– Думаю, он тебе поверил, – сказала Женевьева, глядя в печальное лицо Синклера. – Почему Рики Крофт так со мной поступил?

– Это банальная месть, – пожал плечами Синклер. – Вы ведь с ним не были друзьями. Рики считает, будто это ты виновата в том, что ему никто не хочет давать работу. Он даже начал распространять сплетни о том, что ты спишь со мной, и всячески обливал тебя грязью. К несчастью, есть люди, которые верят всему, что слышат, не обращая внимания на источник информации. Рики даже намекал мне на то, что тебе понравится, если я буду применять насилие (а проще говоря, бить тебя) во время сексуальных игр.

Женевьева посмотрела на него округлившимися от ужаса глазами.

– Зачем он это сказал? – спросила она.

– Наверное, думал, что я действительно побью тебя. Однако вышла осечка, и вместо тебя я отдубасил его. Я знал, что Рики мне соврал. Я не поверил, что тебе нравятся все эти садистские штучки, и убедился в этом, когда мы с тобой спустились в подземную камеру пыток. Забудь о нем. Я думаю, он никогда больше тебя не побеспокоит.

– Он мог бы зарабатывать приличные деньги, – сказала Женевьева. – Однако Рики чертовски ненадежный человек. Я бы не смогла порекомендовать его ни одному из работодателей, – призналась она и, улыбнувшись, добавила: – Тебе, должно быть, еще ни разу не приходилось играть роль рыцаря в сверкающих доспехах.

– Все случилось как-то само собой. – Синклер смутился. – Я ненавижу сексуальное насилие. – Он медленно улыбнулся. – Должен тебе сказать, что у мистера Крофта богатое воображение. Ты была изображена в разнообразных позах, и среди них были такие, которые меня… э… заинтересовали. – Погладив Женевьеву по спине, он осторожно сжал ее ягодицы. – Я бы даже рискнул попробовать две или три из них.

– Я думала, что ты терпеть не можешь сексуальное насилие, – произнесла Женевьева.

– Мы назовем это сексуальными экспериментами, – сказал Синклер, массируя ее тело. – Вполне невинная исследовательская работа.

Женевьева почувствовала, что ее тело начало отзываться на ласку, но оттолкнула его руку.

– Кровать стоит без дела. Давай ее опробуем, – предложила она.

– Я согласен, – ответил Синклер. – Не забывай, что за этот номер мне пришлось заплатить две тысячи фунтов. – Отступив на шаг, он посмотрел на Женевьеву. Его взгляд медленно скользил по ее телу. – За эти деньги я хочу получить максимум удовольствия. – Синклер начал расстегивать пиджак. – И начнем мы прямо сейчас.

Однако Женевьева снова его остановила.

– Нет, я сама хочу сделать это. Ты уже раздевал меня. Теперь моя очередь.

Он усмехнулся.

– Звучит заманчиво. Но сначала сними свой фрак. Ты в нем похожа на мальчишку.

Женевьева распахнула фрак, пошевелила плечами, и он соскользнул на пол. Она стояла перед Синклером в черных стрингах и в туфлях на высоких каблуках.

– Ты когда-нибудь видел таких мальчишек?

– Да, – сказал он. – В Таиланде. Они там платят сумасшедшие деньги за то, чтобы им сделали красивую фигуру. Однако такой великолепной фигуры, как у тебя, я ни у одного из них не видел.

Синклер хотел положить руки ей на грудь, но Женевьева увернулась.

– Ложись на кровать, – приказала она.

Она села на край кровати и, перебросив ноги, повернулась и встала на колени. Синклер лег рядом с ней. Наклонившись, Женевьева начала расстегивать его рубашку. Его руки снова коснулись ее груди. Кончиками пальцев Синклер принялся массировать ее соски.

– Веди себя прилично, – потребовала Женевьева.

– У тебя действительно классная попка. Я такой еще не видел, – пробормотал он.

Женевьева заметила, что Синклер смотрит куда-то вверх. Повернув голову, она увидела, что наверху, под балдахином, висит зеркало. В нем отражалась кровать. Когда Женевьева встала на колени, ее округлая попка отразилась в зеркале во всей красе.

– Оно позволяет взглянуть на привычные вещи по-новому, правда? – спросил Синклер и, протянув руку, нажал какую-то невидимую кнопку. Занавески раздвинулись, и открылось еще одно зеркало, за подушками. – А что ты теперь скажешь?

Женевьева распахнула его рубашку, обнажая упругие мышцы груди и соски, которые от возбуждения стали такими же твердыми, как и у нее. Наклонившись, она взяла в рот один сосок. Когда Женевьева начала сосать его, осторожно покусывая, по телу Синклера пробежала дрожь. Пальцами она ласкала другой сосок, потирая и поглаживая его. Синклер с такой же нежностью ласкал ее грудь. Он застонал и, опустив руку, коснулся молнии на брюках. Женевьева оттолкнула его руку.

– Не нужно спешить.

– У меня нет такой выдержки, как у тебя, – сказал он.

Она села на него верхом, прижавшись к возбужденному члену. Взяв руки Синклера за запястья, Женевьева подняла их над его головой, и ее губы подвергли его сладкой пытке. Она целовала Синклера, проводя языком вокруг его уха, дразнила его соски. Женевьева видела, что Синклер наблюдает за ней, глядя в зеркало, висевшее у них над головой. Она поняла, что он получает двойное наслаждение – и от ее ласк, и оттого что смотрит на нее.

Женевьева заставила Синклера сесть и, спустив его рубашку с плеч, обвязала ею его запястья, а потом, толкнув его, снова заставила лечь на спину. Когда Синклер попытался освободиться, она быстро расстегнула молнию на брюках и коснулась возбужденного члена.

– Ты мой пленник, – сказала Женевьева. – Наслаждайся.

Она нежно гладила Синклера, с удовольствием наблюдая за тем, как его тело отзывается на ее ласки. Как приподнимаются его бедра, когда она сжимает член, осторожно потирая его. Женевьева чувствовала, как увеличивается его орган под ее руками. И только когда он вытянулся и стал твердым, как копье, она медленно спустила брюки, а потом стянула с Синклера трусы, освободив его орган, и Синклер облегченно вздохнул. Женевьева быстро сняла с него туфли и носки, а потом брюки и трусы.

Она села, подогнув под себя ноги, и посмотрела на него. Женевьева впервые видела Синклера абсолютно голым. Она с восхищением рассматривала тяжелые яички и длинный член, выступающий из черных волос. Такими же волосами была покрыта и грудь Синклера. Он был мускулистым и загорелым, с длинными ногами и узкими бедрами. Женевьева любовалась упругими, рельефными мышцами его живота. Опустив руку, она кончиком пальца нарисовала круг сначала вокруг одного возбужденного соска, потом вокруг другого. И каждый раз Синклер издавал тихий, восторженный вздох.

– Интересно, ты сейчас испытываешь те же ощущения, что испытывала я, когда ты ласкал меня? – пробормотала Женевьева.

– Если тебе было так же хорошо, как мне сейчас, то неудивительно, что тебе это нравилось, – произнес он хриплым голосом.

– Перевернись, – приказала она.

– Зачем? – спросил Синклер, слегка приоткрыв глаза. – Мне и так хорошо.

– Ты уже видел мою задницу. Теперь я хочу посмотреть на твою.