себя и, переплетается с ним своим.

— Мы спешили, Тим, — выстанывает в потолок, как только появляется такая возможность.

Гонит меня от себя и в тот же момент с неописуемой силой цепляется за мои волосы. Тянет, треплет, поглаживает. Выгибается всем телом, подставляя самые чувствительные участки под мои губы. И снова стонет. С удвоенной силой.

— Мы быстро, — разрываю ее причудливое платье.

Наконец-то, давно руки чесались. Припадаю губами к манящим затвердевшим вершинкам. Зализываю каждый сантиметр ее охуенной груди. Всасываю, играюсь с ними языком по очереди и слегка прикусываю. Дурею от запаха ее кожи, от запаха ее возбуждения, который, как мне кажется, заполонил собой каждый сантиметр этой комнаты.

— Перестань… О, Боже… Перестань, войди! — переходит на крик Черноглазка.

Посмеиваюсь в ее плоский животик, попутно стягивая с себя штаны. Двигаю увлажнившуюся полоску белых кружевных трусиков и врываюсь в нее резко, на всю длину. Ловлю губами ее стоны, начиная медленно из нее выходить и так же медленно погружаться обратно.

Это просто нереальное ощущение. Быть в ней, быть с ней. Чувствовать, как влажные горячие стеночки сжимаются вокруг моего члена. Слышать эту пошлые чавкающие звуки, когда начинаю вколачиваться в нее с бешенной скоростью. Ощущать бархат ее кожи, под своими руками и смотреть, как трясутся ее аккуратные охрененные сиськи в такт моим толчкам.

— Еще… Не… Не останавливайся… — умоляет моя Дюймовочка и хнычет каждый раз, когда я покидаю ее тело, но лишь для того, чтобы ворваться в него вновь.

— Дурею от тебя, Черноглазка! — шепчу в ее шею и, плевав на все установки, уношусь в нирвану изливаясь внутрь Виолетты с последними самыми мощными толчками.

Ветта дрожит, извивается, а потом взрывается практически одновременно со мной. Мы лежим какое-то время, слушаем дыхание друг друга и просто наслаждаемся моментом. Когда она вновь пытается завести свою шарманку о времени и Наполеоновских планах на сегодняшний день, отношу ее в душ, где в очередной раз теряю контроль, и мы трахаемся снова. Дольше и чувственнее.

Одеваемся с трудом. Виолетте приходится отбиваться от меня вновь. В итоге ванная и замок позволяют немного остудить мой пыл. Не понимаю, что со мной происходит. Просто знаю, что сейчас я нуждаюсь в ней больше, чем когда-либо.

Уже у машины, Виола напрочь отказывается ехать со мной. Парирует тем, что у меня все написано на лице и поедем мы точно не в «Парадиз», а скорее в лес, где нас никто не найдет. Честно говоря, я об этом и не думал. Ровно до тех пор, пока она это не озвучила. Сейчас же все мои мысли только и вертятся вокруг ее слов. А может и вправду, ну его этот «Парадиз». В лес, в какой-нибудь шалашик. Под замок и залюбить?

Гони эти мысли прочь. Не то еще сбежит моя чертовка. Она может, проверять даже не стану, просто уверен в этом на все сто, двести, триста процентов. Когда паркуемся у этого злачного места, Виолетта заявляет, что пойдет одна. Иначе мы никогда так и не отправим документы в академию. С моим то сегодняшним шаловливым настроением.

Пропускаю все мимо ушей. Не отстаю ни на шаг, следую за ней, как верный пес за своей хозяйкой. Ага, щас. Разбежалась блин одной туда соваться. Я же сказал, за ручку приведу и уведу. На другое и не согласен. Заходим в помещение, ребята из охраны вытягиваются по струнке ровно, но близко не подходят. Один из парней докладывает кому-то что-то по рации. Настораживает, если честно, но стараюсь расслабиться и сосредоточиться на более важной миссии — не упустить мою чертовку из виду.

Ожидаемо, в комнату с Виолой меня не пускают. Хорошо, могу подождать Дюймовочку и внизу, мимо менты все равно хрен прошмыгнет. И тут тоже мне не везет. Один из охранников просит пройти меня в небольшую комнатку и ожидать возвращения моей малышки именно тут. Спорить не стал, главное не выгоняют. Считаю, это уже не плохо.

Пока ожидаю, залипаю в телефон. Арсений интересуется моими делами, Игорь опять завел свою шарманку. Он вплотную решился взяться за группу, и теперь каждый день терроризирует всех нас, за то, что никак не можем собраться на репетицию. Парни пишут каждый по отдельности, ноются и предлагают самые изощренные способы исчезновения нашего друга.

Смеюсь в голос над парочкой сообщений. Даже не замечаю, что в помещении я больше не один. С этой женщиной, не могу сказать, что знаком. Видел, знаю, что она тут всем заправляет, но лично говорить не приходилось. И, как я теперь понимаю, это и есть та самая приемная родительница моей Черноглазки.

Отложил телефон в сторону. Сегодняшний день принимает интересный обороты. Ну, злая ведьма, вещай. Я весь во внимании.

Глава 25

Тимофей

— Здравствуй, Тимофей. Нас друг другу никто так и не удосужился представить, — женщина присела на соседний диван и закинула ногу на ногу.

— Я знаю кто вы. Виолетта о вас рассказывала.

— Рада знать, что обо мне все же помнят, — женщина поправила свою прическу и достала пачку сигарет из кармана пиджака. — Решил вернуть мою дочь домой?

— Не дождетесь! Эм, не запомнил... Эльвира?

— Элеонора, — она хохотнула и прикурила сигаретку от горящей на последнем дыхании свечи.

— Не важно, — подался вперёд и уперся локтями в колени. — Виолетта не ваша дочь, поэтому не нужно строить из себя заботливую мамочку.

— Думаю, у нас мнения расходятся относительно воспитания детей и того, какими должны быть родители. Предлагаю вернуться к этому разговору, когда у тебя появятся свои дети, — женщина улыбнулась, немного снисходительно. — Мне будет интересно тебя послушать. — Вы меня сюда пригласили для того, чтобы поговорить о детях и их воспитании? — Не совсем, — Элеонора потушила сигарету, тлеющую у нее между пальцами, так и не затянулась. Чего, спрашивается, надо было ее вообще доставать?

— Не совсем... Позвольте я угадаю! Будете выбирать мне, что мы с Виоллой не пара и нам нужно расстаться? Тогда опережу Вас и скажу, что мне плевать на ваше мнение. Мы вместе и точка!

Удивительно как ещё не треснул телефон у меня в руках. Сжал его с такой