подготовленный тремя офицерами Объединённого штаба планирования военного кабинета — Дж. Грэнтхемом, Дж. С. Томпсоном и У.Л. Доусоном. Этот план, который был подписан начальником Имперского Генерального штаба фельдмаршалом Аланом Бруком, начальником штаба ВМС адмиралом флота Эндрю Каннингемом и начальником штаба ВВС маршалом авиации Артуром Теддером, предусматривал тотальную войну против СССР с очень подробной оценкой его военного и промышленного потенциалов, характеристикой возможных союзников и главных театров военных действий, стратегических и тактических целей военной кампании и т. д.

Как известно, в середине июля 1945 г., проиграв парламентские выборы, У. Черчилль уступил кресло премьер-министра лидеру лейбористов Клементу Эттли и план операции «Немыслимое», казалось бы, ушёл с повестки дня. Но прошло совсем немного времени, и новое английское правительство стало активно втягивать в противостояние с СССР американцев и канадцев, что подтверждают рассекреченные документы тех же британских архивов, из которых явствует, что ведение переговоров по этому плану было поручено руководителю британской военной миссии в Вашингтоне фельдмаршалу Генри Вильсону, который обсуждал английские военные проекты с президентом Гарри Трумэном, генералом Дуайтом Эйзенхауэром и канадским премьером Макензи Кингом. Затем в сентябре 1945 г. последовала окружённая особой завесой секретности «яхтинская встреча» у побережья США генерала Д. Эйзенхауэра и его британского коллеги фельдмаршала Бернарда Монтгомери, на которой два бывших главкома англо-американских войск в Европе пришли к неутешительному выводу, что союзники не смогут остановить Красную армию, если она предпримет наступление в Западной Европе. Поэтому план операции «Немыслимое», а точнее то, что от него осталось, был тогда же отправлен в архив.

Вместе с тем в сентябре-октябре 1945 г. Объединённый комитет начальников штабов (ОКНШ) США утвердил директивы № 1496 «Основы формулирования военной политики» и № 1518 «Стратегическая концепция и план использования вооружённых сил США», в которых главной военной целью был обозначен Советский Союз. А в целом ряде директив Объединённого комитета военного планирования — «Тотальность», «Клещи», «Пинчер», «Жаркий день», «Испепеляющий жар», «Встряска» и других, принятых в 1945–1946 гг., содержалась целая программа атомной бомбардировки крупнейших советских городов и важных промышленных центров.[341]

б) Греческий кризис 1944–1949 гг.

Как известно, в сентябре 1941 г., вскоре после оккупации всей территории материковой и островной Греции германскими, болгарскими и итальянскими войсками, здесь началось мощное партизанское движение, в котором ключевую роль сыграли греческие коммунисты, создавшие широкий Национально-освободительный фронт (ЭАМ) во главе с новым Генеральным секретарём Йоргисом Сиантосом и Народно-освободительную армию Греции (ЭЛАС), которую возглавили Арис Велухиотис, Стефанос Сарафис и Маркос Вафиадис. В ходе трёхлетней ожесточённой борьбы греческие партизаны практически полностью освободили страну от фашистской оккупации и взяли под контроль значительную часть страны. Однако в октябре 1944 г. во исполнение Казертских соглашений, подписанных в Италии, в Афины и Солоники были введены английские войска под командованием генерала Р. Скоби, на штыках которых в греческую столицу вскоре прибыло и эмигрантское («каирское») правительство Георгиоса Папандреу.

Как считают ряд историков (Т. Герозисис, П. Дзанетакос), именно правительство Г. Папандреу де-факто исполнило неприглядную роль своеобразной ширмы в период проведения британским военным командованием второго этапа знаменитой стратегической операции «Манна», в ходе которой британский фельдмаршал Генри Уилсон полностью реализовал план У. Черчилля по разгрому Народно-освободительного фронта Греции. Кульминацией в реализации этого плана стала так называемая Декемвриана — кровопролитные декабрьские бои в Афинах, когда при активной поддержке англичан Бригада Римини под командованием полковника Т. Цакалотоса и Священный отряд во главе с генералом Х. Цигантесом подавили вооружённое восстание греческих партизан, которыми командовал Эммануил Мандакас. В сложившихся условиях по настоянию Й. Сиантоса Компартия Греции пошла на прекращение вооружённой борьбы и в середине февраля 1945 г. подписала с новым правительством генерала Николаоса Пластираса знаменитое Варкизское соглашение, в соответствии с которым ЭЛАС была распущена, а её отряды разоружены.

Между тем в конце мая 1945 г. в Грецию из фашистского плена вернулся старый Генеральный секретарь ЦК КПГ Никос Захариадис, который был решительно настроен на вооружённую борьбу за власть. В начале октября 1945 г. состоялся VII съезд КПГ, который отверг позицию ряда членов ЦК, считавших, что существует какая-либо возможность мирного прихода к власти, поскольку, как заявил сам Н. Захариадис, в греческой политике «существовал и существует английский, а точнее англосаксонский фактор». Поэтому уже в середине февраля 1946 г. II Пленум ЦК КПГ принял окончательное решение отказаться от участия в парламентских выборах и начать вооружённую борьбу против «монархофашистов», которые сидят на штыках британских оккупационных войск.

Это важное решение, принятое почти всеми членами ЦК, базировалось на их уверенности в том, что Москва, Белград, София и Тирана окажут им серьёзную поддержку в борьбе с прогнившим режимом королевского регента архиепископа Дамаскина. Поэтому в марте 1946 г., возвращаясь из Праги с VIII съезда КПЧ, Н. Захариадис встретился в Белграде с Йосипом Броз Тито, а затем прибыл в Крым на встречу с самим И.В. Сталиным, которые высказались в поддержку позиции КПГ.

Следует сказать, что ряд современных авторов (С.Я. Лавринов, И.М. Попов[342]) утверждают, что советский лидер, по сути, обманул греческих коммунистов, которые не ведали о существовании так называемого «процентного соглашении» о разделе сфер влияния в Европе, подписанного И.В. Сталиным и У. Черчиллем ещё в октябре 1944 г. В результате греческие коммунисты де-факто оказались один на один с королевскими войсками генерала А. Отонеоса и неподчинёнными ему элитными частями генералов Т. Цакалотоса и Х. Цигантеса, опиравшимися на военную поддержку Великобритании и США. Однако это далеко не так. Как установили их коллеги (А.А. Улунян, А.А. Калинин, П. Ставракис[343]), действительно вплоть до марта 1947 г. прямая помощь Москвы греческим коммунистам оставалась минимальной и с октября 1946 г. все поставки военной техники и вооружений шли в основном из Югославии. Однако нет никаких сомнений, что эта акция была санкционирована именно Москвой. Вместе с тем И.В. Сталин, прекрасно сознавая ограниченность собственных военно-политических ресурсов, в реальной политике был склонен проявлять осмотрительность и осторожность. Его безусловным приоритетом в тот период являлась исключительно Восточная Европа, а не Балканы. Однако недавние исследования советской внешней политики, базирующиеся на рассекреченных архивных документах, воочию показывают, что «доктрина Трумэна» и «план Маршалла» стали для Кремля своего рода поворотным пунктом. До этого Москва старалась не провоцировать Вашингтон и последовательно отстаивала свои интересы только в «поясе собственной безопасности» по периметру советских границ. Более того, она была готова даже