– Так вот, – продолжил Енусидзе, соображая, что сказал что-то не то. – Это вовсе не причина, чтобы подозревать в чем-то Лизу.

– Я все прекрасно понимаю. – Настя подняла глаза, в них застыли слезы. – Но сегодня ночью я вспомнила. Мне всегда казалось, что Лиза кого-то мне смутно напоминает. Однако мы из Питера, она же – из этих краев. Согласитесь, проверить ее слова невозможно. Но потом я вспомнила! Я видела ее в одном из ночных клубов Питера, в том самом, где познакомилась с Денисом.

– Вполне вероятно, – протянул Енусидзе. Его неожиданно заинтересовал рассказ Насти. А вдруг она права, и Лиза, такая хорошенькая помощница, которая якобы случайно оказалась в кемпинге, на самом деле знает больше, чем говорит?

– Но до этого Лиза утверждала, что никогда не бывала в Петербурге, – сказала Настя.

– Деточка, ты могла ошибиться, – Лидия Ивановна ласково взглянула на Настю. – Перепутать, в конце концов.

– Конечно, могла, – согласилась Настя. – Но разве у вас не создалось впечатления, что Лиза и Денис знакомы?

Вдруг кашлянул Дима Реутов. Журналист выглядел смущенным.

– То, что я сейчас расскажу, выставит меня не в самом лучшем свете, – начал он. – В общем, мое хобби – подслушивать разговоры. Я не считаю, что это неэтично. Это мой хлеб, так сказать…

В этот момент в дверном проеме появилась голова Лизы. Студентка округлила глаза и спросила:

– О, у вас конфиденциальный разговор? Я не помешаю?

Лиза с интересом оглядела присутствующих. Они что-то от нее скрывают. Ее взгляд остановился на Куликовой.

– Лизочка, я только что вспомнила, – встрепенулась Мамыкина. – Не могла бы ты принести мне немного водички. Мне необходимо выпить лекарство.

– Конечно, Лидия Ивановна. – Лиза исчезла.

Енусидзе подошел к двери и раскрыл ее.

– Так сложнее подслушать. А почему вы не захотели, чтобы Лиза присоединилась к нашему разговору? Если имеются к ней вопросы, логичнее всего их задать и получить ответы. Не так ли?

Лидия Ивановна ответила:

– Пусть Дима расскажет то, чему стал свидетелем.

Реутов заторопился:

– Я слышал, как беседовали Лиза и Денис. Я подозревал, что между ними завязалась дружба и даже более. Но мне показалось, что они знакомы уже достаточно давно.

Вернулась Лиза с чашкой.

– Минеральная, без газа, – она протянула чашку Мамыкиной.

– Деточка, – спросила Лидия Ивановна, – скажи мне, пожалуйста, ты знала Дениса до того, как приехала в кемпинг?

– Дениса… Дениса Куликова? – переспросила Лиза. – Конечно же, нет, а почему у вас возник такой вопрос? – Она сложила руки на груди. – Ах, я понимаю, Настюша решила пожаловаться на меня, безнравственную разлучницу. Ну, ну, беседуйте…

– Она говорит неправду, – выдохнула Катя. Она заметила, как дернулись уголки губ и вспыхнули глаза у Лизы, когда она услышала вопрос Лидии Ивановны.

– Но ведь Лиза права, – продолжил отстаивать свою любимицу Николай Кириллович. – Настя, разве мы можем объективно воспринимать ваши заявления?

– Ну хоть мне вы верите? – спросил Дима.

Настя, закусив губу, поднялась из кресла.

– Мне незачем обманывать, – сказала она. – Да, мне не нравится Лиза, ну и что с того? Она тоже не питает ко мне симпатии.

– А все равно, откуда у Дениса ампулы с барбамилом? Именно этот препарат ввели Татьяне Живаго, – задумчиво произнесла старушка.

В этот момент прогремел выстрел. И раздался крик.

Сергей Леонидович увидел, как банкир, экипированный по полной программе, вышел из номера. Ну надо же, действительно собрался покинуть кемпинг. Куртка с капюшоном, фонарик, рюкзак. Значит, бросает всех и сматывается.

Никольский спустился в холл. Часы показывали шесть. Он зашел на кухню, открыл холодильник, вытащил несколько упаковок с ветчиной и колбасой.

Сидевшая в некоторой прострации Ирэн Костандилли пришла в себя. Она предавалась воспоминаниям о счастливом прошлом. Ей стало казаться, что ужас никогда не закончится. Неужели покойный астролог прав – никто из них не вернется отсюда живым?

– Что это вы делаете? – спросила она.

Никольский не ответил, а продолжал складывать продукты в рюкзак, который он отобрал у Вики.

– Эй, уважаемый господин банкир, если вы надумали покинуть «Серебряную поляну», то не забирайте у нас всю еду, – заявила Ирэн Аристарховна. – Нам тут еще оставаться…

Никольский по-прежнему молчал. Он сделал свой выбор. Никто не помешает ему уйти. Ирэн, оскорбленная тем, что банкир, которого она до сих пор считала воспитанным мужчиной и прекрасным собеседником, проигнорировал ее слова, попыталась захлопнуть дверь холодильника.

– Прочь с дороги, – прошептал Никольский. Нервы у него были на пределе. Еще какая-то старая глупая курица пытается ему мешать!

Ирэн отшатнулась. С ней давно не разговаривали в подобном тоне. Надо же, люди всего за несколько дней могут превратиться в монстров. Она поняла: чудовища на самом деле бродят по кемпингу. Но это не исчадия ада, пробудившиеся к жизни темные силы, монстры – это они сами. И она в том числе. Она, Ирэн Костандилли, ничем не отличается от банкира, который оттолкнул ее в сторону и продолжает вываливать в рюкзак продукты.

– Да делайте все, что угодно, – махнула она рукой.

Какая ей разница? Она – вегетарианка, колбасу не ест. Так что, если даже Никольский возьмет все мясные изделия, от голода Ирэн не умрет.

Забив рюкзак, Никольский буквально выдернул ящик с кухонными принадлежностями. Пошарил в нем, выбрал несколько ножей поострее. Ирэн отошла в сторону. Весь мир сошел с ума.

– Я пришлю к вам помощь, – глухо произнес Никольский. – Всего хорошего. Счастливо оставаться!

Он прошел к входной двери. Завывал, как взбесившийся волк, ветер. Не раздумывая, Игорь открыл дверь. В лицо ему ударил снежный вихрь.

– Стоять! – услышал Никольский позади себя голос. Игорь медленно обернулся.

Ирэн по-змеиному притаилась на кухне. Она видела, как в три прыжка со второго этажа по лестнице скатился Гончаров. С ружьем. Она не вмешивается в мужские игры.

– Что, бежишь с тонущего корабля? – спросил Гончаров. Он находился в пяти метрах от Никольского. Тот оценил риск. Ну что же, иногда бывает так, что оказываешься с опасным противником один на один, без телохранителей и бронированного «Мерседеса».

– Я никому не разрешаю покидать кемпинг, – заявил Сергей Леонидович. Власть, которую давало ему ружье, опьяняла. – Отойди от двери.

Игорь швырнул в него рюкзак, одновременно с этим падая на пол. Гончаров, не ожидавший сопротивления, замешкался. Тяжелый вещмешок ударил его в плечо.

Он выстрелил.