Теперь на лице Ибаньеса читалась озабоченность.

– Думаешь, клюнет?

– А это уже твоя работа, чтобы он клюнул. Я отсылаю твою записку с резолюцией продолжить карантин, а тебе – проявить инициативу для обеспечения его присутствия на совещании.

– Ну… хорошо. – Ибаньес неожиданно ухмыльнулся. – К черту записку. Я побежал. – Он отключился.

Гринберг перевел глаза с опустевшего экрана на стол, чувствуя возбуждение оттого, что сыграл роль Господа Бога. «Интересно, а что бы сделал на моем месте босс? Да ладно, не имеет значения, тут много верных решений; главное – это выбрать одно из них». Он еще раз потянулся за папкой «Срочно».

И замер. Что-то не давало ему покоя, а что – не понять. Вот оно. Боссу не хотелось утверждать смертный приговор Ламмоксу, это по всему чувствовалось. Какое там «чувствовалось», босс открытым текстом сказал, что Сергей не прав, надо было провести полное исследование. Просто боссу пришлось, из соображений лояльности к своему подчиненному, утвердить эту рекомендацию.

А вот теперь он сам сидит в кресле босса. Так что?

А не в Ламмоксе ли причина того, что его сюда посадили? Чтобы дать самому исправить свою ошибку. Да нет, все-таки босс проницателен, но не всеведущ, откуда ему было знать, что Гринбергу придет в голову снова заняться этим делом.

Так-то оно так… Гринберг вызвал секретаршу босса:

– Милдред?

– Да, мистер Гринберг?

– Краткий отчет по командировке с рекомендацией… да. Да Рт ноль четыре одиннадцать. Отправлен минут пятнадцать тому назад. Я хочу, чтобы его вернули сюда.

– Пожалуй, его уже отправили, – с сомнением в голосе ответила секретарша. – Экспедиция сегодня задерживала документы самое большее минут на семь.

– Надо же, как бывает! Никогда б не поверил, что излишняя оперативность может пойти во вред. Если приказ уже отослан, аннулируйте его с примечанием: «ждать дальнейших указаний». Хорошо? А исходный документ отошлите мне.

Вот теперь он добрался наконец до злосчастной «срочной» папки. Как и говорил мистер Кику, файл, помеченный «Фтаемл», был не слишком объемистым. Здесь имелся еще и подзаголовок: «Красавица и чудовище». С чего бы это? Чувство юмора у нашего босса есть, но оно такое, мягко скажем, своеобразное, что со стороны не сразу и догадаешься.

Вскоре брови Гринберга полезли на лоб. Рарджиллианцы – эти шустрые, неутомимые толмачи, маклеры, посредники, толкователи – всегда были тут как тут при переговорах между различными расами; присутствие доктора Фтаемла на Земле прямо говорило Гринбергу, что здесь замешаны какие-то негуманоиды. Негуманоиды по складу ума столь отличаются от людей, что общение с ними весьма и весьма затруднительно. Но Гринберг никак не мог ожидать, что доктор представляет расу, о которой он в жизни не слышал. Какие-то непонятные «хрошии».

Не исключено, конечно, что Гринберг просто забыл про этот народец с названием, похожим на чихание; может быть, это какое-то мелкое, малоинтересное племя с неразвитой культурой, незначительное с экономической точки зрения или не умеющее летать в космос. А может, они вступили в Сообщество цивилизаций как раз тогда, когда Гринберг по уши увяз в делах Солнечной системы. Когда Земля установила первые контакты с другими расами, способными к межзвездным полетам, прибавления в семействе тех, кто по закону считались «людьми», пошли так быстро, что уследить стало просто невозможно. Чем больше человечество расширяло свои горизонты, тем труднее было эти самые горизонты охватывать.

А может, он слышал о них под другим названием? Гринберг повернулся к панели универсального справочника и набрал на клавиатуре: «ХРОШИИ».

Машина немного подумала и выкинула на экране: «ИНФОРМАЦИЯ ОТСУТСТВУЕТ».

Гринберг сделал еще одну попытку – опустив в названии придыхательное «x». Слово вполне могло изувечиться в чужом – не хрошии – произношении. Результат остался тем же самым.

Пришлось сдаться. Даже в универсальном справочнике Британского музея хранилось информации не больше, чем в том, пульт которого стоял в кабинете заместителя министра. Сама машина занимала целое здание в другом районе столицы; огромный штат кибернетиков, семантиков и энциклопедистов непрерывно накачивал ее все новыми и новыми сведениями. Можно было не сомневаться, кто бы ни были эти самые «хрошии», в Федерации ни одна собака не слыхивала о них прежде.

Это было поразительно.

Позволив себе с секунду поудивляться, Гринберг продолжил чтение. Он узнал, что хрошии уже здесь, правда на Землю еще не сели, но находятся от нее – рукой подать. На посадочной орбите радиусом в пятьдесят тысяч миль. Позволив себе поудивляться еще пару секунд, он выяснил наконец причину, по которой не слыхал ранее о приезде таких редких гостей. Оказывается, доктор Фтаемл крайне настоятельно посоветовал мистеру Кику запретить патрульным кораблям делать попытки высадиться на борт чужака и даже просто приближаться к нему.

На этом месте Гринберга отвлекло возвращение его собственного отчета по Ламмоксу с визой мистера Кику, подтверждавшей приговор. Он задумался на мгновение, затем сделал приписку. Теперь резолюция читалась следующим образом: «Рекомендацию одобрить… однако отложить выполнение до проведения полного научного исследования этого существа. Местные власти обязаны незамедлительно выдать существо по первому требованию Ксенологического комитета. На Ксенологический комитет возлагаются обязанности по транспортировке существа и отбору исследовательской группы».

Гринберг подписал добавление от имени Кику и вернул документ системе. По совести, он немного смущался, понимая, что теперь указание превратилось в чистое жульничество. Если уж ксенологи доберутся до Ламмокса, они ни за что не выпустят его из своих хватких лап. Но все равно на сердце сделалось легче. Тот приказ не был правильным, а этот был.

Он снова вернулся к «хрошии», и снова у него брови полезли на лоб. Хрошии явились сюда совсем не затем, чтобы устанавливать отношения с Землей; они прибыли, чтобы спасти свою соплеменницу. Согласно доктору Фтаемлу, они находились в полной уверенности, что Земля силой удерживает некую хрошию, и требовали ее немедленной выдачи.

Гринберг неожиданно почувствовал себя персонажем плохой мелодрамы. Эти существа с астматическим названием выбрали не ту планету для своих детективных игрищ. Это ж надо – негуманоид на Земле, без паспорта, без предъявленной, рассмотренной и одобренной причины визита, без личного дела, находящегося здесь, в Министерстве. Да она, эта их хрошия, была бы столь же беспомощна, как невеста без продуктовых карточек. Ее бы в секунду сцапали… Да какой разговор – она бы даже карантин не смогла пройти.

Почему босс просто не приказал им заворачивать оглобли и мотать отсюда подальше?

И как, по их мнению, она вообще оказалась на поверхности Земли? Пешком? Или вплавь? Межзвездные корабли не садятся на поверхность; их обслуживают челноки. Гринберг представил себе, как она дергает за рукав капитана какого-нибудь челнока: