17 ноября 375 года император Валентиниан находился в верховьях Дуная, где принимал делегацию старейшин племени квадов — давних противников Марка Аврелия, недавно совершивших набег на римские провинции Верхняя и Нижняя Паннония. Кампании Валентиниана всегда были ориентированы и на использование силы, и — в равной, если не в большей мере — на дипломатию. Он был известен как человек вспыльчивый — настолько, что вспыльчивость его выходила за рамки сложившегося в IV веке устойчивого образа гневливого и малообразованного иллирийца. Когда вожди племен заявили, что набеги совершали отряды иноземцев без их согласия и что по этой причине строительство новых укреплений римлянами — настоящая провокация, императора охватила ярость от такой наглости. Он заговорил, но посреди его возмущенной речи его хватил удар, и он скончался. Ему было пятьдесят четыре года.

Несколькими годами ранее Валентиниан даровал титул августа своему старшему сыну Грациану. Теперь юноше исполнилось шестнадцать лет; отец оставил его в Трире. Младшему брату, Валентиниану II, было всего четыре года, но войска и чиновники на Дунае немедленно провозгласили его августом. Ни Валент, ни Грациан не давали на это санкций, но они не чувствовали себя в силах противиться возвышению этого ребенка. Валентиниан, а благодаря ему и Валент, взошли на трон благодаря влиятельной группе чиновников и армейских офицеров. Царствуя, братья должны были соблюдать осторожность, чтобы эти люди оставались довольны. Примечательно, что ряд наиболее видных чиновников сохранял за собой свои посты много лет — куда дольше, чем это было принято в прошлом (правление Юлиана в особенности ознаменовалось быстрой ротацией кадров на руководящих должностях). Отдельные группировки представителей высшей бюрократии сосредоточивали полноту власти в своих руках на территориях, подвластных обоим императорам. Такие люди не хотели воссоединения административного аппарата под властью одного правителя, не будучи уверены в том, что им вновь удастся монополизировать руководящие должности. Валентиниан и Валент знали, что их династия основана слишком недавно и потому ее положение небезопасно, и вследствие этого им следовало уважать мнение ведущих представителей администрации. В 375 году часть последних решила, что им нужен отдельный императорский двор и возможность править в условиях номинального контроля со стороны Валентиниана II. Их оказалось достаточно много, чтобы вынудить Валента и Грациана пойти на уступки.

Империя вновь оказалась разделена на три части. Валент по-прежнему контролировал восточные провинции, тогда как к Валентиниану II перешли Италия и Северная Африка.

Формально Иллирик также находился под его властью, но на практике и он, и прочие западные земли контролировались Грацианом. Несмотря на юный возраст, последний с самого начала правления вел активные действия на границе, продолжая начатые отцом карательные экспедиции и переговоры с позиции силы. На тот момент группа чиновников, в чьих руках была сосредоточена власть при императорском дворе, была удовлетворена сложившимся положением, когда императорами стали юноша и младенец, и поддерживала его.

В 376 году большая группа готов сосредоточилась на дальнем берегу Дуная. То был не отряд, собравшийся для набега: сюда явился весь народ, с женщинами и детьми на телегах. Их называли тервингами, хотя существовали и другие племена, именовавшие себя так. Существовала еще одна большая группа тервингов и в целом по крайней мере полдюжины отдельных групп готов, упоминаемых в наших источниках, — возможно, их было и больше, но сведений о них попросту не сохранилось. Готы, как и алеманны, франки и прочие, оставались чрезвычайно раздробленным народом, расщепленным на племена и другие группы, подчинявшимся множеству королей, вождей и старейшин. В V веке остготы и вестготы добились того, что для них выкроили земли из территории империи, и создали там свои королевства. Свидетельств о том, что эти группы уже существовали в дни Валента под этим или под другими именами, нет. Хотя они фигурируют в более давних описаниях, относящихся к 370-м годам, на памяти следующего поколения ни остготов, ни вестготов уже не было.

Тервинги отправили вперед послов, прося разрешения Валента вступить на территорию империи. Они хотели поселиться там — желательно во Фракии — и в обмен обещали поставлять рекрутов в имперскую армию. В тот момент император находился в Антиохии, поскольку трения с персами по вопросам контроля над Арменией продолжались, так что его ответ ожидался прийти с опозданием на месяц или более. Прежние его отношения с готами далеко не всегда были безоблачными: напряженность возникла с самого начала его правления. В 365 году на призыв Прокопия откликнулось три тысячи готских воинов (правда, они подошли слишком поздно и их появление не имело значения). Готы объяснили свои действия тем, что считали себя обязанными блюсти старинный договор с Константином, оказывая поддержку любому его родственнику, пусть и дальнему. Трудно сказать, насколько это было искренне. Гражданские войны в империи зачастую сбивали с толку военных предводителей, обитавших вне ее границ. Они также были чрезвычайно падки на деньги, и готы, поспешившие к Прокопию, не исключено, просто чувствовали, что если они помогут узурпатору победить, то он, вероятно, проявит большую щедрость, нежели император.

Валенту их объяснения не показались правдоподобными, и следующие три лета он провел, воюя на Дунае. Собственно сражений произошло немного, так как готы избегали стычек и прятались в горах. Тем не менее демонстрации силы со стороны римлян оказалось достаточно, дабы вынудить противника пойти на переговоры. Валент встретился с королем тервингов Атанарихом на барке, стоявшей на якоре посреди Дуная, дабы последний мог соблюсти свою торжественную клятву не ступать на землю империи. Обе стороны выстроили войска (каждая — на своем берегу). Валентиниан однажды уже проводил переговоры на речном судне, но в обоих случаях желание устроить дело таким образом обеспечивало вождям варваров хотя бы частичное равенство с римлянами. Если говорить о традиции, то представители Рима обычно организовывали переговоры так, чтобы ошеломляющее превосходство империи ощущалось в полной мере: они заставляли врага приблизиться и склониться перед возвышением и сомкнутыми рядами легионеров. К концу IV века чаще бывало важнее поскорее заключить мир, нежели настаивать на подобных зрелищах.

Валент хотел, чтобы готы его не беспокоили, и он мог разобраться с персами, напряжение в отношениях с которыми все усиливалось. Они согласились заключить мир и более не получать субсидий. На первый взгляд для готских вождей это было серьезной неприятностью, но вполне возможно, что в обществе, где одаривание являлось общепринятым, получение чего-либо от другой державы могло рассматриваться как недвусмысленный знак зависимости. Вожди, вероятно, считали случившееся большим успехом. Равным образом запрет любой торговли с переездом через имперскую границу в любом месте, кроме двух оговоренных пунктов, усилил власть готских предводителей, поскольку им было удобно контролировать доступ к этим точкам. Атанарих, не исключено, остался весьма доволен договором 369 года. Как и у Валента, у него, да и у всех готов, возникли другие проблемы.