забыла зачем пришла. Что было вполне понимаемо — не каждый день можно увидеть голого лича, расчёсывающего волосы, сидящей у него на коленях фее. Я её не торопил, продолжая молча двигать руками, давая тем самым время прийти в себя.

— Здравствуйте? — смогла она наконец из себя выдавить — Меня к вам послали… в качестве помощника.

— Мы никого не заказывали — нахмурился я

— Это за счёт заведения. — ответила она печально

Пару секунд я наблюдал за ней пытаясь разобраться в её интонациях и эмоциях. Сделать это было не сложно, поскольку лицо девчушки буквально кричало о том, как несправедлив этот мир, и какая же она несчастная. Вывод напрашивался сам собой:

— Ну и где накосячила? — я не собирался быть тактичным, и уж тем более играть в благородство

— Разбила бутылку с лосьоном. — скривилась девушка

— Угу. А лосьон, небось, дорогой? — ухмыльнулся я

— Ну… Да.

— Ага. И бутылка наверняка большая? — с садистским удовольствием продолжил я топтаться по больной мозоли

Девчонка лишь кивнула, злобно наблюдая за мной из-под бровей. Ну что ж, со страхом ко мне мы вроде бы разобрались, осталось лишь подавить заменившую его ненависть. Зачем? А хрен его знает. Просто мне так захотелось. Хочу, чтобы эта банщица нормально ко мне относилось и всё тут.

И сделать это не так уж сложно, если конечно она мне тут для жалости не наврала. А я в этом сомневаюсь — я далеко не эмпат, скорее наоборот, но через эмоции феи, благо связь у нас вполне двухсторонняя, прекрасно чувствовал, что девчушка говорит правду. По крайней мере — она сама верила, что это правда.

— Ну лады тогда. — я улыбнулся, отчего банщицу передёрнуло — Раз уж тебя послали, будем тобой пользоваться. А именно: ты будешь расчёсывать мне волосы. Только я сначала с малышкой закончу.

Я кивнул в сторону Туны. Девушка словно завороженная уставилась на фею. Даже жаль её немного: как у поданной Света у несчастной сейчас натуральный когнитивный диссонанс — нежить, которую ей положено ненавидеть и уничтожать при первой возможности мирно сосуществует с феей, истинным созданием Света.

Но я не собирался давать ей время на размышления, и сказал то, что она и не надеялась услышать:

— Ты кстати, пока можешь покопаться в моей сумке. Там у меня пара золотых должна была остаться. На оплату разбитого тобой лосьона этого конечно не хватит, но мне их просто больше не на что потратить.

Девчушка ожидаемо выпучила на меня глаза, не веря в своё счастье. Ну да, два золотых не такая уж и маленькая сумма, (хотя это с какой стороны посмотреть) но начинать откладывать на билет до земель Смерти с них глупо. Так что мне этих денег было совсем не жаль. Я тратился и не более глупые вещи, чем хорошие отношения с посторонним мне человеком. Так что я спокойно сосредоточился на волосах феи, ожидая когда банщица придёт в себя.

К её чести должен признать: тормозила она не долго, и буквально сразу же, рассыпавшись в благодарностях, вприпрыжку рванула к моим вещам. На что я лишь улыбнулся — ещё одним ненавидящем меня человеком в Столице Света меньше.

— А-а-а-а!?

Раздавшийся крик был настолько неожиданным, что я подпрыгнул, чуть не свалившись с кресла. Туна так вообще взлетела на пару метров, пуча глазки и махая крылышками, словно испуганный колибри.

— Это?.. Это?.. Это же?..

Девчушка медленно отступала от моей сумки, показывая на неё пальцем, а на лице у неё читался откровенный ужас. Ну вот и что такого она могла в ней увидеть, а? Там же нет ничего кроме различных инструментов, кучи гвоздей и саморезов, парочки тех самых несчастных золотых… И четырёх маленьких трупиков. Бл. ть. Ну, пи. ец теперь.

— Убийца! — быстро оправившись от потрясения, банщица перевела свой наказующий перст на меня — Монстр, святотатец! Проклятая нежить, и как у тебя только рука поднялась? Ты запугал эту несчастную крошку, заставив следовать твоим приказам, так ведь?

Всё что вы скажите, может быть использовано против вас, так? В Столице убийство феи считается преступлением ещё более серьёзным чем… Я даже не знаю. Педо-некро-зоофилия, пополам с каннибализмом и демонопоклонничеством?

— Нет, ты всё не так поняла!

Пока я молча втыкал, пытаясь понять, что же мне сейчас делать, за меня не ожиданно вступилась Туна.

— Не бойся, маленькая! — точнее, попыталась вступиться: сейчас доказать что-то этой истеричке просто нереально — Теперь весь ужас позади и тебе не придётся больше трястись в страхе. Скорее, лети ко мне, я сделаю всё, чтобы защитить тебя от этой твари!

— Да нет же! — отчаянно замахала руками Туна — Не нужно меня спасать: Леон мне не враг.

— Не враг? О чём ты? Он убил твоих друзей! А! — банщица вновь перевела взгляд на меня — Я поняла! Ты её заколдовал! Затмил ей разум! Неужели для тебя нет ничего святого? Хотя о чём это я, естественно нет! Да и откуда взяться, ведь ты же нежить — само исчадье тьмы!

— ДА ПОСЛУШАЙ ЖЕ ТЫ!!!

Туна с неожиданной силой вырвала у меня из рук расчёску, метко запустив её прямо в лоб девушке. Та уставилась на фею глазами старого религиозного фанатика, с детства радевшего за чистоту мыслей и непорочность тела, и только сейчас узнавшего, что всё это время он служил богине любви и плодородия, причём лично от самого божества, которое он обнаружил верхом на себе посреди ночи. То что феи неспособны причинить кому-то боль считается аксиомой. Неоспоримым фактом, в который верят все без исключения. И когда его опровержение прилетает тебе прямо в лоб, причём в прямом смысле, простым обалдеванием ты точно не отделаешься. Тут я и сам откровенно говоря в шоке, хотя, благодаря своему общению с Туной, и не таком глубоком как банщица.

— Послушай, ты зря ругаешься на Леона. — фея там временем полетела к девушке поближе — Он не виноват в их смерти. В каком-то смысле даже наоборот: он спас меня.

— Спас?! — выпучились её глаза

— Да. Когда мы встретились, — начала рассказ Туна — я УЖЕ много часов сидела на пепелище оставшимся от моего дома. Мне было некуда идти. Да и незачем: гнездовье, это всё что я знала до этого. И Леон… он не стал меня утешать или сочувствовать. Не пытался помочь, да и вообще ничего толком не говорил. Вместо этого он поступил, как и подобает настоящей нежити. Сделал то, на что никто другой был бы не способен.

Девушка слушала фею заворожённо, мелко подрагивая и