Гарвардский профессор Йохай Бенклер уже двадцать лет размышляет и пишет о возможностях высокотехнологичного сотрудничества и массового участия. На протяжении почти всей своей карьеры он активно выступает за развитие потенциала интернета как средства распределения власти — культурной, политической, экономической. Его работы очень повлияли на нас.

В далеком 2006 году, когда Facebook еще пребывал в младенческом возрасте, Бенклер вступил в спор, который затем перерос в настоящий тотализатор, где ставки касались того, каким окажется будущее. Его назвали «Пари Карра–Бенклера» [620] (да, это звучит как заглавие романа Роберта Ладлэма[63]).

Всё началось с резких слов. Николас Карр, автор нескольких книг о современных технологиях, выложил довольно язвительный отзыв о тогдашней новинке — произведении Бенклера под названием «Богатство сетей» (The Wealth of Networks), где автор предсказывал бурный рост «внерыночной кооперации и продуктивного сотрудничества» [621], то есть, грубо говоря, «совместное создание людьми всяких вещей не ради финансового вознаграждения, а по иным причинам». Хорошие примеры в этом смысле — Wikipedia и программное обеспечение с открытым исходным кодом. Бенклер прогнозировал: в эпоху всеобщей «гиперсвязанности» такого рода «коллегиальное производство» будет становиться гораздо более распространенным явлением.

Карр и слышать о таком не желал. Он окрестил книгу Бенклера «шедевром техно-анархо-утопического жанра» [622]: можно буквально ощутить на вкус то презрение, которым сочатся эти дефисы. Вместо бенклеровского рая с его коллегиальным производством Карр видел совсем иное будущее. Он полагал, что всё это открытое распространение информации, всё это безбрежное сотрудничество, вся эта коммунальная жизнь на основе сетевой гиперсвязанности — всё это лишь часть предсказуемого и неизбежного процесса, в ходе которого «активность всякого рода дилетантов резко повышается на фоне изобретения нового средства коммуникации, но вслед за этим обязательно приходит рост профессионализации и коммерциализации» [623].

Развернувшаяся дискуссия стала, по сути, столкновением между нововластными представлениями Бенклера (о том, что в интернете будет царить коллегиальное производство, которое он делает возможным, связывая людей между собой) и старовластным убеждением Карра (что силы капитализма и менеджеризма вновь утвердят себя на этой арене): иными словами, речь шла о борьбе между моделью сотрудничества и моделью эксплуатации. И Бенклер предложил эксперимент для проверки этих диаметрально противоположных гипотез.

Пять лет спустя наступил момент истины. Кто же выиграл пари? Вряд ли вы удивитесь, когда узнаете: каждый из двух спорщиков решил, что победил именно он.

В мае 2012 года Карр объявил о своей победе, выложив у себя в блоге пост под довольно остроумным заголовком «Деньги на бочку, Йохай Бенклер!» [625]. В тексте подчеркивалось, что — по мнению Карра — «доминирующие системы производства в большинстве категорий онлайн-медиа являются коммерческими». Неделю спустя Бенклер отозвался собственным постом, где утверждал: «Инвесторы не меньше социальных новаторов и общественных деятелей стремятся попасть на такие сайты, которые выстраивают площадки для социального взаимодействия и вовлеченности, а не на такие сайты, где сообразили, как платить пользователям за лучший контент» [626].

Карр выдал ответный залп, назвав звукозапись и распространение музыки, новостные репортажи, видеоматериалы, электронные книги, игры, приложения и многое другое примерами триумфа корпоративной консолидации, окончательно задавившей коллегиальное сотворчество. Он снисходительно соглашался, что фотоплатформы и энциклопедии подтверждают прогноз Бенклера, а вот порнографию ему уступать не захотел (и, пожалуй, оказался прав).

Это пари было заключено уже больше десятилетия назад, но его результаты так и остаются неясными.

Оба участника спора оказались в немалой степени правы. Явно сбылось предсказание Карра насчет коммерциализации и профессионализации коллегиальной деятельности, протекающей в Сети. На заре интернета отмечался расцвет сайтов вроде Couchsurfing.com [627] (это оригинальная, во многом очаровательно самодельная платформа, где путешественники обменивались информацией о местах временного размещения и где никто никому не платил), но их отодвинули на обочину сервисы вроде Airbnb, где пользователи делают выбор, не в последнюю очередь руководствуясь ценой сдаваемого жилья. Однако Бенклер опередил свое время, успешно спрогнозировав, что коллегиальное (и неоплачиваемое) производство достигнет колоссальных масштабов: сегодня оно является мотором самых разных моделей взаимодействия — от Facebook до общественно-политических движений.

Однако мы видим и то, что даже модели неоплачиваемого коллегиального производства, на которые Бенклер возлагал такие надежды, концентрируют огромное богатство и власть в руках владельцев этих платформ. Создаваемый нами контент порождает гигантскую капитализацию для могущественных посредников, которые поглощают наши данные, принимают непрозрачные решения насчет того, какой контент мы можем увидеть, и предъявляют права на львиную долю богатств, которые в результате возникают.

Существуют почтенные исключения вроде Wikipedia, однако такие некоммерческие модели, не выжимающие из пользователя всё возможное, все-таки не стали нормой. Между тем описанные Карром платные модели, в которых вознаграждается продуктивный вклад каждого, всё чаще обвиняют в том, что их владельцы пользуются популярностью своих платформ, чтобы эксплуатировать работников. Водители Uber сейчас едва ли профессионализируются: более того, Uber, как мы уже видели, делает всё, чтобы не относиться к ним как к обычным наемным работникам. В каком-то смысле можно заключить, что исходом пари Карра–Бенклера стал проигрыш обоих.

Когда мы навестили Бенклера в его кабинете на юридическом факультете Гарварда, исследователь показался нам несколько мрачным. «Я очень рад, что вы взялись за эту оптимистическую книгу сейчас, в 2016 году, — меланхолично сказал он нам. — Думаю, сегодня такую вещь написать гораздо труднее, чем десять лет назад» [628].

В попытке объяснить свою мысль он рассказал нам, что каждые несколько лет читает курс об особенностях современной индустрии звукозаписи и интеллектуальной собственности. «Любопытно: если вы рассматриваете состояние музыкальной индустрии в конце 2000-х, вы наблюдаете радикальную децентрализацию и всеобщий распад. Но уже пять лет назад начали зарождаться структуры срединного уровня, дающие возможность творческим личностям прожить благодаря плодам своего творчества. Все эти добровольные пожертвования, SoundCloud… А когда вы рассказываете о современной индустрии звукозаписи в 2016 году, это сплошной Spotify. Система полностью рецентрализовалась» [629]. (Можете себе представить, как при этих словах Карр потирает руки, самодовольно ухмыляясь.)