действиями, за всей этой беготнёй, и был поражён тем, что он совершенно непрофессионально действовал. Более того… В один из моментов я понял, что мне просто необходимо вмешаться! Так как этот умник, недолго думая, и схватив одного из дворян, которого королева собиралась допрашивать, попытался ухватить того за язык раскалёнными щипцами. Коротко свистнув в воздухе, мой метательный нож пришпилил его в руку к деревянному щиту, на котором обычно распинают того, кому ломают кости. И тут же дикий поросячий визг разнёсся под мрачными сводами этого каземата.

– Граф! Что вы делаете? – Тут же удивилась Анастасия, которая шла следом за мной в сопровождении гвардейцев, уже прошедших обработку соком корня мандрагоры. – Это же наш главный палач! Он лучший в королевстве!

– Да… Лучший… Я вижу… – Криво усмехнулся я, медленно подняв с пола упавшие тутда с глухим стуком и всё ещё ярко-красные от нагрева металлические щипцы. – Настолько лучший, что пытался сейчас того самого пленника сделать просто немым! Того самого пленника, которого вы, Ваше Величество, собирались допрашивать об определённых участниках мятежа, которых могло и не быть на поле брани, этот умник хотел за язык раскалёнными щипцами схватить! Вот это профессионал! Ваше Величество! А вы хотя бы понимаете, что после такого, этот дворянина нам бы вообще ничего не сказала? Даже если бы захотел! Потому, что не смог бы. У него бы языка не было! И вот тут у меня возникает вопрос… Вполне закономерный… Если он настолько хороший палач, как вы рассказываете, разве он не должен был знать таких прописных истин? А если он их знает, то почему он хотел сделать так, чтобы мятежник ничего нам не смог сказать? Может быть ему за это заплатили? Тогда возникает ещё одни интересный вопрос… Кто именно ему заплатил за то, чтобы мятежники нам не рассказали о тех, кто ещё мог участвовать в этом мятеже? Я не знаю, как у вас, Ваше Величество, но у меня много вопросов к этим мятежникам. И в первую очередь это вопросы о том, где они вообще взяли деньги на всё это? Вы же сами видели трофеи? Среди трофеев были обнаружены целые сумки, забитые золотом. Которое, как я уже узнал от некоторых пленных, просто допросив их прямо там, в поле, предназначалось именно для наёмников. И тут, понимаете ли, есть такая возможность пообщаться с ними вдумчиво и в присутствии палача… А он их языка лишить хочет? Это нормально?

Естественно, что мой наскок категорически не понравился самой королеве. А уж как он не понравился сыну Петровича, тут и словами передать было бы просто невозможно. Он сначала скулил, когда я только начал говорить. Однако потом, чем больше я говорил, тем больше он становился серым и мокрым от пота. И даже забыл о том, что у него рука до сих пор была прибита к деревянному щиту тем самым метательным ножом. Естественно, что и у королевы возникли вопросы. На которые этот толстяк сначала отказывался отвечать. Он только завывал о том, что он палач в каком-то там поколении, и лучше всех разбирается в этом деле. Хотя я в этом уже сильно сомневался. Например, пара подмастерьев, которых я здесь видел, лучше него действовали. Быстро, ловко. Буквально несколькими ожогами вынуждая своих подопечных на стенку лезть от боли! Этот же действовал как-то слишком уж топорно. Словно лесоруб, который пытается срубить дерево. А так нельзя действовать в отношении допрашиваемых.

– Так ты говоришь, что потомственный палач? Много поколений палачей было в твоём роду? – Задумчиво вздохнув, я подошёл и одним рывком выдернул свой метательный нож из дерева, который он не мог вообще даже пошатнуть, и внимательно посмотрел на сползшего на грязный пол этой пыточной толстяка. – Прекрасно… Просто великолепно… Хороший специалист такого дела всегда нужен. Раз ты потомственный, то наверняка прекрасно знаешь о том, сколько именно у тебя было поколений предков? Ну, у меня простой вопрос. Где похоронен твой отец? Ты хотя бы это знаешь? Если ты потомственный палач, даже хотя бы по втором поколении, то должен знать своего отца, который тебя научил этому ремеслу. Тем более, ты должен знать о том, где он находится сейчас… Если он жив… А если он уже ушёл к Господу, то ты должен знать о том, где его могила! Правильно? Так, где могила твоего отца?

Этот вопрос задан мной не просто так. Мне хотелось заставить всех присутствующих понять, что этот человек обычный лжец. Просто он очень удобно устроился. И уже давно не является специалистом своего дела. Так как он привык к тому, что за него всё делают другие. А он только деньги получает. К тому же, я понял главное. Он явно не просто так хотел лишить языка мятежника, которого мы хотели допросить… Как можно понять, если ты просто не разбираешься в том, что происходит. Скорее всего, ему кто-то заплатил за подобное.

Пользуюсь молчаливым согласием королевы, я приказал схватить этого толстяка, и прижечь ему пятки. Но прижигать ничего не пришлось… Как только его схватили, он тут же заверещал диким голосом. И сам рассказал о том, что ему за это заплатил один человек, который постоянно прячется под плотным плащом. Хотя сам палач прекрасно знает, кто это был. Это был доверенный слуга графа де Шарк.

– Вот оно как! Вот вам и ответ, Ваше Величество! – Снова усмехнулся я, повернувшись к королеве, которая не скрывала своего удивления. – А я всё голову себе ломал… Откуда у этих мятежников столько денег? А они, оказывается, в долг взяли. Скорее всего, оба у одного и того же дворянина. У графа де Шарк. Вы же сами знаете о том, что он достаточно богат? Один из самых богатых дворян в королевстве! Так что я не удивлюсь, если выяснится, что во всех последних мятежах можно будет заметить его участие?

Ответом мне был скрип зубов графа де Карц, начальника тайной службы короля. Ещё бы! Такой фокус у себя под носом допустил? Он тут же принялся отдавать приказания. Забегали стражники, и его подчинённые. И, судя по всему, скоро по соседству с мятежными герцогами появится новый гость? Интересно… Что же они ему пообещали взамен за его деньги? Может быть какие-то сокровища? Вполне возможно. Только вот что они все вместе за это получат, сейчас угадать будет сложно. Именно по той причине, что королева была банально в шоке от таких откровений. Кстати… Тот самый дворянин, которого я уберег от лишения языка, тоже рассказал