ответить. Руки трясутся, а от истерики кажется, что воздуха не хватает в легких. Словно их заполнили водой.

– Рори, милая, – беспокойно говорит Сара и обнимает меня. Я плачу. Глаза щиплет от слез, которые катятся водопадом по моим щекам. Мне плохо. Меня тошнит, знобит, и я чувствую злость.

– Ну тихо, тихо, – лепечет Сара, убаюкивая меня. Через какое-то время я успокаиваюсь. Подруга отстраняется от меня и берет из рук письма.

– Это что такое? – спрашивает она и начинает читать.

– Аврора! – восклицает Сара. – Это…

– Да. В комнате душно, отчего я взмахом руки открываю настежь окно. Сара удивленно смотрит на меня, будто бы ни разу не видела, как я владею телекинезом, потом утыкается обратно в листок с письмом. Я хватаю ртом воздух, будто бы вот-вот задохнусь. Стараюсь вытирать слезы, которые щиплют глаза.

– Это правда? – восклицает Сара. Ее голос на несколько октав выше, чем обычно.

– Да.

– Откуда это у тебя?

– Раум принес. Он пытался со мной поговорить, но я прогнала его… А потом…. Он… оставил… эти письма…

– Подожди, у меня где-то завалялся белокудренник черный, подожди!

Сара резко встает с кровати и идет к своему столику. Что-то долго ищет и достает маленький бутылек черного цвета. Разворачивается и подходит ко мне.

– На, выпей, тебе полегчает, – с улыбкой говорит она.

– Что это?

– Зелье «Дыхание тишины», мы с тобой его вместе варили, помнишь?

Мотаю головой из стороны в сторону, чувствую приступ тошноты. Голова зверски раскалывается, а метка чешется.

В горле пересохло. Я понимаю, что Сара не отстанет. Она буравит меня взглядом, заставляя выпить успокоительное. Дрожащей рукой беру у нее бутылку, запрокидываю голову и выпиваю зелье.

Сладкий, немного похожий на вкус малины. Облизываю губы и отдаю Саре бутылек.

– Вот так-то лучше, – она берет меня за руки. – Десять минут, и ты будешь как новенькая!

– Я точно не отравлюсь?

– Ну если только я не тот флакончик вытащила!

Мне хочется рассмеяться от ее шутки, однако у меня нет сил. Зелье «Дыхание тишины» оставляет приятное послевкусие мяты.

– Почему ты мне не сказала об этом?

– Я просто была не в состоянии, да и тебя не было в комнате…

– Аврора… – Глаза Сары наполняются слезами. – Подумать страшно, что ты чувствуешь.

– Все хорошо, – вру ей, сохраняя последние остатки самообладания. – Правда…

– Я рядом, моя хорошая… – Сара обнимает меня.

– Я знаю…

– Ты уже показывала это Адамсу?

– Нет, – слегка покачиваю головой из стороны в сторону. – Я, как только прочитала, сразу же переместилась сюда…

– И правильно сделала, – успокаивает меня подруга.

Мы молчим. Просто сидим, обнявшись, и молчим. Мне нечего сказать Саре, потому что хочу тишины, а подруга просто не знает, какие слова подобрать. Замечаю, что глаза Сары полны боли.

– Аврора, не нужно закрываться в себе…

– Мне нужно поговорить с Дариусом, – сухо подмечаю я, отпуская ее руки. – Тем более после слов Раума…

– Быть может, Раум прав, – к моему удивлению, заявляет Сара. Я смотрю на нее с непониманием. – Я в письме видела, что написала твоя мама. Но меня не покидает мысль, что что-то не так…

– В каком плане?

– У королевы Маргарет была двойня, так?

Я молча киваю головой.

– Твоя сестра родилась мертвой и ей дали фамилию Одрема. Так?

– Ну…

– Почему королева Маргарет не дала тебе ту же фамилию? Чего она боялась?

Я растерялась.

– Почему в архиве записана фамилия по мужской линии? Понимаешь, – Сара облизала пересохшие губы и сложила руки в замок. – Мне эта вещь не дает покоя…

– Ты все-таки думаешь, что мама в письме что-то недоговорила?

– И да, и нет, – кивает головой подруга. Замечаю ее смятение и грусть. Холодный ветер, который дует из окна, освежает, и чувствую, как становится легче дышать. – Она сказала, что вторая девочка не выжила, а тебя она отправила в убежище. Однако в архивах есть запись о двух девочках по имени Аврора: та, что записана под фамилией по мужской линии и имеет прямое отношение к королю Бруно и магу времени Одрему, и та, которая носит совершенно другую фамилию.

– К чему ты клонишь?

– Я все-таки уверена, что ты… дочь Бруно.

– Сара, что за чушь!!

– Ты меня не дослушала…

– И не хочу! – обрываю ее на полуслове. Мне не хочется слушать ее догадки, когда наконец-то открылась правда. Подхожу к окну. Гляжу вдаль, вспоминая письма.

– Быть может, твоя сестра жива?

Слова Сары звучат как полнейший абсурд.

– Да, это звучит безумно, – тихо роняет подруга, – но всякое бывает…

– Сара, – останавливаю ее. – Я только что получила письма от своих родителей, которых считала мертвыми. Ты можешь хоть на минутку заткнуться со своими догадками?

Сара замолкает. От моей же грубости мне становится тошно, но… Я не могу иначе. Мне больно, что подруга не слышит меня или не хочет слышать. Она твердит свое, будто это какая-то игра. Я – живой человек, с чувствами и принципами. И слышать то, что подруга чересчур увлекается расследованием, не имея никаких достоверных фактов, – лишь сильней ранить больное сердце.

– Прости, – слышу ее шепот. – Я не хотела…

– Знаю, – отвечаю ей как можно холодней.

Больше мы не разговаривали. Я легла спать в подавленном состоянии. Единственное, к чему я прислушалась, так это к словам Сары, что мне стоит отдохнуть. И правда, глубокий сон пошел мне на пользу. Ранним утром я встала, когда солнце только начало всходить. Всю домашнюю работу пришлось делать впопыхах. Чувствую, что я закрываюсь от всего мира. От друзей, потому что сейчас мне больно.

После пар в академии незаметно прошмыгнула в комнату и, быстро переодевшись, решила, что не стоит привлекать к себе такого внимания, как в прошлый раз. Тем более я могу столкнуться с Сарой, которая будет читать мне нотации. Но я этого не хотела. Ни сейчас, ни потом. Поэтому схватила клинки и мысленно перенесла себя за пределы стен академии. На улице смеркается. Город озаряет закатный небосвод, который навевает тоску.

«Вы знаете, где сейчас Дариус?» – спрашиваю у клинков.

«Да», – говорят они и разом перемещают меня.

Мы оказываемся вблизи стен столицы, в густом Зыблом лесу. Я натягиваю капюшон на голову и маску на лицо. Как раз через этот лес я частенько ходила в соседний город, чтобы выполнить задание. Вижу, что впереди виднеется какая-то кучка людей. Пригнувшись, медленно ступаю на болотный мох, который прогибается под моими ботинками. Раздвигаю ветки, которые мешают по пути. Подхожу чуть ближе и вижу Дариуса.

Я выпрямляюсь и выхожу из укрытия. Как только попадаю в поле зрения остальных незнакомых мне людей, один из них кидает к